— Вот только не надо мне здесь приносить себя в жертву, — Агена закатила глаза, скрестив руки на груди, — кому-кому, а Меону причинить вред способна разве что сама Смерть, и ты прекрасно это знаешь. Что до меня, — добавила она с меньшей уверенностью, — со мной тоже всё будет в полном порядке. В конце концов, у меня есть ты, Меон и знания из книг тётушки.

— Ни Меон, ни тем более тётушка Велена, не смогут ничего сделать против угроз деревенского старосты, ты же знаешь? — Колдун повернулся к ведьме лицом, отзеркаливая её уверенную позу.

— В таком случае у меня всё ещё остаёшься ты, — и прежде чем Тумун успел возразить, она добавила, — а у тебя есть я. И мы с тобой вместе всё что угодно преодолеем.

Агена была на два года младше и почти на целую голову ниже, но её слова звучали убедительно, а маленькая ладонь, возложенная на плечо в знак поддержки, будто придавала этим словам вес. В этот момент Тумуну взаправду показалось, что нет никаких нерешаемых проблем, и что им с Агеной даже высокие Горы Самоцветов будут по колено, если они будут идти рука об руку.

— Ладно, убедила, — Тумун расплылся в улыбке и, закинув руку Агене на плечи, повёл её в сторону соснового бора.

— Куда ты, нам в другую сторону! — звонко рассмеялась ведьма, обрадованная сменившимся настроением друга.

— Пойдём на Озеро, русалок шугать! — выдал он, заливаясь смехом в ответ.

Студёное озеро прозвали так деревенские старики. С давних времён лес не пускал к нему случайных прохожих, а местный леший водил простой люд за нос, заставляя кругами бродить по чаще, а потом возвращаться обратно к деревне. Здесь почти не было животных — лишь редкие птицы строили свои гнёзда в ветвях вековых елей с необъятными стволами. Даже шишиги (прим.: в славянской мифологии — лесное или болотное существо, пугающее путников) здесь давно не водились, предпочитая более людные места.

Озёрная гладь сверкала таинственным серебром, а вода была такой холодной, что стоя на берегу, ресницы покрывались инеем, а изо рта шёл пар даже в самые жаркие летние дни.

Вокруг Озера ходило много легенд, но самая знаменитая — о том, что в нём издавна топились молодые девушки, насильно выданные замуж за нелюбимых. В эту историю, безусловно, никто не верил всерьёз, однако русалок там и правда жило много.

Подойдя к берегу по шуршащей гальке, Тумун поднял один камень и запустил так далеко, как только мог. Раздался короткий всплеск и всё стихло. Вдруг по воде пошли круги — сначала маленькие, потом они становились шире, расходясь от места, куда камень упал. Волны становились больше и больше, заливая берег и грозясь залиться и колдуну в ботинки. Он отступил на пару шагов и почувствовал, как Агена вцепилась в его руку своими двумя.

— Зря мы сюда пришли, — прошептала она взволнованно, — думаешь, Дана нас по головке погладит за то, что воду мутим ей тут?

— Будет тебе, Агена, — Тумун склонил голову в её сторону, — давно мы её не навещали, может хоть сегодня… — Над водой, с большим всплеском, появилась голова, — навестим.

Дана. Мать Вод. Хранительница Студёного озера. Как её не называли, суть оставалась единой: она — первая и старшая русалка в Озере. Её прямые светлые волосы струились блеском от солнечных лучей, а синие губы были недовольно поджаты.

— Кто посмел бросать камни в мои владения? — Её глубокий голос прокатился над водой и зашуршал по гальке на берегу, долетая до стоящих друзей.

— Привет, Дана, — Тумун сделал смелый шаг навстречу русалке, — как поживают твои подопечные?

Полуслепые рыбьи глаза уставились на колдуна, различая его среди неподвижного пейзажа. Жабры на шее перестали вздуваться, а лицо приобрело спокойное выражение.

— Ах, это ты, нахальный мальчишка, — улыбнулась Дана, обнажая клыки и откидывая волосы за спину, — чего пожаловал?

— Да так просто, — Тумун протянул руку стоящей поодаль Агене, которая тут же за неё ухватилась, сделав пару осторожных шагов ближе к воде, — мы с Агеной решили… — Русалка издала громкое фырканье, перебив колдуна.

— С Агеной… От чего же один не приходишь никогда? Чего вечно таскаешься с ней, как нянька?

Агена закатила глаза, выходя из-за спины Тумуна.

— Я тоже очень рада тебя видеть, — с самой фальшивой улыбкой выдала она, добавив себе под нос, — противная старуха.

Из воды высунулись ещё три русалочьи головы, затараторив наперебой:

— Тумун! Тумун пришёл!

— Ой, он опять с ней, какая жалость.

— Да-да-да, вечно она за ним таскается, вот же надоедливая.

— Верно-верно, вот бы утащить её, да утопить где-нибудь.

— Просто гадкий утёнок, ты посмотри: ни лица, ни фигуры!

— Не чета нам, конечно.

— Такая маленькая и просто смешная, куда ей до нашего Тумуна?

— Да-да, ты права, совершенно права!

Дана, казалось, абсолютно не обращала внимания на гадости, которые говорили её дочери, она лишь смотрела на колдуна, улыбаясь так мило, насколько ей могло позволить её бледное лицо с мелкими чешуйками на щеках и круглыми рыбьими глазами.

Агена громко цокнула и, вскинув руки, отошла к кромке леса, бросив Тумуну короткое: «развлекайся сам».

— Что же ты, Дана, не воспитываешь своих икринок? — Колдун сложил руки на груди, с вызовом глядя хранительнице в мутные зрачки.

— Тебя беспокоят их пустые разговоры? О, ты всё так же нежен, как прежде, мой милый.

— Дана.

Русалка вскинула над водой тяжёлый хвост, окатывая болтливых подопечных волной. Те, напоследок украдкой взглянув на колдуна, быстро скрылись на глубине.

— Что ж, давай перейдём к делу, ты испортил мне всё настроение своим серьёзным тоном, — надменным голосом произнесла она, — не верю я, что ты просто так заявился ко мне, притащив эту девчонку. Ты знаешь, как я её не люблю.

— Знаю, — согласился Тумун, — но всё ещё не понимаю, по какой причине.

— Ой, всё ты понимаешь, давай быстрее, я замёрзла, — вставила Агена, ходящая вокруг деревьев, обнимая себя руками.

Тумун выдавил из себя тихий смешок.

— Хорошо-хорошо, царевна, — он притворился, что не видел, как русалка закатила глаза, вздохнув на это прозвище, — Дана, только ничего не спрашивай, у меня к тебе одна просьба: если заметишь в лесу новых нечистых, дай мне знать, хорошо?

— Странный ты, Тумун, — русалка склонила голову вбок, внимательно вглядываясь в очертания колдуна, — но я обещала твоему дяде помочь тебе в случае чего. Я выполню твою просьбу. Если будут новости — отправлю их с дриадами.

Тумун согнулся в благодарном поклоне и уже был готов уйти, как Дана бросила ему в спину:

— Пару дней назад тут двое ошивалось. Видеть не видела, сам понимаешь, но они точно были.

— Благодарю, Хранительница, — ответил Тумун и, крепко задумавшись, пошёл прочь от берега, забирая Агену с собой.

Шагая между елей, колдун пытался сопоставить увиденное в доме старосты со словами русалки. Если она не обманывает, то в лесу завелось двое нечистых. Предположим, одного он уже видел — маленький мужичок с мутным глазом из дома старосты — тогда кто же второй?

— Агена, — позвал он ведьму, идущую позади, — ты не видела никого подозрительного в последние пару дней?

— Хмм, подозрительного? — она смешно сморщила нос, задумавшись, — Думаю, нет. Подозрительных точно не встречала.

Невольно ей вспомнился Креслав. Загадочный, оттого и привлекательный. Однако при любом раскладе, Агена не назвала бы его «подозрительным», скорее «недосягаемым». Люди из деревни сегодня смотрели на него с благоговением. На неё так никто не смотрел никогда в жизни.

— Хорошо.

Снова вспомнив голоса деревенских, она понуро опустила голову.

— А знаешь, Тумун, в деревне считают, что я стала совсем никудышной ведьмой.

Он вмиг обернулся, смерив Агену удивлённым взглядом.

— Никудышной? — Она кивнула, — Царевна, ты же не считаешь себя такой? — Ведьма неопределённо пожала плечами, — Ох, нет, стой, подожди, скажи, кто это говорил? Ты запомнила?

Она отрицательно помотала головой, а в уголках её глаз собрались слёзы.