Я слышу — точнее, ощущаю, — как гудят деревья, вибрируя от магии. Я слышу, как весело трещат огоньки в фонарях, все еще освещающих дорожки. Я слышу, как тяжелое дыхание Олани накладывается на мое. Я слышу…

Мяуканье.

Из ближайших кустов показывается знакомая юркая черная фигурка с прижатыми ушами. При виде Бирча я чуть не плачу от облегчения, но это секундный порыв. У него в зубах что-то зеленое и блестящее, и Олани тянет к нему руку.

Вопль загонщиков рвет пространство, за ним следует собачий лай. Бирч в ужасе подскакивает, вздымает шерсть и в полупрыжке срывается с места, прежде чем Олани успевает его схватить.

— Нет! — в отчаянии кричу я, потому что могу только смотреть, как лес смыкается позади него. У нас есть проблемы поважнее.

Рейз делает еще пару кругов и приземляется уже в человеческом обличье.

— Прошу, скажи, что у тебя есть план, — говорит Олани, недовольно глядя туда, где только что был Бирч.

— У меня есть план, — отвечает Рейз, внимательно изучая деревья.

— А теперь правду.

Он молчит.

Я опускаюсь на колени и просовываю руку как можно дальше в заросли колючек, чтобы распутать ветки и освободить лису. На этот раз Исольда не убегает и просто смотрит на меня круглыми глазами.

— Идем, — мягко говорю я. — Прости за ту ссору.

Не знаю, в моих ли извинениях дело или она просто узнала мой запах, но лиса медленно выбирается из колючек, припадая на лапу. Она сворачивается у моих ног, путаясь в слоях юбки, и прижимается к лодыжкам. Я чувствую, как у нее лихорадочно бьется сердце.

Справа от нас со свистом втыкается в землю чье-то копье. Я понимаю, что времени в обрез, и в нашу сторону тут же свистят стрелы. Большая часть пролетает мимо, скрываясь в деревьях, но одна попадает в цель.

Олани вскрикивает и корчится от боли. Ее руки тянутся к бедру, на штанине быстро расползается багровое пятно.

Она спотыкается, Рейз ее подхватывает. От страха его голос срывается:

— Олани!

— Нормально… — хрипит она. — Просто… вытащи нас отсюда.

У меня есть магия. Я наверняка могу что-то сделать, но от вызова огня или молнии вряд ли будет много пользы. В конце концов, фейри тоже владеют магией. Как бы я хотела просто шагнуть в мир смертных, обвязав остальных веревкой, и тянуть, пока не выдерну нас туда, где нам место, — но даже я знаю, что только фейри могут по своему желанию ходить между мирами.

Мы прижимаемся друг к другу. Рейз стоит у меня за спиной и что-то ободряюще бормочет Олани, которая от боли едва дышит. Исольда тревожно вздрагивает у моих ног. У нас нет выхода, но мы хотя бы вместе встретим охотников.

Я могу нас спасти.

Мысль приходит внезапно, очень ясная и точно не моя. Она идет откуда-то из глубины, из какого-то ледяного течения в подсознании, которое кажется все более и более знакомым. Неважно, где ее источник, потому что сейчас нам грозит смерть. Неважно, чего мне это будет стоить после, потому что если я ничего не сделаю, то никакого «после» не будет.

Я поддаюсь. Я распахиваю дверь перед этой мыслью, позволяю ей вынырнуть из темной, тайной глубины. Я вдруг отчетливо вижу саму себя — как сплетаю магию с той, что живет в деревьях, и придаю ей нужную мне форму. Создаю портал.

Мое сердце измучено ужасом, тревогой и погоней, но оно все равно бешено колотится в предвкушении.

Обычно я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, но в этот раз внимательно смотрю на собственные руки. Движения незнакомые, плавающие, словно я дирижирую оркестром, но ощущение такое, словно я тысячу раз это делала. Я выдыхаю — и магия вскипает в крови, поет в кончиках пальцев, течет к деревьям. Я втягиваю ее обратно, вместе с древесной магией, и сплетаю их воедино. Воплощаю их — так, как мне виделось несколько секунд назад.

Я думаю о Хранилище Смертных, о скрывающих его таинственных руинах, об острых пиках Западного Хребта и о нашей цели. Что-то напрягается у меня в груди, и на секунду мне кажется, что ничего не получится.

Позади меня воют гончие. Остальные напряженно затихают в ожидании, и я слышу только неземное эхо и собственное сердце.

Я тяну сильнее. Что-то острое и холодное пронзает меня, и напряжение спадает.

В воздухе вспыхивает магия, такая яркая и жгучая, что я чувствую ее запах.

Все вокруг выглядит так же, как секунду назад, вот только из моей груди к пространству между двух деревьев вьется нить.

— Как ты это… — начинает Олани, глядя на меня с некоторым испугом, но я не даю ей закончить.

— Туда! — командую я. Она бросает взгляд на толпу за моей спиной и подчиняется, чтобы мгновенно исчезнуть, едва оказавшись между деревьями. Рейз ныряет в портал, пытаясь по пути прихватить и меня, но Исольда неуверенно замирает на месте. Он пропадает миг спустя, оставляя меня, мою сестру-лису и фейри. Я наклоняюсь, чтобы подхватить Исольду, крепко прижимаю ее к груди и в последний раз оглядываюсь.

Ох, я надеюсь, что поступаю правильно.

Что-то свистит позади, но я не позволяю себе даже вздрогнуть, когда оно впивается в одно из деревьев у портала.

Я ныряю в мир смертных, и гончие фейри наступают мне на пятки.

Едва я успеваю выйти из портала — он рассыпается у меня за спиной, как треснувшее зеркало. Я надеялась приземлиться на мягкую траву, так что удар всем весом о камень отдается в ногах.

Исольда тоже превращается обратно, словно собственное тело догоняет ее в мире людей. В привычном обличье мне не удержать ее на руках, и, падая на землю, она издает вполне себе человеческий вскрик. Ее ясные глаза встречаются с моими и наполняются слезами.

— Сол! — Я бросаюсь к ней, обнимаю. Я уже успела мысленно с ней попрощаться, но напрасно. Она жива, она снова человек, с ней все будет хорошо. Мы все еще в одежде фейри, которая, вероятно, не просто наряд, причем на Исольде — какое-то странное платье-сетка, надетое поверх облегающей рубашки и легинсов.

Она обнимает меня в ответ, словно цепляется за спасательный круг. Ее трясет.

— Пожалуйста, прости меня, — одновременно говорим мы друг другу.

— Ты в порядке? — влезает Рейз с типичным для него глупым вопросом. Видно же, что она не в порядке.

Я делаю шаг назад, пытаясь осмыслить сразу все: слезу, которую Исольда стирает со щеки, мои собственные дрожащие руки, темные капли крови Олани, падающие на землю. Залитую лунным светом каменную площадку, на которой мы очутились, — гладкую, белую, размером с деревню, в которой я выросла.

Мы находимся в какой-то окруженной горами долине, со всех сторон темнеют закрывающие небо скалы. Кажется, это Западный Хребет. Я никогда не видела этих вершин — но куда еще портал мог перенести нас?

Позади возвышается высеченное в горе огромное здание. Его арки украшены золотом, в каменных углублениях шепчет легкий ветерок. Мой взгляд скользит вниз по скале, где напротив нас в сердце горы зияет неровный разлом, достаточной большой, чтобы служить входом.

Стрелка компаса спокойно стоит на месте, и я всем нутром чувствую, что на этом наше путешествие заканчивается.

— Я… Кажется, я лодыжку вывихнула, — говорит Исольда. Ее голос дрожит, но звучит увереннее, чем я ожидала. — Когда… удирала.

Олани мгновенно переключается в режим врачевания.

— Отойди, — командует она мне. Вопреки инстинкту, я делаю шаг назад, позволяя Исольде медленно вытянуть ноги. Я держу ее за руку, даже когда она сжимает ее, делая мне больно.

Олани и сама выглядит не лучшим образом. Она весьма неудачно упала с лошади и если скакала так же долго, как я танцевала, то, должно быть, основательно устала. Из ее бедра по-прежнему под пугающим углом торчит стрела, и я не понимаю, как она еще стоит на ногах. Ее лицо чуть угрюмее обычного, а отработанные движения более скупы. Как будто она боится даже прикасаться к Исольде.

— Прости меня, — снова говорит она, опускаясь на землю и осматривая вывернутую ногу Исольды. — Прости, что я не… — Она напряженно замолкает. — Я должна была остановиться.