Кэт неловко покрутилась, и Доминику пришлось удерживать себя от смеха. Его сестра не была типичной "девчонкой". Она любила розовый цвет, так же как и он, настолько, что даже покрасила волосы в милый детский розовый цвет. Но она также любила и черный цвет. Она ценила девчачьи вещи, Доминик, в конечном счете, взял с нее пример. Кэт представляла собой идеальную смесь жесткого и мягкого, милого и крутого, и Доминик не мог не гордиться тем, какой она получилась.

– Мария, ты отведи ее в гардеробную, чтобы она разделась, а я пойду достану несколько платьев. А ты, красавчик, можешь пойти и присесть в гостиной. – Кен закончил распоряжения, вернув взгляд на Дом.

– Спасибо. – Дом вежливо улыбнулся, не желая, чтобы он подумал, что его нервы как-то связаны с безобидным флиртом Кена. Услышав, как он отдает приказы, все стало реальным. Ему предстояло наблюдать за тем, как его младшая сестра, которую он вырастил, примеряет чертовы свадебные платья для человека, за которого она не хочет выходить замуж, отчего он чувствовал себя так, словно его вот-вот вырвет на свободу.

– Могу я предложить вам шампанское? – предложила женщина, когда все трое вошли в примерочную.

Доминик без раздумий поднял фужер и отбросил его назад, словно отвратительная золотистая жидкость была рюмкой текилы. Подняв второй бокал, он протянул его Марии, а затем взял третий, чтобы покормить ее, пока не закончится этот адский опыт.

– Она еще не достаточно взрослая, чтобы пить – сказал он женщине, протягивающей поднос Кэт. Это только заставило женщину обеспокоенно посмотреть на него, когда она перевела взгляд на Кэт. – Но не слишком молода, чтобы выходить замуж – сказал он не только для нее, но и для себя.

Ему нужно было присесть, пока он не потерял сознание, и он сел на дорогое, нелепо выглядевшее бархатное кресло, а Мария, закатив глаза, повела Кэт в гардеробную.

Вытерев лоб, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Он мог справиться с убийством мужчин и своего отца, значит, должен справиться и с этим. Дом не знал, когда в последний раз ему было так плохо, он был на грани того, чтобы броситься...

Мария, вернувшись и присев рядом с ним, чудом удержала содержимое его желудка.

Она взглянула на него и усмехнулась. – Нервничаешь?

– Нет, совсем нет, – соврал Доминик, делая очередной глоток шампанского.

– Угу... – Мария улыбнулась. – Ты уверен в этом?

– Да. – Дом пожал плечами. – Просто мне пришлось выбирать: либо смерть всей моей семьи, либо выдача замуж восемнадцатилетней сестры.

Мария как раз делала глоток шампанского, когда вдруг остановилась и в недоумении уставилась на него.

– Что? – передразнил он, не боясь, что сказал ей то, чего не должен был говорить. В данный момент Дому было наплевать на многое, и это не было как будто Мария все равно была невинным, маленьким ангелочком. – А папа не рассказывает тебе семейные тайны?

– Нет – просто ответила Мария, по-прежнему странно глядя на него. – Я все узнаю другими способами.

– Если бы ты знала, то почему ты так смотришь на меня?

– Потому что мой отец и его люди не могут просто так взять и рассказать мне о делах семьи – тихо сказала она, глядя на него пристально.

По ее изумрудным глазам Доминик понял, что она начинает смотреть на него немного по-другому, как будто ее мнение о чем-то меняется... И тут они услышали, как открывается дверь гримерной.

Прочистив горло, он посмотрел туда, где послышался звук волочащегося по полу платья. При виде Катарины в белом подвенечном платье у него сразу же заболел живот.

– Хм... – Кэт задумчиво смотрела на себя в зеркало на пьедестале, благодаря которому платье идеально облегало ее.

Несмотря на то, что его желудок делал кувырки, Дому достаточно было бросить на платье лишь один пристальный взгляд, чтобы понять, что оно предназначено не для нее.

Покачав головой, он сказал ей: – Мне оно не нравится.

Он был благодарен за свою честность, когда она с радостью вернулась в примерочную, и ему больше не пришлось смотреть на это платье.

Как только она закрыла дверь, Дом не удержался и выпил содержимое стакана, как только его губы коснулись стекла.

– Вот. – Мария взяла из его рук пустой фужер и протянула свой, наполовину наполненный.

Доминик уставился на протянутый бокал, убедившись, что его большая рука задела кончики ее пальцев, когда он брал бокал. Он тут же пожалел об этом, так как теперь его тело кричало о том, чтобы он прикоснулся к ней еще. – Спасибо.

Он не мог сказать, что произвел на нее такой же эффект, когда она тут же позвала женщину, чтобы та принесла им еще шампанского.

– Вы не часто сюда приходите, принцесса? - с сарказмом спросил он, когда женщина начала наполнять их бокалы.

Мария рассмеялась.

– О, да. Кен звонит Марии каждый раз, когда поступает новая коллекция.

– Неужели...? – спросил Дом, лукавая улыбка тронула его губы, когда он посмотрел на лживую блондинку.

– Спасибо, Шерри – сквозь стиснутые зубы сказала Мария, наполняя свой бокал.

Дом сделал глоток, все еще улыбаясь. – Наверное, неплохо начать практиковаться уже сейчас, если ты планируешь к тридцати пяти годам иметь пятого мужа.

– Я не поэтому люблю приходить примерять платья. Я примеряю их, потому что знаю, что никогда их не надену.

Глядя на нее, он не мог понять, что услышал в ее голосе. Это была не грусть, а скорее... пустота.

Звук шагов Кэт на пьедестале заставил его обернуться к сестре. Это белое платье было еще более уродливым, чем первое.

– Нет. – Дом сделал глоток, отчаянно пытаясь не расплескать содержимое, когда рядом была Кэт.

Кен стоял с потрясенным видом, явно больше не считая Доминик привлекательной, поскольку у них не совпадали вкусы.

Жаль, ведь он был уверен, что платье чертовски дорогое и было бы красиво на другой девушке, но не на его Кэт.

– Платье, которое у меня есть, прекрасно, Мария – простонала Катарина, которой явно не нравился этот опыт.

Он знал, о каком платье идет речь. Это было белое платье без бретелек, с короткой пышной юбкой из тюля. Доминик удивил ее этим платьем, когда превратил подвал в настоящий школьный бал. Он не мог уговорить ее пойти на школьный бал, так как она, как и он, "не имела друзей". Поэтому, не желая, чтобы она лишилась такого же опыта, как он, он устроил ей собственный выпускной. Дому даже удалось вытащить Люцифера на ночь, чтобы они могли включить свою музыку, и он, его братья и Кэт смеялись и танцевали всю ночь. Кэт каким-то образом даже удалось уговорить Кассиуса потанцевать с ней. И по сей день это одно из самых любимых его воспоминаний. Это единственное воспоминание немного скрашивало все остальные ужасные воспоминания в этом доме.

Высокий ногастый блондин вдруг встал и подошел к ней. – Что случилось?

– Они прекрасны, но это просто... не я. – Кэт неловко стояла в большом белом платье, глядя на себя в зеркало.

– Иди обратно и сними это – быстро сказала ей Мария. – Я сейчас вернусь.

Когда Кэт и Кен вернулись в примерочную, Доминик внимательно наблюдал за Марией, которая вышла из примерочной с каким-то заданием, а через минуту вернулась с платьем в руках.

– Что ты думаешь об этом?–спросила Мария, держа платье перед собой.

Доминик уставился на нее с дивана, его дыхание перехватило в горле. – Тебе оно не идет – он встал, заставив ее осторожно сдвинуть платье в сторону, не желая видеть ее в этом цвете – но для Кэт оно идеально.

Уставившись на него, белокурая красавица выглядела застигнутой врасплох. Она не пока Доминик не уселась на свое место, не унесла платье в гардеробную.

Когда она отвернулась, Доминик снова пригубил шампанское.

Вернувшись на свое место рядом с ним, Мария села по-другому, словно осознавая, насколько близко они сидели на диване. Доминик сразу же заметил это. Запах ее сладких духов звал его подойти ближе, но он заставил себя быть джентльменом, хотя меньше всего ему хотелось быть с Марией.