Не расцепляя гордо сложенных рук, маленький водяной гном взмахнул огромными ушами и нырнул под воду.

Гринберг сердито смотрел на расходящиеся рядом с лодкой круги. Он не осознал смысл гномьего запрета, да и не пытался как-то его понять. Вместо этого он недовольно косился на странную серую тучу, из которой лил дождь. Через мгновение гном, видимо, вспомнил о ней, потому что дождь резко прекратился. «Как будто кран перекрыли», – невольно подумал Гринберг.

– Прощай выходная выручка, – проворчал он. – Если Эстер узнает, что я поругался с коротышкой, который управляет дождем…

Он забросил удочку в надежде хоть что-то поймать. Крючок взмыл вверх и остановился в нескольких дюймах от поверхности озера, просто застыв в воздухе.

– А ну лезь в воду, черт возьми! – прорычал Гринберг и замотал удочкой взад-вперед, пытаясь вывести крючок из нелепого положения. Тот не поддался.

Бормоча нечто несвязное о том, что он скорее повесится, чем сдастся, Гринберг швырнул бесполезную удочку в воду. В этот раз он не удивился, когда она зависла в воздухе. Лишь посмотрел на нее красными глазами и выбросил за борт остатки гномьей шляпы, а затем схватился за весла.

Когда он попытался сделать гребок, они, конечно, даже не коснулись воды. Вместо этого весла легко проскользили по воздуху, и Гринберг чуть не уткнулся в нос лодки.

– Ага, приплыли, – простонал он, перегнувшись через борт.

Как он и предполагал, лодка парила над поверхностью озера на значительной высоте.

Загребая веслами воздух, Гринберг двигался к берегу раздражающе медленно, точно средневековый летательный аппарат. Его главной заботой было не попасться никому на глаза в этом унизительном положении.

Вернувшись в гостиницу, он хотел незаметно прошмыгнуть в ванную, минуя кухню. Эстер наверняка поджидала его там, чтобы закатить скандал из-за рыбалки накануне открытия магазина, да еще в тот самый день, когда к Рози придет такой «славный мальчик». Если быстро переодеться, может, она будет не так…

– Вот ты где, бездельник!

Он замер на месте.

– Посмотри на себя! – завопила она. – Ты весь пропах рыбой!

– Но я ничего не поймал, дорогая, – робко возразил он.

– От тебя все равно несет. Иди прими ванну, а лучше утопись в ней! У тебя есть пара минут, чтобы привести себя в приличный вид. Развлеки мальчика, когда он придет. Живее!

Он заперся в ванной, открыл кран, чтобы не слышать крики жены, и разделся. Гринберг надеялся, что горячая ванна поднимет ему настроение. Никакой рыбы! Да еще и дожди по выходным! Ох, и достанется же ему, если Эстер узнает. Но он, конечно, ничего ей не скажет.

– Обречь себя на вечные муки! Ни за что! – усмехнулся он.

Гринберг вставил в бритву новое лезвие, открыл тюбик с кремом и посмотрел на свое отражение. Сильнее всего на округлом лице выделялась безобразная черная щетина. Он гордо задрал подбородок и нахмурился. Вид у него был решительный и свирепый, что было совсем ему не свойственно. Жаль, Эстер никогда не видела его таким, иначе была бы с ним помягче.

– Герман Гринберг никогда не сдается! – отважно прошептал он. – Дождь по выходным и никакой рыбы – да пожалуйста! Меня так просто не возьмешь! Он приползет ко мне раньше, чем я к нему, уже поверьте.

Постепенно Гринберг стал понимать, что помазок все никак не намокает. Опустив глаза, он увидел, что струя воды разделилась на два отдельных потока, которые старательно обходят кисть для бритья стороной. Вся его решимость разом улетучилась – он попросту испугался. Гринберг судорожно ловил воду сложенными ладонями, пытался подлезть к ней сзади, как к пугливому зверьку, и сунуть в нее кисточку, но она каждый раз убегала, увиливая от любого прикосновения. Тогда он зажал кран ладонью, но, услышав булькающий шум в трубе, понял, что потерпел поражение. Вода текла в обратную сторону и, вероятно, уже добралась до городского водопровода.

– Что же теперь делать? – простонал он. – Эстер мне голову оторвет, если я не побреюсь. Но как? Как бриться без воды?

С убитым видом Гринберг закрыл кран и залез в ванну. Он лег в надежде наконец отмыться. Ужас парализовал его с головы до ног, когда он осознал, что лежит в пустой ванне – совершенно сухой. Вся вода в едином порыве отвращения выплеснулась на пол.

– Герман, прекрати плескаться! – прогремела жена. – Я только что вымыла пол. Если я увижу там хоть одну каплю, я тебя убью!

Гринберг посмотрел на пол, где образовался небольшой бассейн.

– Да, любимая, – печально прохрипел он.

Вооружившись импровизированной тряпкой в виде полотенца, он снова стал преследовать неуловимую воду. Он надеялся поймать ее до того, как она успеет просочиться на этаж ниже, но тряпка оставалась сухой. Он знал, что с потолка внизу уже капает. Вода все так же была на полу.

В отчаянии Гринберг присел на край ванны. Какое-то время он просто молчал. Вдруг в дверь забарабанила жена, очевидно, напоминая, что пора выходить. Он вздрогнул и начал одеваться.

Гринберг выскочил из ванной и плотно закрыл дверь, чтобы потоп не вырвался наружу. Внешний вид его оставлял желать лучшего: грязный, небритый, с царапинами на лице от экспериментов с бритвой.

– Рози! – позвал он хриплым шепотом. – Ш-ш-ш! Где мама?

Дочь сидела на диване и красила ногти на коротеньких пальцах.

– Выглядишь ужасно, – спокойно сказала она. – Может, тебе побриться?

Он отшатнулся. Ее голос прозвучал как вой сирены.

– Тише, Рози! Ш-ш-ш!

Для большей убедительности он прижал палец к губам. Он слышал, как жена расхаживает по кухне.

– Рози, – проворковал он, – там в ванной вода на полу, если вытрешь ее, дам доллар.

– Не могу, папа, – отрезала она. – Я уже оделась к ужину.

– Два доллара, Рози. Ну ладно, два с половиной, шантажистка ты эдакая.

Гринберг вздрогнул, когда из ванной раздался ее изумленный вскрик. Но, когда Рози вышла оттуда в мокрых туфлях, он уже бежал вниз по лестнице. Выскочив из гостиницы, он бесцельно побрел в сторону города.

Он был в западне: крики Эстер, слезы Рози, а теперь еще новая пара туфель и два с половиной доллара, которые он пообещал дочери. Хуже будет, только если он не сможет побриться.

Потирая саднящие порезы на лице, Гринберг принялся разглядывать аптечную витрину. Ничего подходящего он там не увидел, но все же вошел внутрь и с надеждой остановился у прилавка. За стеклом показалось лицо, и к Гринбергу вышел аптекарь, на вид опрятный толковый парень.

– Есть у вас что-нибудь для сухого бритья? – спросил Гринберг.

– Раздражение, да? – сказал фармацевт. – Есть у меня отличное средство.

– Да нет, просто… Просто я не люблю бриться с водой.

Аптекарь явно расстроился.

– Что ж, тогда могу предложить вам крем, который не нужно наносить кистью… – Тут его осенило. – А еще у нас есть электробритва – это намного лучше.

– И сколько она?.. – настороженно спросил Гринберг.

– Всего пятнадцать долларов. Зато она прослужит вам всю жизнь.

– Давайте крем, – сказал Гринберг.

С видом разведчика он бродил по окрестностям, дожидаясь наступления сумерек. Только после этого он направился к гостинице, чтобы еще немного подождать снаружи. Было около семи, и он уже порядком проголодался.

Всех, кто заходил в гостиницу, он знал: это были летние постояльцы, которые останавливались здесь каждый год. Вдруг мимо него пробежал незнакомец и стал подниматься по лестнице. На мгновение Гринберг засомневался. Незнакомец едва ли походил на «славного мальчика», как его описывала Эстер. Но, вспомнив ее вечную манеру выдавать желаемое за действительное, он поспешил за ним.

Остановившись у входа, Гринберг подождал пару минут, чтобы посетитель успел представиться, а Эстер и Рози приняли любезный вид. Затем он смело вошел в комнату, зная, что жена не устроит скандал при госте. Стараясь не замечать напряженной обстановки, он вежливо пожал руку гостю, врачу Сэмми Кацу. «Наверняка ищет способ открыть собственный кабинет», – подумал Гринберг и попросил его извинить.