Итак, в середине XVI столетия вера в королевское чудо была еще настолько сильна, что сумела породить новое суеверие. Каким же образом англичане прониклись убеждением, что ангелы являются переносчиками целительной мощи? По-видимому, использование при церемонии возложения рук одной и той же золотой монеты, объяснявшееся вначале амбициями соперничающих династий, а затем вошедшее в традицию, постепенно внушило англичанам мысль, что предмет, столь необходимый для совершения обряда, никак не может ограничиваться ролью заурядной милостыни; сами короли, у которых, по крайней мере начиная с Генриха VIII, вошло в привычку, осеняя больных крестным знамением, держать в руке монету, невольно наводили пациентов на эту мысль. Впрочем, наиболее вероятно, что общественное мнение склонилось к ней так охотно потому, что к этому времени другой обряд, сделавшийся в конце Средневековья неотъемлемой составляющей монархического церемониала, уже узаконил мысль о существовании талисманов, освященных королем; я имею в виду целительные кольца, относительно которых твердо укоренилось мнение, что соприкосновение с королевскими руками сообщает им особую мощь. В умах верующих старое чудо возложения рук в конце концов преобразилось под воздействием молодого чуда Великой Пятницы. Недаром находились люди, которые считали, что возложение рук оказывается особенно эффективным, если совершается именно в день «Доброй Пятницы»[693]. Ведь более молодое из двух проявлений сверхъестественной мощи королей пребывало в начале XVI столетия в расцвете своей популярности и, если можно так сказать, в расцвете сил. Мерой успеха для обряда возложения рук служило число больных, являющихся к королю в надежде на исцеление, а для обряда с кольцами — рвение, с которым подданные короля разыскивали золотые или серебряные кольца, которые его величество благословил после поклонения кресту. Рвение это, насколько можно судить по переписке или мемуарам того времени, было при Тюдорах чрезвычайно велико. Особенно показателен в этом отношении пример леди Лайл. Хонор Гренвиль в 1533 г. вышла замуж за виконта Лайла, побочного сына короля Эдуарда IV; в 1533 г. она последовала за мужем в Кале, губернатором которого он был назначен, и оттуда вела с родными и друзьями, оставшимися в Англии, очень интенсивную переписку. Письма леди Лайл, конфискованные в связи с одним политическим процессом, дошли до наших дней. Читая их, с удивлением обнаруживаешь, какое огромное место занимают в них cramp-rings. Леди Лайл, по-видимому, страдавшая ревматизмом, собирала их с настоящей страстью; ее вера в их могущество была так велика, что она даже считала их способными уменьшить боли при родах; дети, друзья, поверенные — все изо всех сил старались раздобыть для нее эти кольца; это явно был самый надежный способ доставить ей удовольствие. Вероятно, столь сильная страсть представляла собою явление исключительное; леди Лайл, насколько можно судить, отличалась достаточно эксцентрическим умом, который к концу жизни совсем расстроился[694]. Однако вера в целительные кольца, хотя, возможно, и чуть менее пылкая, была, по-видимому, свойственна всем ее современникам. В завещаниях того времени cramp-rings часто фигурируют в числе самых драгоценных вещей, оставляемых в наследство близким людям[695]. Слава обряда Великой Пятницы распространилась и за пределами Франции. Целительные кольца ценили в Шотландии; английский посланник одарял ими тех нотаблей, в чьей благосклонности был заинтересован[696]; в 1543 г. знатный шотландец лорд Олифонт, взятый в плен англичанами, а затем отпущенный на свободу при условии, что впредь он будет служить интересам Генриха VIII, увез на родину множество cramp-rings[697]. Молва о чудесных кольцах дошла и до континента. Английские короли лично занимались их пропагандой: Генрих VIII собственноручно вручал знатным чужестранцам, прибывшим к его двору, освященные им металлические ободки[698]. Посланники же его раздавали их там, где были аккредитованы: во Франции[699], при дворе Карла V[700], в Венеции[701], а до начала Реформации даже и в самом Риме[702].
По правде говоря, гости, прибывавшие ко двору короля-волшебника, что бы они ни испытывали в глубине души, не могли принимать чудесные подарки иначе, как свидетельствуя благодарность и восхищение. С другой стороны, настойчиво требуя от английского правительства талисманы, освященные королем, дипломаты, которых это правительство посылало к разным европейским дворам, возможно, желали скорее польстить самолюбию своего чудотворного повелителя, чем услужить ему, оделяя его дарами людей нужных и полезных. Cramp-rings, вывезенные тем или иным способом из Англии в другие страны, превращались там в предмет купли-продажи; так, если в июне 1515 г. генуэзец Антонио Спинола, тайный агент лондонского двора, задержанный в Париже кредиторами, отчаявшимися получить причитающиеся им деньги, просил у кардинала Уолси дюжину таких колец, в которых, по его словам, нуждались некие «богатые дворяне», то скорее всего этот неисправный должник просто-напросто хотел переплавить волшебные кольца на серебро[703]. Торговали кольцами почти повсюду, но далеко не везде цена на них была особенно велика. Бенвенуто Челлини, желая в своих записках привести пример дешевых колец, называет «колечко против судорог, из тех, что привозятся из Англии и стоят приблизительно один карлино (мелкая монета)»[704]. Впрочем, один карлино — это какая-никакая, но все-таки сумма. К тому же из различных источников, которые, в отличие от свидетельств дипломатов, нередко грешащих протокольной неискренностью, заслуживают полного доверия, мы знаем, что даже вне Англии anneli del granchio (кольца против судороог. — ит.) если и не считались такими драгоценными, как сообщали Генриху VIII его придворные, все же ценились куда выше, чем можно подумать, исходя из фразы Бенвенуто Челлини, причем так обстояло дело даже в тех кругах, которые были, казалось бы, в наименьшей степени подвержены суевериям подобного рода. В Германии Катарина Шварцбургская, приятельница Лютера, просила своих корреспондентов доставить ей cramp-rings[705]. Английский гуманист Томас Лайнекр, врач по профессии, состоял в дружеской переписке с великим Гийомом Бюде; без сомнения желая доставить удовольствие своему адресату, он прислал ему несколько целительных колец с прекрасным сопроводительным письмом по-гречески; быть может, в ответе Бюде, написанным на том же ученом наречии, и заметна некоторая ирония, но она столь легка и завуалирована, что оставляет читателя в недоумении относительно истинной позиции автора[706]. Во Франции даже при Генрихе IV, если верить врачу Дю Лорану, у многих частных лиц имелось по нескольку целительных колец, хотя английские короли вот уже пятьдесят лет как перестали их освящать[707]. В эпоху Возрождения вера в королевское чудо была в Европе еще очень сильна и многообразна, причем, точно так же как в Средние века, она оказывалась превыше соперничества между нациями. Тем не менее во второй половине XVI века на ней сказались последствия того великого потрясения, которому подверглись в ту пору многие политические и религиозные установления западного мира. вернуться Суеверие, о котором пишет Браун (Р. 106–107), впрочем, его оспаривающий. вернуться О лорде и леди Лайл см. статью «Плантагенет (Артур)» в «Dictionary of Nat. Biography». 0 письмах см.: Letters and papers. Foreign and Domestics, Henry VIII. T. XIII, 1. № 903, 930, 954, 1022, 1105; T. XIV, 1. № 32, 791, 838, 859, 923, 1082, 1145; T. XIV, 2. № 302. Ср.: Hermentrude. Cramp-rings; Crawfurd. Cramp-rings. P. 175, 176, Вывод о том, что леди Лайл полагала, будто целительные кольца помогают при родах, я делаю из письма к ней графа Хертфорда, фрагмент из которого опубл. в изд.: Hermentrude. Loc. cit.; Crawfurd. f. 175: «Hussy told me you were very desirous to have some cramp-rings against the time that you should brough a bedd…» (Хасси сказала мне, что вы очень хотите иметь кольца против судорог на тот случай, если вам придет пора разрешиться от бремени. — англ.); повседневный смысл фразеологизма, выделенного курсивом, хорошо известен. Впрочем, я должен признаться, что в «Dictionary of Nat. Biography» нет никаких сведений о детях леди Лайл, рожденных в Кале. вернуться Wills and Inventories from the registers of the Commissary of Bury StEdmunds. Ed. S. Tymms (Camden Society). London, 1850. P. 41 (1463); p. 127 (1535); Maskell. Monumenta ritualia. 2е ed. T. III. P. 384 (1516). Следует, правда, добавить, что кольца эти именуются просто cramp-rings; невозможно утверждать наверняка, что речь идет именно о «королевских» кольцах, а не о каких-нибудь других магических кольцах, помогающих от судорог; кажется, однако, несомненным, что в ту пору термин cramprings применялся преимущественно к кольцам, освященным королями. вернуться Томас Магнус — к Уолси, 20 марта 1526 г.: State Papers, Henry VIII, IV. № CLVII. P. 449; фрагмент цит. в: Stevenson]. On cramp-rings // The Gentleman's Magazine Library. P. 41. Ср. посылку колец Кромвелем Маргарите Шотландской, дочери Генриха VII (14 мая 1537 г.): Ibid. IV, 2. № CCCXVII; Merriman R. В. Life and letters of Thomas Cromwell. T. II. № 185. вернуться Letters and Papers, Foreign and Domestic, Henry VIII. XVIII, 1. № 17 (7 января 1543 г.); Олифонт был окончательно отпущен на свободу 1 июля (Ibid. № 805); однако еще начиная с января английское правительство вело переговоры с ним и с другими пленными лордами, добиваясь, чтобы по возвращению в Шотландию они поддержали правительственную политику (Ibid. № 37); очевидно, что не для одного только своего пользования он получил 7 января 12 золотых cramp-rings и 24 серебряных. вернуться Thoma Leodius H. Annalium de vita illustrissimi principis Frederic! II. Ed. de 1624. In–4". Francfort. P. 182: «Discedenti autem mini dono dedit. sexaginta anulos aureos contra spasmum» (Когда же стал я уходить, одарил меня шестьюдесятью золотыми кольцами против судорог. — лат.). Если верить Томсону (Thompson C. J. S. Royal cramp and other medycinable rings. P. 7), эта щедрость отразилась в одном из счетов Генриха VIII за 1533 г. вернуться Франция: Letters and papers. Foreign and Domestic, Henry VIII. XV, № 480; Merriman R. B. Life and letters of Thomas Cromwell. II, № 185; опубликованное Мерриманом письмо Т. Кромвеля (от 30 апреля 1536 г.) адресовано епископу Гардинеру, в ту пору английскому послу во Франции; тот же Гардинер писал в 1547 г. Николасу Ридли по поводу «cramp-rings»: «And yet, for such effect as they have wrought, when I was in France, I have been myself much honoured; and of all sorts entreated to have them, with offer of as much for them, as they were double worth» (И еще для того их изготовили, что когда я был во Франции, я пользовался большим уважением, и все очень хотели их иметь, и предлагали мне за них вдвое дороже, чем они стоят. — англ.) (The works of Nicholas Ridley [The Parker Society]. Camridge, 1841. P. 501). вернуться Двор Карла V: Letters and papers. Foreign and Domestic, Henry VIII. II, 2. № 4228, 4246; XX, 1. № 542. То же самое происходило и при Марии, во время пребывания императора в Брюсселе до его отречения: Calendar of State Papers, Foreign, Mary: 25 апреля, 26 апреля и 11 мая 1555 г. Напротив, г-н Кроуфорд, по-видимому, ошибается, утверждая, что в кн.: Stirling W. The Cloister Life of Emperor Charles the Fifth. London, 1853, — говорится, будто в сокровищнице императора находились английские cramp-rings; лично я обнаружил в этой книге (Р. 290) лишь упоминание о магических кольцах против геморроя. вернуться Венеция: Letters and papers, Foreign and Domestic, Henry VIII. XVIII, 1. № 576. вернуться Рим: Счетная книга двора, в изд.: Trevelyan Paper (Camden Society). Т. I. P. 150: «to Alexander Grey, messenger, sente the vj-th day of Aprill 1529 to Rome with letters of great importance, at which tyme the Kinges cramp rings were sent» (Александру Грею, послу, отправленному в б-й день апреля [1529 г.] в Рим с письмами великой важности, в то же самое время королевские кольца против судорог выданы — англ.). Письмо Анны Болейн Гардинеру от 4 апреля 1529 г.: Bumet G. The history of the reformation. Ed. Pocock. 1865. T. V. P. 444. вернуться Letters and papers, Foreign and domestic, Henry VIII. II, 1. № 584 (15 июня 1515 г.). О торговле cramp-rings в самой Англии см.: Thomas Leodins Н. Loc. cit. P. 98: «(Rex Angliae) anulos aureos et argentos quibusdam ceremoniis consecrat, quos dono dat, et vendunt aurifabri» (Король Англии на некоторых церемониях освящает золотые и серебряные кольца, коими одаривает, а золотых дел мастера их продают. — лат.). вернуться La vita de Benvenuto Cellini… Ed. A. J. Rusconi et A Valeri. Rome, 1901. P. 321: «Al ditto resposi, che l'anello che Sua Eccelenzia m'aveva donato, era di valore d'un dieci scudi in circa, e che l'opera che io aveva fatta a Sua Eccellenzia valeva piu di ducento. Ma per mostrare a Sua Eccellenzia che stimavo I'atto della sua gentilezza, che solo mi mandassi uno anello del granchio, di quelli che vengon d'lnghilterra che vagliono un carlino in circa: quello io lo terrei per memoria di Sua Eccellenzia in sin che io vivessi…» (На сказанное я ответил, что перстень, который его светлость (герцог Феррарский) мне пожаловал, стоит около десяти скудо, работа же, мною для его светлости исполненная, стоила более двух сотен. Но дабы показать его светлости, что я ценю знак его внимания, прошу, пусть он мне просто пришлет колечко против судорог, из тех, что привозятся из Англии и стоят приблизительно один карлино: его я буду хранить на память об его светлости до конца дней своих… — ит.) вернуться Фрагмент ее письма процитирован в переводе на английский в кн.: Cust Н., Mrs. Gentleman Errant. London, 1909. P. 357, п. 1. Точной ссылки в этой книге не дано, и мне не удалось отыскать письмо, о котором идет речь; тем не менее я считаю возможным приводить его в качестве аргумента, ибо в других случаях указания монсеньера Каста неизменно оказывались совершенно достоверными. Популярность обряда с кольцами в Германии с начала XV века засвидетельствована также в кн.: Hollen G. Preceptorium divinae legis. Nurenberg, 1497. Fol. 25 v°, col. 1. вернуться Epistolae Guillelmi Budei. In–40. Paris, 1520. P. 18 (Лайнекр к Бюде, 10 июня 1517 г.); fol. 16 v° (Бюде к Лайнекру, 10 июля). Бюде пишет насчет колец: «ών δή τουϛ πλείουϛ ηδη ταίϛ τών φίλων ϰαί συγγεών όιενειμάμην γυναιξι παραόούϛ τε μεγαλοπρεπώϛ ϰαί έπομοσάμενοϛ η μην άλεξιϰάουϛ είναι ϰαί νή Δία ϰαί συϰοφάντου γε δήγματοϛ»; «Я роздал большую их часть женам моим родных и друзей; я вручил их со всей торжественностью и поклялся, что они оберегают от болезней и даже от укусов клеветы». Среди посланных одно кольцо было золотое, а восемнадцать — серебряные. вернуться De mirabile. P. 29: «Reges Angliae… curavere comidalem morbum, dads annulis quos epileptic pro amuleto gestarent, quales hodie dicuntur extare nonnulli in thesauris plerisque Galliae». |
