Уже жалея об этом, Мария легла на кровать, сексуально расстроенная. – Ты мне за это должен. Очень сильно.

Глядя на нее, лежащую на шелковистых простынях и прикрытую лишь пиджаком, Доминик еще больше пожалел о том, что укрыл ее пледом, чтобы уложить в постель.

Взяв под контроль свои мысли и самоконтроль, он снова сел на край ее кровати. – Я хочу, - сказал он, видя, как она разозлилась. Дом улыбнулся, наклонившись, чтобы украсть сладкий поцелуй с ее губ: – Как насчет ужина завтра у Кэт? Она пригласила меня прийти, чтобы провести время с ней и... Дом ненавидел произносить это слово.

– Драго. – Мария с улыбкой помогла ему, взяв милостливого мужа.

– Так ты пойдешь со мной? - спросил он снова, когда она не ответила.

– А ты уверена, что мне стоит идти? Это не семейное дело?

– Не волнуйся. – Дом украл еще один поцелуй. – Ты скоро будешь.

Если Марии что-то и нравилось, так это уверенность в себе.

Украв несколько своих поцелуев, Мария, наконец, согласилась, видя, как это важно для него. – Буду, но это не совсем компенсирует то, что ты не трахаешь меня.

– Я постараюсь как-нибудь загладить свою вину, - пообещал он.

– У меня есть идея, как ты можешь это сделать прямо сейчас. – Мария схватила его за волосы и втянула в очередной глубокий поцелуй, который Дом был вынужден прервать.

Мария, пьяная от возмущения, откинула голову на кровать. – Что со мной не так? Что ты со мной сделал?

Доминик не удержался и рассмеялся, откинув пряди золотистых волос с ее лица. Ему было немного жаль ее. – Принцесса, ты возбуждена. Я знаю, что тебе, возможно, чуждо это чувство, но тебе просто необходим хороший трах.

Мария открыла рот.

– После того, как мы поженимся, - заключил он.

– Ладно, - икнула Мария, сдаваясь только потому, что от алкоголя у нее начали опускаться веки.

– Спокойной ночи, Мария. – Дом в последний раз нежно поцеловал ее в губы. – Я люблю тебя.

Веки Марии полностью опустились, и она едва успела произнести:

– Спокойной ночи, Домин...

Улыбаясь спящей Марии, он тыльной стороной пальцев провел по ее щекам, не желая покидать ее. Он знал, что она ему не по душе, но не думал, что можно так сильно влюбиться в кого-то. Впрочем, Дом должен был догадаться, что так и будет. Он был человеком, который, когда любил, любил сильно.

Подхватив ее туфли на каблуках и платье, он с сожалением отошел от нее. Он тихонько подошел к другой двери в ее комнате, которая, как он знал, должна была быть шкафом, но, черт возьми, он не думал, что она будет выглядеть так. Половина шкафа была завешана одеждой, а другая половина - сумочками и обувью. Если это был ее шкаф здесь, то интересно, как выглядел ее шкаф в семейном доме.

Дом положил платье на бархатную скамеечку в центре шкафа, где, по его мнению, она надевала свои туфли, а сам пошел ставить туфли на каблуках на единственное незаполненное место.

Хотя он мог бы всю ночь перебирать вещи, которые с нетерпением ждал, когда она наденет, особый интерес у него вызвали туфли на каблуках. Он выбрал около пяти пар, которые он попросил бы надеть перед уходом.

Он уже собирался выключить свет в шкафу, но тут его внимание привлек единственный черный предмет, который он увидел. Подойдя к нему, Дом снял вешалку с вешалки, чтобы взглянуть на нее.

Улыбаясь, Доминик все же нашел способ полюбить Марию еще сильнее... глядя на пиджак, который он подарил ей, когда оставил в холодильнике.

Мария могла бы утверждать, что любит Кайна, но в ее шкафу висел именно его пиджак.

Сорок вторая глава

И снова здравствуйте...

Тихо закрыв дверь в пентхаус Марии, Доминик прошел на фут в другую сторону и постучал в дверь. Он не относился к тому, кто там жил, с таким же уважением.

Когда дверь открылась, оказалось, что даже бугимен спит, так как появился Люська, обещающий смерть взглядом. – Лучше бы у тебя была веская причина, чтобы разбудить меня...

– Четыре? – прорычал Доминик, не заботясь о драгоценном сне босса. – Четверо твоих людей полегли, защищая ее, а ты, блядь, позволяешь Марии разгуливать по Канзас-Сити, где ей заблагорассудится?

Лука скрестил руки на груди. – Если ты, блядь, не заметил, она не разговаривает со мной с тех пор, как я сказал ей, что убил ее последнего парня. – Он молча пообещал, что со вторым парнем он поступит так же. – Ей больше не нужна моя защита.

Дом яростно на него набросился: – Это не значит, что ты ее слушаешь!

– Если ты так считаешь, почему бы тебе не попросить кого-нибудь из своих долбаных мужиков присмотреть за ней.

Когда Люкка собрался закрыть дверь, Доминик протянул руку, останавливая его. – Я не могу. Я обещал ей, что не буду, - признался он, выглядя побежденным, а затем умоляющим. – Она не хочет слушать доводы о том, что для нее никогда не будет безопасно, если за ее спиной не будут следить.

Поняв, о чем он спрашивает, Лука протянула ему руку.

– И ты думаешь, что я смогу?

– Да. – Дом кивнул. – Она уважает тебя. Она будет слушаться. Я не хочу, чтобы она снова задохнулась. Я просто хочу, чтобы кто-то присматривал за ней. – Он никогда не хотел, чтобы Мария снова стала слушать, что ей говорит каждый мужчина в ее жизни. Он просто хотел, чтобы она была в безопасности, потому что, нравится ей это или нет, она родилась в королевской семье.

Лука подняла бровь. – Ты не разговаривал с Ангелом в последнее время, не так ли?

Разочарованный, Доминик посмотрел на младшего босса, смущаясь и сомневаясь, слушает ли он его вообще. – Какое отношение мой брат имеет к...

– Если бы ты говорил, - остановил его Лука своим холодным голосом, - то ты бы знал, что он следит за ней.

О. Страхи Дома улеглись. Уставившись на младшего босса, он бросил на него благодарный взгляд. – Спасибо.

– Без проблем – . Лука улыбнулась, глядя, как он уходит, теперь уже слегка смущенный. – Я бы поблагодарила твоего брата. Ангел сказал мне, что Мария была настоящей занозой в заднице, бегая за тобой.

Оглянувшись через плечо, он улыбнулся подчиненному. – Я так и сделаю.

Услышав, как за ним захлопнулась дверь, Доминик пошел по коридору, радуясь, что ему удалось испортить Луке вечер.

Когда он подошел к лифту, то, еще не свернув за угол, услышал звяканье ключей.

– И снова здравствуйте... Доминик, - поприветствовал его, Сэл стоял там, ожидая его прихода.

Он кивнул, входя в лифт. – Здравствуйте.

Сэл нажал на кнопки, чтобы поднять их на этаж казино, и двери медленно закрылись. – Хорошо провели вечер?

– Да, - ответил Дом, наблюдая, как выпадают цифры.

Сэл быстро повертел в руках ключи. – Хорошо.

Скользнув по нему взглядом, Дом осмелился задать вопрос, который задавал с той самой секунды, как ему разрешили войти в подпольное казино. – Зачем ты это сделал?

– Я сделал это не для тебя. – Сэл заговорил сквозь лязг металла. – Я сделал это ради нее.

Удивленный, Дом не мог не напомнить ему об одном маленьком факте. – Но она называет тебя жополизом.

– Она рассказывала тебе, как ее отец надеялся, что мы поженимся, когда мы были еще детьми?

– Нет..., - прошептал Дом, не зная, как отнестись к этому факту. – И как это связано с тем, что она назвала тебя целовальщиком задниц?

Медленная улыбка тронула губы Сэла. – Ну, я просто подумал, что ты лучше других знаешь, что братья и сестры дерутся.

Доминик улыбнулся. Сэл рассказал ему о том, что Данте хочет, чтобы они поженились, не для того, чтобы заставить его ревновать. Он сказал ему, чтобы он знал, что Мария и Сал думают друг о друге не более чем брат и сестра.

Доминик сделал шаг вперед, стоя перед братом, которого он так и не успел узнать, и протянул ему руку.

– Надеюсь, Данте все-таки исполнит свое желание. – Великий Сальваторе пожал ему руку. – Сын Люцифера должен жениться на его дочери.