– Интересно – Доминик взял ее подбородок пальцами, на которых теперь блестело кольцо – чья это была идея?

– Определенно, Кэт. – солгала Мария, улыбаясь и приближая свои губы к его губам.

– Фу, пожалуйста, сними комнату. Неро вздрогнул от отвращения.

– Хорошо. – Доминик поднял ее на руки, привстав – мы сделаем это.

– Наконец-то – задохнулась она, обхватывая его за шею, когда он быстро направился к двери, а она начала смеяться над его внезапной поспешностью.

Увидев, что Джордан Джеймс машет рукой, когда он поет, девушки обернулись, чтобы увидеть, как Дом торопит Марию к выходу. Они помахали ей рукой на удачу, прекрасно понимая, почему она уходит.

Мария не удержалась и крикнула сквозь музыку – Распиши мне их сиськи, Джордан!

Пятьдесят третья глава

Трахни меня из своей крови

Доминик не спускал ноги Марии с пола до тех пор, пока они не оказались в квартире. Похоже, он не доверял себе в том, чтобы нести ее по лестнице в спальню после того, как привел сюда.

Мария чувствовала это в нем. Это были не нервы, а скорее... беспокойство. Может быть? Она не была уверена, но знала, что чувствует себя более раскованно, чем он, и это не он собирался потерять девственность.

– Хочешь выпить? – предложила она.

Доминик покачал головой, его ореховые глаза не отрывались от нее и выглядели темнее, чем обычно, отчего ей отчаянно захотелось прочитать его мысли.

– Хорошо... – Мария положила пальцы на талию, раскрывая свой маленький секрет, и длинная юбка упала на пол.

Она наблюдала, как его адамово яблоко подрагивает при виде ее комбинезона с высоким разрезом, обнажающим изгиб бедра и длину бедер.

Медленно повернувшись, она направилась вверх по лестнице, давая ему возможность рассмотреть стринги на ее заднице. Мария поднималась по лестнице на каблуках, зная, что Доминик слепо следует за ней.

В ближайшем будущем Марии предстояло много брачного блаженства. А именно - в ближайшие пять минут. Когда они вошли в ее спальню, она испугалась, что он все еще не прикоснется к ней, судя по выражению его лица, что по какой-то причине он все еще боится, что его грехи перейдут на нее, даже после того, как он защитил ее единственным известным ему способом, женившись на ней.

Помогая ему и боясь, что он не станет проявлять инициативу, она спустила с плеча одну бретельку, затем другую, обнажив идеальную грудь с чашечкой "С", и медленно выпуталась из комбинезона, пока он не лег у ее ног.

Впервые стоя перед мужем без одежды, Доминик скользил взглядом по ее лицу и телу, и Мария могла поклясться, что чувствует жар его прикосновений только от одного его взгляда.

– У тебя проколот пупок? – спросил он, не отводя взгляда.

Мария кивнула, чувствуя, как в животе порхают бабочки, а муж смотрит на нее с тем же собственническим интересом, что и тогда, когда она шла к алтарю.

Сделав шаг к ней, Доминик протянул к ней трясущиеся татуированные руки и тяжело сглотнул. Это было не от слабости, а от силы, так как он старался держать себя в руках.

Инстинктивно Мария поняла, почему он сдерживается. Его страх причинить боль ей и ее душе все еще властвовал над ним, но как только его руки коснулись ее живота... он проиграл битву.

Поддавшись порыву, Доминик провел ладонями по ее плоскому животу, перешел к пупочному кольцу, а затем скользнул к груди.

Как только он провел подушечкой большого пальца по острому твердому соску, Мария потянулась к пиджаку, чтобы сорвать его.

Дом позволил ей снять пиджак, затем галстук, но как только она взялась за пуговицу на рубашке, он пальцем приподнял ее подбородок. Подняв ее шею вверх, как он любил делать, его ореховые глаза заблестели и не дали ей продолжить.

– Я позволю тебе быть следующей.

В одно мгновение Мария обнаружила, что перевернулась на спину, и легкая рука, лежащая на ее волосах, сказала ей, чего он хочет, подталкивая ее к кровати. Скользя по шелковым простыням, она выгнула спину дугой, забираясь на него сверху.

– Я мечтал об этом моменте каждую секунду каждого дня, Мария. – сказал он, убирая руку с ее головы, которую он направил на кровать, а затем провел ею по спине в одну длинную линию. – Ты позволишь мне осуществить мою мечту, и тогда я подарю тебе твою.

Мария застонала в простыни от одного только его глубокого голоса и слов. Та часть себя, которую он сдерживал, та, которую он считал греховной, вырвалась наружу.

Когда его рука коснулась ее приподнятой попки, он положил на нее вторую руку, а затем двумя руками взял ее красивые щеки, раздвигая их в стороны. – Ах, Мария, мне открывается самый прекрасный вид на твою великолепную розовую киску – Она знала, что уже мокрая, он наклонил голову и лизнул набухший бутон, а затем проделал весь путь по складкам ее киски, а затем и попки за один лиз.

– Пожалуйста... – наконец вырвался стон Марии. Все, чего она хотела, - это чтобы он снял ту постоянную боль, которую она испытывала каждый раз, когда он целовал ее и оставлял неудовлетворенной. Ей нравилось все, что он делал с ней, но это не снимало боль, а только усиливало ее... – Пожалуйста, просто трахни меня!

– Я могу заставить тебя уже три раза кончить. – Он дал ей понять, что уверен в этих словах - Мария не сомневалась в этом, - когда он поднес свой рот к ее попке, игриво прикусив ее, которая ужалила, прежде чем он успокоил ее поцелуем. – Но ты не сможешь вытравить меня из своей крови, принцесса.

Мария вскрикнула, когда он перевернул ее на спину, позволив лишь самому слабому вскрику сорваться с ее губ. Ее глаза были устремлены на лицо мужчины, который управлял ее телом так, словно оно было ничем не примечательно, и выполняло все его приказы.

– Сколько бы раз мы ни трахались, Мария, сколько бы раз я ни заставлял тебя кончать для меня, – продолжал кукловодствовать Доминик, все еще стоя на краю кровати и поднимая ее ноги вверх, – ты никогда не избавишься от чувства потребности трахнуть меня, потому что я, блядь, этого не позволю.

Черт возьми. Если кольцо на ее пальце не было достаточным свидетельством того, что она что-то чувствовала к этому мужчине, то это было именно так. Слова, которые она никогда не позволила бы сказать или сделать ни одному другому мужчине, только раззадорили ее еще больше, чем она уже была.

Она высунула язык, чтобы облизать губы. – Может, ты уже трахнешь меня, и я узнаю?

– Не беспокойся. – Он улыбнулся, положив одну ее ногу на каблук себе на плечо, а затем с особым вниманием отнесся к другой, любуясь тем, как выглядит ее нога на каблуках, которые он купил и, очевидно, мечтал трахнуть ее, – Я дам тебе то, что ты хочешь, как только закончу, принцесса.

Наблюдая за тем, как он целует обнаженную верхнюю часть ее ног, она почему-то завелась еще больше. Ей нравилось, как он смотрит на них, обожал их и туфли, которые она носила.

Тяжело дыша, ее грудь поднималась и опускалась, когда она говорила. – Знаешь... мне кажется, у тебя фут-фетиш.

Взявшись за обе лодыжки, он щелкнул каблуками перед своим лицом, высоко подняв их в воздух, а затем медленно развел ее прямые длинные ноги в стороны.

– Я в курсе.

Она лежала, выполняя его просьбу, пока его глаза рассматривали ее обнаженную фигуру. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой стесненной и уязвимой, но все это быстро отступило на второй план при его прикосновении.

Взяв средний палец, он позволил ее сокам смочить палец, а затем просунул его глубоко в ее киску и вынул в следующий момент

– Рай. – простонал он, засовывая палец в рот, чтобы попробовать ее эликсир.

– Пожалуйста! – закричала она, дойдя до конца, не зная, сколько еще дразнить ее. Он мог бы, блядь, сделать это после того, как оттрахает ее, – Доминик, ты должен, блядь, дать мне что-нибудь.

– Это моя мечта, а не твоя, – напомнил он ей, снова вводя в нее два пальца.

Хотя то, что он делал с ее внутренностями, было похоже на блаженство, это были очень осторожные движения, призванные подтолкнуть ее к тому, что должно было произойти, и не ослаблять давления. Вместо этого каждый удар только усиливал удовольствие.