— С ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый.

Пальцы Филина продолжали перебирать струны, и Соловушка умело ловила ритм. Их песня звучала как подготовленный номер на концерт. Когда они закончили свое выступление, Скворец еще пару секунд сидел, обвороженный этим мелодичным голосом девочки. Но когда Дрозд начал хлопать Филину и Соловушке, Скворец с радостью подхватил его.

— Пап, почитаешь нам? — девочка расплылась в улыбке.

— Конечно, милая. Пойду, выберу книгу.

— Можно с вами? — Скворец подскочил со своего места.

Филин кивнул и пошел в комнату с книгами. В кабинете Филина стояли большие шкафы с огромным количеством различных книг. Среди них было много классики, детской литературы и огромные сборники стихов и рассказов. Филин запрещал детям находиться в своем кабинете без него, но с удовольствием заходил сюда вместе с ними, особенно если те проявляли интерес к книгам. В основном литературой интересовался Дрозд, но чтобы лишний раз поговорить о чем-то с Филином, Скворец тоже делал вид, что ему интересно читать. На деле он не прочитал ни одной книги. Ему больше нравилось слушать чтение Филина, ведь тогда он мог почувствовать себя причастным к чему-то большему. Тогда он чувствовал себя частью этой семьи.

— Что будем сегодня читать? — Филин обернулся к Скворцу, как только они вошли в кабинет.

— Алиса в стране чудес, — мальчик ухватился за первую книгу, название которой успел прочитать на полке. — Я хотел спросить у вас кое-что.

— Спрашивай.

— У Соловушки такая кличка, потому что она хорошо поет?

— Верно.

— А у меня?

Филин улыбнулся и потянулся за большой книгой на одной из верхних полок. Когда он показал книгу Скворцу, тот прочитал: «Птицы. Детская энциклопедия». Скворец вскинул брови и поднял взгляд на Филина. Тот лишь мягко улыбнулся ему и указал на три разноцветные закладки.

— Открой на зеленой закладке. А после на желтой.

Скворец подхватил книгу и сел на кресло, что стояло в углу комнаты. Он ухватился за зеленую ленту и открыл книгу на пятьдесят первой странице. На ней была большая фотография темной птицы в крапинку и подпись: «Скворец». На страницах было что-то написано о месте обитания, внешних характеристиках и особенностях поведения. Мальчик пробежал по ним вскользь, а после перелистнул на желтую закладку. Фотография почти не отличалась от предыдущей фотографии, но подписана она была как Дрозд. Скворец изумленно поднял взгляд на Филина.

— Я не понимаю.

— Вы с Дроздом и правда, очень похожи, — прежде чем Скворец возмутился, Филин продолжил. — Но это только на первый взгляд. На деле вы абсолютно разные. И ваша схожесть объясняет то, почему вы недолюбливаете друг друга.

— Это не правда, — Скворец опустил взгляд.

— Попробуй понять его и тогда может, он тоже поймет тебя.

Скворец нахмурился, но так ничего и не сказал Филину. Он не понимал Дрозда и даже понятия не имел, как это сделать. Скворцу нравилось дразнить его и выводить из себя, но он ни разу и представить себе не мог, что они вдруг поладят. Они забрали с полки книгу и вышли в гостиную к остальным. Дрозд с Соловушкой сидели в тишине, не переглядываясь друг с другом. Заметив Филина со Скворцом, Дрозд передернулся плечами и выпрямил спину, словно в нее уперся пистолет.

— Какую книгу выбрали?

— Алиса в стране чудес, — Скворец приземлился рядом с ней на ковер.

— Мне нравится эта книга, — девочка улыбнулась и склонила голову на плечо Скворцу.

Когда Филин занял свое прежнее место, то кончиком указательного пальца двинул очки ближе к глазам и прокашлялся. Комнату снова окутал треск дров в печи и низкий и глубокий голос мужчины, что перебирал слова в книге, словно струны гитары.

— То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень медленно, только времени у нее было достаточно, чтобы прийти в себя и подумать, что же будет дальше. Сначала она попыталась разглядеть, что ждет ее внизу, но там было темно, и она ничего не увидела. Тогда она принялась смотреть по сторонам. Стены колодца были уставлены шкафами и книжными полками; кое-где висели на гвоздиках картины и карты.

Скворцу на мгновение показалось, что он сам летит вниз по колодцу. Это падение было мягким и свободным. Оно позволяло ему расслабиться, прежде чем он разобьется о холодные камни на дне. Он никогда не видел дна колодца, но сейчас ясно представлял, как будет больно лежать на этих камнях и смотреть вверх, на свет. Туда, где он сидит в гостиной и слушает сказку Филина.

Глава 5. Гнездо

«…А ты по холоду идёшь

в пальто осеннем нараспашку.

Ты папиросу достаёшь

и хмуро делаешь затяжку.

Но снова ухает труба.

Всё рассыпается на части

от пункта Б до пункта А.

И ты поморщился от счастья…»

Времена и пространства. Борис Рыжий.

— Встаем на пробежку, — кто-то, словно сквозь пелену, сказал это и сразу же исчез.

Щегол предпочёл отнестись к этому как к наваждению или странной навязчивой мысли. Он обхватил двумя руками одеяло, натягивая его на себя с головой, и уткнулся лицом в подушку. Раскладушка противно скрипнула, но этот скрип, также как, и голос провалился в тишину. Щегол выбрал бы весь день провести лежа на раскладушке под одеялом. Его мышцы все еще болели после многократных подъемов на чердак, хоть и прошло уже несколько дней, но каждое движение отдавало неприятным спазмом. Он протяжно выдохнул, подготавливаясь к новому сну, где он снова в родном городе. Но тут одеяло внезапно стянули со Щегла, оставляя его в одних трусах и футболке.

— Что происходит? — его голос был схож со скрипом раскладушки.

— Ты слышал приказ, — над ухом прозвучал голос Чижа.

— А теперь поторопись, не то достанется, — Сизый подхватил его под руки и поднял с раскладушки. — И тебе, и нам.

У Щегла оставалась уйма вопросов по поводу внезапной пробежки на пятый день нахождения в Гнезде, но сил с утра хватило лишь на то, чтобы наспех надеть на себя одежду и выбежать на улицу за парнями. Гостиная непривычно пустовала, и все Гнездо было наполнено вязкой утренней тишиной. За дверьми первого этажа раздавался тихий храп, и Щеглу стало даже обидно от этого. Оказавшись на улице, он поежился от холодного воздуха и обхватил себя руками. Там их равнодушным взглядом встретила Ласточка. Она делала что-то наподобие разминки и лишь вскользь посмотрела на парней.

— Бежим за мной, — не дожидаясь ответа, она легким бегом направилась вглубь леса.

Ласточка бежала впереди, а Чиж, Сизый и Щегол бежали следом за ней. Влажные листья перемешались с песком и налипали грузом на кроссовки. По земле струился легкий туман, и прохладный ветер звенел в ушах. Холодный воздух обжигал ноздри, и Щеглу приходилось дышать ртом, несмотря на обветренные губы, готовые треснуть в любой момент. Щегол поравнялся с Чижом и Сизым, надеясь поговорить с ними.

— Что вообще происходит?

— Ласточка вернулась, — Сизый усмехнулся, слегка сбавляя темп.

— Теперь так будет каждое утро? — с ужасом спросил Щегол.

— Только пока они с Соколом в ссоре, — Чиж подключился к их разговору.

— Я ничего не понимаю.

— Что непонятного, — Сизый устало выдохнул. — Ласточка бегает каждое утро. Обычно она делает это вместе с Соколом. Иногда между ними что-то происходит, и она тащит на пробежку нас. Обычно это один или два дня, но один раз мы бегали с ней неделю.

— А они с Соколом…? — Щегол побоялся продолжить, так как не был уверен, что Ласточка их не слышит.

— Мы думаем они брат и сестра. Они постоянно ходят друг с другом, живут вдвоем в одной комнате, но каких-то открытых разговоров мы никогда между ними не видели.

— А почему мы, а не Сорока или Глухарь?

— У Глухаря больные ноги, а с Сорокой ты и сам видел, — заметив пристальный взгляд Ласточки, Сизый ускорился, оставляя позади Щегла с Чижом.