Он качает головой, мягко меня отталкивая. Пробегает пальцами по растрепанным волосам, взлохмачивая их еще сильнее.

— Я… Я думаю, морок снят. А где это мы?

И тут я замечаю его наряд. Он расфуфырен не меньше моего: белая рубашка из тончайшего паутинного шелка, с вышивкой по низкой горловине, пояс с изысканной золотой пряжкой, бархатные бриджи и сапоги до колен. Единственное, что не изменилось, — простое серебряное кольцо, которое он забрал у Лейры. Теперь оно красуется у Рейза на указательном пальце правой руки.

— По-твоему, где? — говорю я, на всякий случай вытирая рот еще раз.

Он, еще слегка одуревший, обводит взглядом лес вокруг, будто видит его впервые.

— А где остальные?

Я пристально смотрю на Рейза.

— Неужели ты думаешь, что если бы я знала, то занималась бы в первую очередь вот этим?

До меня начинает в полной мере доходить, во что мы влипли. Возможно, Исольда в опасности. Возможно, она уже дотанцевалась где-то до полусмерти. Нужно скорее найти ее и Олани, а заодно узнать, что фейри сделали с нашей повозкой. У меня нет времени отвечать на глупые вопросы.

— Ты спасла меня, — говорит Рейз. Встает, потягивается. Интересно, сколько он здесь сидел? И сколько сидел бы еще, если бы не я?

Он подает мне руку, но я неуверенно поднимаюсь на ноги без его помощи.

— Если ты погибнешь, то не сможешь мне заплатить.

— А если выживу? — спрашивает он и смотрит на меня. Я, конечно, утратила очарование, навеянное магией фейри, но лицо у него все равно странное. Может, он впервые заметил, насколько обширны мои шрамы.

— Если мы выживем, — отвечаю я, — то я затребую пятьдесят процентов сверху. И обещание, что мне больше никогда не придется тебя целовать.

Рейз тянется к моей ладони и накрывает ее своей; отдернуть не успеваю. Поднимаю на него взгляд, сердце выскакивает от тревожного смущения. Надеюсь, он не решил, что…

Тут он твердо и деловито пожимает мне руку:

— Хорошо, Исилия. Договорились.

Высвобождаю пальцы из его липкой ладони и вытираю их о юбку.

— Идем искать остальных.

Аккуратная тропинка ведет нас вглубь леса, но вдоль нее так же развешены фонари, а среди деревьев танцуют и отдыхают фейри. Довольно скоро ноги отказываются меня нести и я опираюсь на Рейза, который буквально тащит меня на себе.

Даже просить не пришлось.

Место незнакомое, но я как будто знаю, куда идти. Словно ходила этой дорогой прежде. От этой мысли по спине бегут мурашки, и я постоянно поглядываю на компас. В мире смертных он направлял нас. Почему не направляет здесь?

Но чары, видимо, работают только в мире смертных, потому что стрелка нетерпеливо крутится, пытаясь указать на какой-то отсутствующий ориентир. Я до боли сжимаю руки, впечатывая большой палец правой в рисунок на ладони.

Нужно найти Исольду. Это я нас сюда привела. Если она пропадет навсегда, я буду виновата.

Тебя еще ждут сокровища.

Я так резко отшатываюсь от этой внезапной мысли, что чуть не сбиваю с ног Рейза, и мы оба останавливаемся посреди тропы. Мне не нужны сокровища без Исольды. Без нее они не имеют смысла, и скорее мое сердце перестанет биться, чем я откажусь от мысли отыскать сестру.

Тогда поторопимся.

Я поднимаю руку к лицу и изучаю рисунок. С тех пор как чары вошли в мою кожу, я чувствую чье-то присутствие краем сознания. Но там что-то неодушевленное, а не мыслящий объект.

Возможно, мир фейри делает его сильнее, потому что те мысли были не мои. Хотя, возможно, до меня это только сейчас дошло. Кто знает, сколько из сделанного за последние недели исходило от меня, а сколько случилось не по моей воле?

Мои колени дрожат, и Рейз, все еще поддерживая меня, заставляет поднять на него глаза.

— Что такое? Что случилось?

Я беспомощно таращусь на него, потому что не могу сказать правду и не потерять при этом его доверия. Сейчас не лучшее время разделяться. Надо держаться вместе, если хотим выжить и найти остальных.

Он выглядит искренне обеспокоенным, и мне от этого еще хуже.

— Ты устала? Мы можем остановиться и…

Быстрее!

Я мгновенно подчиняюсь и, прихрамывая, бегу по тропинке. Рейз догоняет и пытается меня образумить, но я не могу одновременно думать и слушать его. Раскрываю ладонь и вижу, что стрелка компаса замерла. Я почему-то уверена, что она приведет меня к Исольде. Что бы ее ни направляло, оно так же торопится найти сестру, как и я, только вот от этой магии есть реальная польза.

Я вытягиваю руку и позволяю ей вести меня. Я знаю, что с тропы уходить опасно, но какая-то сила тянет в гущу леса, и я подчиняюсь. А что мне терять? Колючий кустарник жалит босые ноги и рвет юбки, но мне все равно. Моя сестра где-то рядом. Я чувствую.

— Сили, стой! — зовет Рейз. — Не уходи с… — Он притормаживает у края дорожки, а потом стонет и бросается за мной. — Сили!

Я пытаюсь следить за тропой, исчезающей позади нас, а заодно за Рейзом и за компасом, но это невозможно делать одновременно. И тут я чуть не наступаю на чернобурку, бросившуюся мне под ноги, задев юбки.

Я провожаю ее взглядом, но она исчезает в кустах, пряча даже белый кончик хвоста. С ней что-то не так, но я не улавливаю, что именно. За ту секунду, пока я обдумываю происходящее, Рейз успевает меня догнать и схватить за руку, пока я не побежала дальше.

— Что… ты… творишь? — хрипит он, тяжело дыша. Наверное, решил, что свихнулась.

Возможно.

— Ты видел? — Я пытаюсь вывернуться, проверить, куда указывает компас, но Рейз сильнее меня.

— Лису? Да, она пронеслась мимо, как раз…

— Какая-то она странная, — настаиваю я, отпихивая его. Листва шелестит, и я вижу кончик гладкого черного носа в серых пятнышках. Лисичка. Она вернулась.

— Странная лиса? — с сарказмом повторяет Рейз. Он легонько касается моего запястья — не придерживает, но предупреждает. — В лесу у фейри? Да не мож…

Его прерывает звук охотничьего рожка — одновременно низкий и высокий, грубый и нежный, отталкивающий и манящий.

Лиса дыбит шерсть, жалобно скулит и явно не может определиться — бежать прочь или к нам. Не обращая внимания на Рейза, я опускаюсь на колени и протягиваю зверьку ладонь.

Лиса тянется ко мне носом, едва касаясь кончиков пальцев раскрытой левой руки.

И стрелка компаса указывает прямо на нее.

Рожок опять поет, ближе и громче. Я встречаюсь взглядом с лисой ровно перед тем, как она испуганно бросается наутек. И глаза эти — не желтые, как можно было ожидать.

Они темно-карие, как и мои.

Сердце забывает, как биться, и замирает в груди.

— Исольда.

Земля дрожит у меня под ногами, когда я прыгаю в кусты. Свою сестру я узнаю в любом обличье, даже если у нее четыре лапки и острые ушки. Это не фейри-чернобурка, это моя сестра. И на нее идет охота.

— Стоять! — Рейз все-таки хватает меня за руку и чуть не роняет. Он по-прежнему смотрит назад, а стук копыт становится все громче и я вот-вот ее потеряю. Я злобно отдергиваю руку.

— Это Исольда!

— Исольда?

— Лиса!

У меня начинается истерика, и, если он меня сейчас же не отпустит, я ему глаза выцарапаю, но когда по лесу вместе с лаем собак снова разносится вой охотничьего рога, до Рейза наконец доходит.

Не успеваю я что-либо предпринять, как фигура Рейза расплывается и преображается. Пряди моих волос взлетают в воздух от взмаха мощных крыльев огромной — просто гигантской — совы. Размах этих крыльев — не меньше человеческого роста Рейза, в перьях блестят медно-красные полосы. Что он делает?

И сова исчезает, ныряя в заросли вслед за лисой.

— Подожди меня! — вскрикиваю я, кидаясь за ними, но спотыкаюсь и лечу лицом в грязь.

Наверное, это даже хорошо.

Я распластываюсь по земле, когда мимо проносится первая лошадь, едва не размозжив мне голову копытами. Откатываюсь в сторону, уворачиваясь от еще одного удара, пытаюсь вскочить на ноги. Наступаю на подол, подбираю юбки, но поскальзываюсь в грязи и съезжаю в неглубокую канаву с зарослями ежевики, в колючки, впивающиеся в нежную обнаженную кожу.