За дверью лязгали мечи и хрипели, только не Орха... Трое за столом только начали подниматься, так мало прошло времени. Двое левых были без кольчуг, долетел до них через стол, дернул левой рукой камзол, отрывая крючки и открывая доступ ко второму ножу, и дальше, как перфоратором — а это что...

— На-на-на! — три удара в одного, — на-на-на, — это второму, и опять на третьем ударе нож остался в теле, что же это такое...

Последний из стражников отскочил к стене и выдернул меч, а амбал, наконец-то дотянулся до ножа в своей шее и выдернул его, это он зря...кровь, которая шла толчками, теперь просто струей хлынула вверх, но здоровяк еще стоял и даже повернулся в мою сторону, вращая глазами.

— Убью! — заорал он, двигаюсь в мою сторону.

Перевернул стол ему под ноги, тот запнулся и упал, но дотянулся до меня и схватил руками за ногу.

— Что же ты бессмертный такой, — кроме лавки под рукой ничего не было, схватил и несколько раз торцом, так как было не размахнуться, вколотил ее этому быку в голову. Тот все-таки повалил меня на пол, и мы еще несколько мгновений побарахтались в крови, пока силы его не покинули. Подпрыгнул вверх и в сторону, меч последнего ударил по шлему вскользь, снова прыгнул в другой угол, подхватываю какую-то палку, стоящую в углу, мать, даже не шест, да какой шест в таком пространстве.

Стражник все-таки был ошарашен всей этой мясорубкой, иначе не понять, почему он бросился на меня с мечом вперед, стараясь наколоть как жука. Упал ему в ноги, он завис надо мной и по инерции стал заваливаться вперед. Выкатился, и когда он перевернулся, вбил палку ему в глаз. Эти вопли, наверное, услышали и в замке Поду. В таком виде меня и застали Орха и Липп, вбежавшие в караулку. Весь в крови, с голыми руками, а под ногами несколько дергающихся тел разной степени умирания.

Я скинул шлем и схватил Орху за руку, заглядывая в глаза:

— Ты цела? Цела?

— Цела. А ты?

— Да, открыли?

— Там решетка.

Я выскочил к воротам. Решетка открывалась с той стороны, кусок веревки от затвора висел в двух метрах сверху.

— Орха, — я присел, схватил девушку за ноги и поднял вверх, — дотянешься?

— Еще чуть-чуть, еще... да, — решетка дернулась и поднялась на полметра. Липп прыгнул внутрь и сразу же в предбаннике стало тесно, наша поддержка добежала до замка, гвардейцы ныряли вниз, вскоре решетка поднялась на высоту роста, бойцы ринулись внутрь, растекаясь по этажам. Я держал девушку, потом она тихонько проскользила вдоль моего тела, но я не отпустил руки, и теперь мы стояли, обнявшись у стены. Меня трясло, она уткнула лицо мне в плечо, а я зарылся в ее волосы.

— Извини, «принцесса».

Она промолчала.

— Не хочу, но надо идти дальше, подождешь здесь?

— Нет, я с тобой.

Два наших стражника уже прикрыли калитку и делали вид, что их здесь нет. Ветеран, сидел в углу со стрелой в плече.

— Пойдем. Бойцы, нашего перевязать, там, — я махнул в сторону караулки, — зачистить.

— Так точно, ваша светлость.

Липп ждал с той стороны.

— Куда?

— Виконт туда рванул.

— Побежали, стоп, я оружие подберу, — вернулся в «месиво», нашел свой меч и оба ножа, протер как смог от крови, испачкался только больше, надо еще тесак амбала взять, вот и будет «подушский маньяк потрошитель». Не буду, слишком. Двери все были настежь, два тела подсказали, что мы идем правильно.

— Нет, направо, там комнаты барона, — подправила меня Орха. У входа лежали два тела и стояли два гвардейца, изнутри вышел Луц:

— Э-э-э, виконтесса, вам лучше не надо. Не заходите, нет, правда.

Внутри один гвардеец перевязывал виконта Лапая. В углу жались три раздетых девчонки, возле кровати, заваленной подушками, привалившись к ней, сидел мертвый голый барон Сан, арбалетный болт вошел точно в сердце, пробив жирное тело.

— Что тут у вас? Тебя сильно задело, виконт?

— Да, нет вскользь.

— Луц?

— Да, ваша светлость. У входа стояли двое, пальнули, а он на крики дверь открыл... пьяный, и сразу... на повал. Простите, ваша светлость.

— Всех зачистили? Потери?

— Еще не считал, ваша светлость. Вы сами целы?

— Это не моя кровь.

По лестнице вбежал один из гвардейцев:

— Командир, о, ваша светлость, в детинце заперлись несколько, стреляют, не подойти.

— Ничего вам поручить нельзя, хоть где-то, но обделаетесь. Пошли.

Выглянули во двор, бойцы постреливали по бойницам башни, оттуда изредка тоже вылетали болты.

— Можно факелы потушить, сейчас совсем темно будет.

— И что? Мы там дверь все-равно не высадим. Много их там? Луц, потери и сколько взяли, считайте, а я поговорю с этими.

Я подвинулся ближе:

— Всем «стоп», слушать меня. Эй, в башне, слышите меня.

— Да.

— Я герцог Поду. Барон Сан казнен, как убийца моего отца герцога Визан Поду. Замок на... мой. Предлагаю сдаться.

— А армия придет с воеводой с сыном барона? Мы можем и досидеть тут.

— Там от армии-то осталось на пол раза чихнуть... может и досидите, а может я тут подожгу все, мне этот замок не нужен, будете там в жаренном виде. Жизнь обещаю.

— Хорошо, ваша светлость, выходим.

— Ну вот, как-то так. Слуг запереть, замок осмотреть от верха до подвала, не грабить, руки оторву, добычу потом делить будем, у нас еще война не закончилась. Ванна где тут? Что опять? Помыться где?

— У барона там, рядом.

— Вот, блин.

Вернулся к комнате барона, дружинники вытаскивали тело барона, обмотав покрывалом. Девушки так же стояли в углу.

— Где мыльня? Ага, не бойтесь. Одевайтесь и посидите где-нибудь в уголке, — нашел теплую воду. Кто-то зашел сзади, Липп, наверное.

— Полей, пожалуйста, — я стянул порванный камзол и рубаху и нагнулся над чаном. Кровь засохла и еле смывалась грязной пеной, нет, надо все-таки баню сделать, и бассейн, и яхту на реке, и... губу завернуть.

— Устал я чего-то...

— Да, ладно, бедненький, — женским голосом.

— Ой, испугала, я думал это Липп.

— Так ты еще и трус, герцог?

— Ужасный...

— Как же ты там пятерых... голыми руками...

— Это я от страха... за тебя...

— Ага-ага, все пятьдесят человек сбегали посмотреть, как наш герцог может... тебя не то, что дети, взрослые теперь будут бояться...

— И ты?

— Я? Нет, я знаю, что ты трус, герцог, и швея...

— Не понравилось?

— Нет!

— Как-то ты быстро ответила. Скажи, — я наклонился к ее уху и шепотом, — они сейчас на тебе?

Орха оттолкнула меня:

— Вы мало того, что трус, вы еще наглец и хам, герцог.

И вышла. На ней, на ней...

Глава 19

На черной речке.

«Дантес прожил 83 года».

Напоминание поэтам.

Дав по зубам всем кому можно — это образно, заперев по подвалам остальных — это реально, оставив десятку бойцов и всех раненных, один тяжелый и четверо сильно покоцанных, но ходячих, остальными выдвинулись навстречу войску. Виконтессу я успел запереть, ха, за хорошей дверью, с наказом выпустить через день. Я был уверен, что сын барона уже знает, что замок взят. Вопрос в том, успели ли они переправиться, и, если нет, повернут они всем войском навстречу нам, или только частью.

В замке нашли только несколько лошадей. Обычных впрягли в телеги, накидав стройматериалов и припасов. На хороших гвардейцы ускакали вперед на разведку. Я прошелся по арсеналу замка Сан, заставил взять все, что показалось мне подходящим для будущего. Отойдя на несколько переходов от замка, я увидел хорошее место и скомандовал привал. С двух сторон дорогу обжимали небольшие холмы, поросшие густым лесом.

— Луц, что они будут делать, если увидят нас здесь?

— Ударят конницей. А потом уже добьют.

— А если конница... захлебнется?

— А мы сможем остановить удар бронированной конницы, ваша светлость?

— Да, легко. Так, дели людей, копаем отсюда до сюда, здесь насыпаем, здесь вот так.