Проходя мимо заправки, мимо которой он проходил каждое утро, он остановился, собираясь зайти внутрь и украсть что-нибудь поесть, так как денег у него с собой не было, но тут его взгляд привлекла женщина, сидевшая на улице с маленьким ребенком. Он не раз видел их по всему городу: они всегда либо пеклись на солнце, либо мерзли на холоде. Сегодня они были покрыты грязью, и он никогда не замечал, насколько они худы, пока его не стали мучить голодные боли.

Взгляд на беспомощного сына, который выглядел на пару лет моложе его, напомнил Доминику, как сильно он может быть голоден.

Дом провел без еды всего один уик-энд, а сколько времени продержались мать и сын? Он надеялся, что никогда этого не узнает. Поэтому он опустил голову и продолжил путь в школу, не желая красть еду или есть самому, зная, что они тоже голодают.

Пнув камень, он смотрел, как тот скачет по растрескавшемуся тротуару, думая только о том, что голодает он, а не преступления его отца.

Осознав это, он пробормотал:

– Может, они и правы, что держатся от меня подальше.

Прогулка длилась, казалось, целую вечность, и к тому времени, когда он добрался до своего класса и занял свое место за столом, он практически упал в кресло.

– Доминик, ты сегодня хорошо себя чувствуешь? – Миссис Смит подошла к нему перед началом урока и положила руку на его вспотевший лоб, чтобы проверить, нет ли у него температуры. – Мне позвонить твоему отцу, чтобы он приехал за тобой...

– Нет! – Он быстро вытер пот тыльной стороной ладони, пытаясь придумать, что сказать. – Я просто забыл позавтракать сегодня утром, прежде чем идти в школу, вот и все.

Миссис Смит с минуту изучала его. Он был благодарен ей за то, что она не стала расспрашивать его дальше. Вместо этого она полезла в сумку, стоявшую рядом с ее столом, а затем вернулась и протянула ему непочатую бутылку воды и коробку конфет.

– Иногда у меня падает сахар, если я не позавтракаю. Это поможет, но не ешь их все сразу, хорошо? Просто попробуй рассосать несколько штук и скажи мне, если до обеда тебе не станет лучше. Я могу сходить в кафетерий и попросить принести тебе что-нибудь.

– Спасибо, миссис Смит, – сказал Доминик, когда прозвенел звонок, и ей пришлось рассаживать всех учеников по местам.

Ему потребовалось все, что он имел, чтобы не выпить воду, когда он открыл стакан и поднес жидкость к губам. Он постарался выпить только половину, не желая тревожить учителя. Развернув конфету, он почувствовал себя как в раю, когда попробовал кусочек вишни с сахаром. Он не выпускал ее изо рта несколько минут, всасывая вкус, пока она не стала крошечной, а терпение не съесть ее иссякло. Ему сразу стало легче, как будто эти маленькие конфетки были лекарством от голода.

Все утро он ел конфеты одну за другой, пока не осталась лишь горстка. Когда стрелка на часах подошла к обеду, он испугался, что кто-нибудь украдет его коробку конфет - после всех завистливых взглядов, - поэтому аккуратно запихнул кусочки в фольге в карман своих джинсов, а потом выбросил коробку, когда они выходили за дверь в одном строю.

Когда он добрался до обеденного зала и почувствовал запах еды, его желудок снова заурчал. Он пожалел, что не встал достаточно быстро, чтобы оказаться в первых рядах, а не в последних, но он терпеливо дождался, пока ему принесут поднос с низкобюджетной едой, и сел.

Это не была его любимая школьная еда, но и не самая худшая, и уж точно не отвратительная стряпня ДиДи. Он практически вгрызся в шоколадное молоко и стейк Солсбери с картофельным пюре с подливкой. Он даже съел свой горох, хотя на вкус он был похож на перемолотую рвоту. Маленький стаканчик с фруктами он оставил напоследок, смакуя его, а не вдыхая, как все остальные, желая, чтобы он смыл всю ту гадость, которую он только что съел.

Когда учительница пришла за ними в кафетерий, она посмотрела на его пустую тарелку – Ты достаточно поел, Доминик?

– Да, миссис Смит. Мне уже лучше.

– Хорошо, – Она ласково улыбнулась ему, а затем обратилась ко всем детям. – Так, в одну шеренгу, пожалуйста. Пора на перемену.

Все дети с волнением выстроились в ряд, но Дому было все равно, где он окажется в этот раз. На перемене ему всегда приходилось просить, чтобы поиграть в какую-нибудь веселую игру, например, в пятнашки. Ему всегда разрешали играть, но это никогда не было весело, потому что ему позволяли выиграть. Даже если они были в командах, его команда всегда выигрывала.

Поэтому сегодня, когда он вышел на улицу, он сделал то, что обычно делал, и стал играть на тренажере в джунглях один. Подойдя к огромному серебристому куполу, он стал карабкаться по перекладинам на самый верх, к своему любимому месту, на котором он любил сидеть. Зайдя за небольшой поворот, он увидел мальчика, который уже сидел наверху. Он уже собирался сесть на перекладину, как вдруг его глаза расширились. Мальчик даже не успел сказать Доминику, что он может сидеть там, как тот быстро зашевелился и полез обратно вниз.

Может быть, это была вина Дома? Он мог бы постараться, если бы хотел, мог бы крикнуть ему, что он может сидеть с ним, но он этого не сделал. Вместо этого он просто промолчал и занял свое любимое место.

С вершины своего купола он смотрел на смеющихся и бегающих вокруг детей. Может быть, я тоже плохой.

– Это ты виноват, что мы проиграли!

Услышав крик мальчика прямо под собой, Дом посмотрел вниз и увидел светловолосую девочку, которая приставала к Бристолу и училась вместе с ним в классе миссис Смит.

– Не-е-ет! Ты слишком сильно бросил мне мяч! Я не смогла его поймать! – Девочка так трясла головой, что ее белокурые косички раскачивались на ветру.

– Ты такая глупая!

Бристоль задохнулся, как будто только что назвал ее плохим словом.

– Правильно, ты просто – парень ухмыльнулся, явно радуясь, что задел больное место, и произнес свои следующие слова так резко, что практически плюнул в ее милое личико – тупая... глупая... блондинка!

Что-то внутри Доминика оборвалось, когда он увидел, что на глаза Бристоль навернулись слезы.

Ухватившись за перекладину под собой, он стремительно покатился вниз и отпустил перекладину. Его ноги с грохотом ударились о землю, подняв клубы пыли, когда он упал прямо между ними.

– Если блондинки такие глупые, то кто же тогда ты? – спросил Дом, встав лицом к лицу с мальчиком-хулиганом – Или ты настолько чертовски

Глупый, ты забыл цвет своих собственных волос, Кейн?

Дети, собравшиеся вокруг спортивного зала, сказали:

– Оооо.

Золотистые глаза Кайна, подходящие к его волосам, превратились в прорези – Все знают, что тупые блондины могут быть только девочками.

Дом скрестил руки – Кто сказал?

– Мой отец!

– Ну, твой отец такой же дурак, как и ты, если считает, что цвет волос делает тебя тупой.

– А твой отец - сумасшедший! – Золотые глаза Кайна сверкнули на солнце, когда он сделал шаг вперед, прямо к лицу Дома, хотя Дом был больше него – Это то, что сказал мне мой отец! Он сказал, что я должен держаться от тебя подальше!

Доминик посмотрел на него прямо в глаза, – Похоже, он не так глуп, как я думал.

Блондин с минуту смотрел на него, явно решая, хочет ли он "драться", как кричали окружающие их дети. Затем Кейн, наконец, отошел от него с явным обещанием в глазах: в следующий раз он не будет тем, кто уйдет.

С тоскливым вздохом студенты, окружавшие купол, ушли.

Дом повернулся к Бристоль. – Ты в порядке? – спросил он.

Бристоль фыркнула. – Да.

– Извини. Кейн пристает к девочкам, потому что боится приставать к кому-то своего размера.

– Все в порядке – Она вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони – Мальчики пристают к тебе только тогда, когда ты им нравишься.

Доминик свел брови вместе, задаваясь вопросом, где она это услышала – Нет, это просто значит, что он чертов хулиган.

– Правда? Потому что так мне говорила моя мам.а – Бристоль выпятила нижнюю губу. – Значит, это не значит, что я нравлюсь Кайну?