Растрёпанные временем в "не надо".
Повесить шторы,
осветлить мансарду,
Понасажать цветов на подоконник,
Окинуть вновь всё это чудо взглядом
И, улыбнувшись, взять любимый томик.
Сесть в раскачалку,
разглядеть все звёзды,
Вдохнуть вот так, как будто много дней
Совсем не видел этот свежий воздух,
Не чувствовал его;
Вдохнуть сильней,
Чтобы грудная клетка, будто птица
Вдруг распахнула два своих крыла,
Чтобы смогла всей жизнью насладиться!
(Той самой, кстати, что она жила
Вчера, сегодня… Только по застенкам
Слонялась, бедная, близ этой красоты
В дверных проёмах, метрах междустенных,
Замшелости обойной наготы…)
И рухнула стена! И грянул свежий воздух!
(Уж третий раз мелькает это слово.
Мне нравится. Менять что-либо поздно,
Да и потом: в нём ничего такого.
Красивое. Продолжим…)
Обновленье!
Совсем всего — на то, что было до!
Как озаренье, как преображенье…
Нет, чуть не так, и нет, не волшебство…
Как снятие, так называемой, патины
(Оксидно-карбонатного налёта),
Налёта времени, прошедшего в картине
С мгновения свободного полёта:
Рождения идеи…
Скитания
Ушла в себя. Ушла в воспоминанья,
Оставив только тело на земле.
Куда бредёт, запутавшись, сознанье?
Какая мысль зреет в голове?
Вернётся ли? К неотданному долгу,
Сомненьям быта место уступив?
Так далеко. Неимоверно долго!..
Немыслимо: как мир вокруг не стих
И не обрушился обломками в колени?..
Две песенки
Надоело сиднем скромненько.
Выкатиться вон из домика,
В улицу раскрашенную,
Пуховым платком упавшим,
С самого неба синего.
Огнём керосиновым,
Ярким
Воспламениться.
Старое — сиднем сидеть –
Будем летать как птицы!
***
Стишочки-строчечки,
Ночной сорочкою
Тело прикрыли.
Не были или были?
Катятся, спотыкаются,
По свету маются,
Краюхой ломаются.
Людям мякиш,
Природе корочка,
Сказителю крошечка.
Зверю и птице ложечка –
Всем каравай достался.
Нельзя всю жизнь построить заново
Нельзя всю жизнь построить заново,
Да и зачем её ломать,
Ведь на обломках счастья сами мы
О прошлом будем тосковать,
О том, что было или не было,
О нежной лёгкости весны.
Уже мы стали в чём-то первыми
И что-то обновили мы.
Уже забыли и не вспомнится.
Не стоит в прошлом ворошить
Ржавеющей многоголосицей
Стареющего: "так бы жить!".
Ничуть не страшен белоснежный лист
Ничуть не страшен белоснежный лист, –
Напротив же: я требую его!
И, взмах руки (заправский пианист!),
На изготовке: взгляд, сюртук, чело.
Занесены над клавишами руки,
Перо, — в угоду дирижёру, — замерло!..
Вдруг — взмах пера! И хлынувшие звуки, –
Почти что буквы, — кляксой — на стекло…
Аккордом дерзким пара фраз-стежков.
А много ль в них? Так толком неизвестно.
Внутри тихонько шепчут — "напиши,
Ведь в темноте совсем не интересно..".
И, повинуясь, сыскиваю лист
(Обычно счёт от службы коммунальной);
Вновь взмах руки: тот самый пианист,
Что ставит кляксы в глубине зеркальной,
Уже готов (да он всегда готов!)
Зачёркивая метры, килограммы
Воды (когда б она была живой,
Осталась незачёркнутой. Возможно)
Но пианист, как скульптор, осторожно
Сухою кисточкой сметает орфограммы,
Принадлежащие иной структуре речи –
Чернильное очеловечивая.
Немножечко
Я вас немножечко ревную.
И пусть любить вас не готов –
Не променяю на другую
С библиотекой снов и слов,
Литературных изречений,
Цитат Сократа и Камю!..
Лишь Вас, — одну, без исключений, –
Лишь вас… немножечко… люблю.
Летний вечер
Воскресный вечер на крыльце. Закат.
И пара облачков в вечернем небе.
Ультрамаринно — розовый фасад, –
Секунда, две — как быстро он темнеет!
Раскрашивая ржаво — золотым
Бесследно уходящие мгновенья…
"Лови, поэт, и подари живым –
Им никогда не будет повторенья!"
Вечернее
Чиркнешь пальцем по стеклу
В ручейки сливая капли
Пропуская между пальцев
Полусвет и полумглу.
Ночь за стёклами искрится
В кухне свет и мне не спится.
На исписанной странице
Притаился кот в углу
С лапками и коготками;
На странице, а не в раме
Нарисованный руками
Он раскрашивает мглу.
За окном метель зевнула,
В щель забилась и уснула
Как, похожий на юлу,
Кот, свернувшийся в углу.
Лето. Хвост
…Я третий раз развязываю хвост
Задумавшись, почти не замечая –
Он — этот хвост — давно ко мне прирос
(Практически от самого начала).
Причёска — что? Заколки и банты
И локоны (чтоб выглядеть иначе)
Нам волосы — подарок красоты
Той самой (кстати!) что и мир не прячет,
Естественной, спокойной и простой
(Чтоб теребя закладывать за ухо,
Задумавшись над этой красотой
(…и над полётом полосатой мухи)
Какие странные, однако, словеса
Не испросив согласия приходят…).
…Возьму расчёску!..
через полчаса.
…Нет, я не в силах этот хвост не трогать!
Рай на земле
"Плохая мода18 как-нибудь пройдёт.
Воскликнет кто-то: я так долго плакал!
Не замечая!.. Не беря в расчёт!..
Ни солнца луч, ни стук небесных капель!
Не замечал, мне кажется, травы
…Среди дорог, закатанных в асфальты…
Не поднимал понурой головы,
Чтобы над нею разглядеть закаты.
…Я многого, увы, не понимал –
Но мне открылось (в общем-то заочно)
Что мы несём в себе десятый вал
Расплёскивая видео- и строчно.
Перенося обломки суеты,
Осколки битой нами же посуды
В тот мир, где так растут цветы!..
В тот самый мир, где волшебство повсюду,
Где стоит только листик отомкнуть:
Тугая ягодка свои открыла глазки.
И как мне после этого уснуть,
Когда я пальцем прикоснулся к сказке?.,
Когда рассвет застал меня впотьмах
Бессонного, небритого… живого…
И улыбнулся так, как будто в снах
Я никогда не возжелал иного..?
Слетела птица, сумрак позабыв.
Чирикнула
Рассвет переполняя
Неизмеримо большим, чем вот этот стих…
…И я расплакался. Посередине рая".
Юрок
Бывает в сердце запоёт юрок,
И ты замрёшь в притворном удивленьи –
