Возле флигеля, примыкающим к главному зданию, лежали несколько связанных стражников.
— Луц, а что у нас у всех бойцов одинаковая форма? Как вы друг друга узнаете? По лицам... смешно. Так, что тут у нас? Где они? Разойдись. Эй, за дверью, слышите меня? Кто там?
— Слышим. Вы кто? Зачем стражников побили?
— Рем, это ты десятник?
— Я, а вы... по голосу не узнаю.
— Корт Поду. Герцог ваш. Рем, помнишь мы с тобой убийцу повесили?
— Ваша светлость...
— Да. И ваших мы не убивали, вон здесь все, просто связанные. Сегодня ваши стражники хотели меня убить по приказу Шая.
— Вот ведь... мы не причем, ваша светлость.
— Вот я и говорю, если вы не причем, то боятся нечего. Выходите. Городской стражи отдельной больше не будет. Город будут охранять дружинники. Кто из вас готов служить, хорошо служить, завтра подходите к Банну. Знаете его?
— Его-то, конечно.
— Ну, вот. Все, открывайте, опустить арбалеты.
Глава 11
Раздача слонов.
«Всем сестрам по серьгам, всем зятьям по сра...»
Гостеприимный хозяин.
У ворот замка догнал Банн:
— В доме его нет, ваша светлость. В подвале схрон был, но тоже никого. Три охранника и двое слуг, повязали всех. Один отбивался, двоих ранил, одного сильно. Пришлось из арбалета... жив, но, боюсь, что того...
— Жуть, что же вы все концы-то рубите. Плохо, Банн, плохо. Четверо убитых, четверо раненных с нашей стороны. Такими темпами мы через десяток дней закончимся.
— Как так...
— Отец, брат, два гвардейца. Умерли?
— Да.
— У тебя двое раненных, у меня один и я сам. Четверо. Плохо, очень плохо. И это все в своем городе, охренеть... плохо тренируемся...
— Виноват, ваша светлость.
— Мне надо помыться, чуть отдохнуть, после обеда всех старших военных собери, поговорим.
Мы въехали в ворота, возле хозяйственного корпуса на кого-то орал Рут, тут же стоял Орга и какой-то неизвестный в рясе. Мы спешились, все, кроме святого отца мне поклонились.
— Что за шум?
— Ваша светлость, развожу по работам, а то привыкли после обеда отдохнуть... до ужина.
— Ты скажи всем, что нахлебников тут не будет. И из замка, и из города выкину. А что, кстати, с обедом, Орга?
— Ваш еще не готов, а дружинников со слугами кормлю уже.
— Молодец, давай я пробу сниму
— Что, ваша светлость?
— Чем кормишь бойцов? Мне по чуть-чуть положи, я попробую. Столовую сделали?
— Очистили, ваша светлость. Вместо столов пока щиты на козлы положили, и лавки поставили.
— Добро, пошли.
Мужик в рясе перегородил мне дорогу:
— Ваша светлость, я бы хотел с вами переговорить.
— Вот смотри, Банн. Я приказал никого, кроме работников и дружинников в замок не пускать. Кто это и почему он здесь?
— Я...
— В кострище головня... Во-вторых, хрен знает кто перегораживает дорогу герцогу, а гвардейцы даже в ус не дуют, а может он хочет меня прирезать? Липп, как так-то?
— Это святой отец, — начал Банн.
— Я не знаю, чей он там отец. Он даже мне не представился. И порядок для всех в нашем замке, отставить, в нашем герцогстве один.
— Виноват...
— Я устал слышать это слово. Что вы хотели, святой отец? Поговорить? Пойдемте, у меня мало времени. Орга, три порции, мне, Банну и святому отцу, ну и всем, кто не ел еще.
Толкнул дверь зала возле кухни, хлам убрали и подмели пол, но не очень. Сел у окна на лавку, кивнул святому отцу на лавку напротив.
— Я не голоден.
— А как же «преломите хлеб ваш и с друзьями, и с врагами вашими...»? Что же я буду есть, а вы смотреть? Это будет меня смущать, или вы брезгуете?
— Я...
— Вы не представились. А вот и обед, Орга, пахнет вкусно, нет, мне чуть-чуть. — В глиняной посуде, что-то среднее между миской и горшочком бултыхалась горячая похлебка, мясо, какие-то овощи и травки, кроме этого, большой кусок пресного хлеба и кубок. — Надо руки помыть, Орга, умывальники прямо здесь у двери поставьте, зашел и руки сразу помыл. Не захотел — есть не давать. И отдраить все до блеска, я же сказал.
— Сделаем, ваша светлость.
Варево было вполне съедобным, не ресторан «пять звезд», конечно, но нормально для рабочего человека. Банн с Липпом, по крайней мере, лопали с аппетитом. Я попробовал, отломил кусок хлеба и отпил из кубка сильно разбавленного вина:
— Я слушаю вас.
— Я служу святому ордену, мы...
— Имя у вас есть? — перебил я его.
— Мы обращаемся друг к другу...
— Послушай, мне наплевать как вы друг к другу обращаетесь. Здесь ко мне обращаются «ваша светлость», а я обращаюсь к собеседнику так как он заслуживает. К кому и «господин», к кому по имени, а к кому «эй, ты, суслик чумной», — слева захрюкали от смеха гвардейцы.
— Меня зовут Фор, святой отец Фор.
— Вот, видишь. Добавь еще «ваша светлость» и мы поладим.
— Фор, ваша светлость.
— Я слушаю тебя, Фор, — я подвинул свою миску Липпу.
— Я хотел бы поговорить с вами... ваша светлость, о Непостижимом, лучше в более удобной обстановке.
— А чем тебе, Фор, не нравиться обстановка? Тепло, крыша над головой, похлебка, вино в кубке, умные собеседники, — я кивнул в сторону гвардейцев, там опять захрюкали. — Ты же помнишь, как там: «Когда Непостижимый вышел к людям из Корианских болот ноги его были в грязи, но сказал он: «Не грязь тела, а грязь души, пачкает нашу жизнь...»
— Я восхищен вашей памятью, ваша светлость. Именно поэтому, я хотел бы спросить о неугодном черном флаге над городом и напомнить о ежемесячном подаянии...
— Чего? Отец вам что-то давал что ли?
— Он был верующим ...
— Обалдеть, ладно у меня нет времени. Запоминай, Фор. Вы в городе, пока на своих проповедях вы рассказываете, что власть герцога Поду угодна Непостижимому, далее, вы платите налог, как все в этом городе...
— Герцог Ларода освободил нас ото всех сборов, наобо...
— Ты что-то попутал, Фор. Я не вассал герцога Ларода, а его младший «брат», и здесь герцогство Поду, а не Ларода, и здесь только герцог Поду решает кому платить, а кому не платить. Хотите освобождение, нет проблем, если я увижу, что святой орден полезен городу, отставить, герцогству, если святой орден не только жжет свечи в молитвах, но, как и наказывал Непостижимый, помогает сиротам, больным и нуждающимся... реально помогает... лечит, учит, кормит, наставляет на путь истинный, вот тогда и поговорим. Ибо сказано: «Отдай последнее нуждающемуся, и оно вернется к тебе сто крат...» Мы поняли друг друга, святой отец Фор?
— Да, ... ваша светлость.
— Вот и хорошо, заходите почаще, побеседуем о высоком. По поводу знамени, поинтересуйтесь, что означает черный цвет в «табеле о цветах», а череп это ... «мементо мори» ... помни о смерти. И еще, у вас там был такой Край, теперь он служит у меня.
— Он нам должен, ваша милость.
— Мне он должен больше, поэтому будет работать у меня. А его долг спишите... в сумму отцовского подаяния.
Пошел в ванную, умывальню, как это здесь называлось. Приказал служанке налить в большой чан теплой воды, потом прогнал ее, а сам залез в воду. Полежал, размокая, потом смыл с себя все, полегчало, и мозги немножко успокоились. Вылез, на лавке уже лежало чистое белье и свежий кафтан. Да, штаны надо ... переделать, пошире сделать, а камзол покороче, типа куртки. Хоть сапоги удобные, вместо носок, правда, не знаю, как и сказать, что это... Ладно, подправим все это, если доживем. Глубокая царапина на спине вроде подсохла, повезло...
Спустился в главный зал, стол был накрыт на несколько человек, но никого не было. Все стеснялись есть со мной, ну, может и правильно. Отведал стряпни Липая... тушенное мясо, не знаю какое именно, поджаренные, а не тушенные овощи, с соусом, что-то новенькое уже придумал, пирог с ягодами. Вино, морс, вода на выбор. Не плохо, не плохо, так и жить можно... врагов повешу, всем по ушам раздам, буду «править, есть да спать», красота...
