Придя домой, я быстро приняла душ, а затем начала гуглить про сицилийскую мафию. Все, что я читала об этой мафиозной группировке, усиливало мой страх в десятки раз.

Мистер Витале дал понять, что не позволит мне уволиться, и у меня такое чувство, что, если я попытаюсь сбежать, он меня преследует. Не потому, что я отличная помощница, а чтобы заставить меня замолчать.

Черт.

Что же мне делать?

Когда дверь уборной открывается, я оборачиваюсь и смотрю на своего таинственного мужчину, который быстро становится одним из самых важных людей в моей жизни.

Я могла бы позвонить Дженни или успеть на ранний рейс в Сиэтл, но вместо этого я написала ему.

— Мы можем выехать через пятнадцать минут, — сообщает он мне.

— Выехать? Куда?

— Туда, где тебе сделают татуировку, которую ты хочешь.

На мгновение я теряюсь, потому что уже давно хотела сделать татуировку. Каждый раз, когда я вижу имя Тодда, вырезанное на моей коже, это напоминает о том, что он сделал со мной.

Сократив расстояние между собой и моим загадочным мужчиной, я обхватываю его за талию и прижимаюсь щекой к его груди.

Это удивительное чувство - прикасаться к мужчине после того, как я так долго не могла этого сделать. До сих пор я не понимала, как сильно мне этого не хватало.

И все это благодаря ему - моему таинственному мужчине.

— Спасибо, — шепчу я.

Когда он обнимает меня, чувство безопасности успокаивает бурю эмоций в моем сердце. — Не за что, детка.

Он называл меня так уже не раз, и это заставляет меня откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Мой голос дрожит, когда я спрашиваю: — Что между нами происходит?

— Все, что ты хочешь, — пробормотал он.

— А что, если я хочу отношений?

Он поднимает руку к моему лицу и проводит пальцами по изгибу моей челюсти. — Ты этого хочешь?

Мое сердцебиение ускоряется, и, оторвав руки от его талии, я тянусь рукой к балаклаве. Он позволяет мне провести пальцем по черепу, и я жалею, что не могу увидеть его лицо.

— Да. Я бы хотела попробовать, — признаюсь я.

— Как хочешь, детка.

Наши глаза встречаются, и его мягкие карие радужки заставляют калейдоскоп бабочек порхать в моем животе.

Медленно он опускает голову, но останавливается в дюйме от моего лица.

— Можно? — шепчет он.

— Да.

Он преодолевает последнее расстояние и прижимается своим ртом к моему. Я чувствую жар его дыхания через маску, прежде чем он поднимает голову.

Мы снова смотрим друг на друга, но когда я пытаюсь ухватиться за ткань, чтобы поднять маску, он берет меня за запястье и качает головой.

— Не сейчас.

— А когда? — шепчу я.

— Скоро. Мне просто нужно еще немного времени.

***

Франко

Я позвонил Марселло и сказал, чтобы машина ждала снаружи с ключами в замке зажигания, чтобы я мог отвезти Саманту в тату-салон. Они поедут за нами на G-Wagon.

Я должен встретиться с Ренцо и остальными, но я не могу заставить себя оставить Саманту. Пока не буду уверен, что с ней все в порядке.

Глядя на женщину, которая заставляет меня чувствовать то, чего я раньше никогда не чувствовал, я молюсь всем богам, чтобы она влюбилась в меня.

Если я смогу заставить ее полюбить меня, то она, возможно, примет это, когда узнает, что я ее таинственный мужчина. Я не знаю, что буду делать, если она отвергнет меня.

Наверное, похищу ее, чтобы она не смогла меня бросить.

Я чувствую, как вибрирует мой телефон, и понимаю, что это сигнал от Марселло, что все готово.

— Пойдем, детка, — говорю я, беря ее за руку.

Когда я тяну ее к окну, она отстраняется от меня. — Я ухожу через парадную дверь. Встретимся снаружи.

Верно.

Даже не задумываясь о том, что делаю, я обхватываю другой рукой ее шею и прижимаюсь поцелуем к ее рту. Даже несмотря на мешающую балаклаву, я все равно чувствую ее губы.

Господи, я хочу эту женщину так сильно, что готов на все, лишь бы она стала моей.

Полюби меня в ответ, Саманта.

Я отпускаю ее и вылезаю в окно, чтобы она могла закрыть его за собой.

Спустившись по пожарной лестнице, я спрыгиваю на землю и мчусь к месту, где припаркован Мерседес. Окинув взглядом улицу, я вижу G-Wagon и сажусь за руль.

Проходит не много времени, прежде чем Саманта открывает дверь и садится в машину.

Запустив двигатель, я направляю машину в поток машин, и пока мы едем к тату-салону Данте, я спрашиваю: — Тебе лучше?

Самата пожимает плечами и смотрит в окно. — То накатывает, то проходит. — Она переводит взгляд на меня. — Не думаю, что до конца все осознала.

Да, я тоже так не думаю. Она слишком чертовски спокойна. Либо это так, либо эта женщина - самый сильный человек из всех, кого я знаю.

Когда я паркую машину за зданием, где находится тату-салон, мы выходим из Мерседеса. Я беру Саманту за руку и веду ее к черному входу.

— Ты не будешь против, если Данте прикоснется к тебе? — спрашиваю я.

— Данте? Он мастер?

— Да.

— Только время покажет, — пробормотала она, прежде чем мы вошли внутрь.

Данте занят тем, что готовит все необходимое, и когда он видит нас, на его лице появляется улыбка.

Я рассказал ему о Саманте и о том, что ему нужно быть с ней помягче. Я также сказал ему, что при ней он не может называть меня по имени, а я буду носить балаклаву.

— Ты закрыл салон? — спрашиваю я.

— Да. Никто нас не побеспокоит. — Он встает с табурета и подходит, чтобы пожать мне руку. — Давно не виделись. Как дела?

— Хорошо. — Я жестом показываю на свою женщину. — Это Саманта.

Он дружелюбно улыбается ей. — Приятно познакомиться. — Указывая на кресло, он говорит: — Присаживайся.

Отпустив руку Саманты, я наблюдаю за тем, как она устраивается, а затем подхожу ближе, чтобы встать рядом с ней.

— Отлично, — пробормотал Данте. — Мне сказали, что ты хочешь татуировку в виде кирпичей с цветком, растущим из них.

Саманта кивает. — И я хочу, чтобы слова «сильнее, чем когда-либо» были написаны поверх кирпичей, как будто это граффити.

Данте кивает, а затем спрашивает: — Где ты хочешь сделать татуировку?

Черты ее лица напрягаются, и она выглядит более нервной, чем обычно, когда жестом показывает на свой бок.

Когда я понимаю, что татуировка будет в паре дюймов под ее грудью, в моей груди вспыхивает ревность, потому что Данте будет работать рядом с тем, что я считаю своим.

Своим?

Господи, я слишком быстро влюбляюсь в эту женщину.

— Хорошо. — Он бросает на нее вопросительный взгляд, присаживаясь на табурет. — Ты можете поднять рубашку, чтобы я мог продезинфицировать это место?

Она колеблется, и я думаю, что это потому, что она нервничает из-за того, что Данте будет прикасаться к ней, поэтому я кладу руку ей на плечо. — Я здесь.

Она кивает, тяжело сглатывает и, схватившись за подол рубашки, медленно тянет его вверх.

Я замечаю бессистемные шрамы на ее коже, когда ткань поднимается, и хмурю лоб.

Затем я вижу еще больше шрамов, и имя.

Тодд.

Ярость охватывает меня с такой силой, что я делаю шаг назад, как будто меня ударили в живот. Мои рот открывается в шоке, и все что я вижу это имя, вырезанное на ее коже.

Этот ублюдок поставил на ней клеймо.

Я собираюсь проверить личное дело Саманты, чтобы узнать, в какой больнице Хьюстона она работала. А потом выясню, какого гребаного нейрохирурга зовут Тодд.

А потом я убью этого ублюдка.

Данте маскирует свою реакцию гораздо лучше, чем я. Я просто благодарен, что на мне балаклава, потому что последнее, что Саманта должна сейчас видеть, - это гнев на моем лице.

Она аккуратно заправляет ткань, а затем поворачивает голову так, чтобы смотреть на меня.

Я хватаю дополнительный табурет и сажусь рядом с ее головой, беру ее руку и целую в костяшки пальцев, прежде чем встретиться с ней взглядом.

— Как ты держишься? — спрашиваю я.