— Я в курсе. Я позабочусь о своем тяжелом переходе, как только позабочусь о Винсенте, — заявляю я. — Сколько времени пройдет, прежде чем ты его найдешь?

— Уже сделал. Он прячется на складе за городом. Я уже приказал нескольким людям сопровождать тебя. Его должно быть довольно легко победить. Еще до вашего приезда я получил некоторую информацию о том, что Руссо отступают.

Мои глаза расширяются.

— Что?

Я поворачиваюсь к Майклу. Он уже хватает телефон, пытаясь проверить, имеют ли слова Кристиана хоть какой-то вес. Я снова поворачиваюсь к ровным карим глазам мужчины.

— Думаю, они узнали, что ты встречаешься со мной, и поняли, что это не та битва, которую они смогут выиграть. Они уходят.

— Это ненормальное поведение Руссо, — бормочу я.

Кристиан пожимает плечами.

— Сражайся в битвах, в которых ты можешь участвовать сегодня.

Я выдыхаю и сужаю глаза.

— Если ты знал, что Руссо уходят, какого черта ты позволил мне предложить тебе так много?

— Почему, черт возьми, нет? — говорит Кристиан, улыбаясь.

Это немного странно. По слухам, раньше он был холодным и жестоким человеком. Но после встречи с женой и рождения детей ему стало намного теплее. Мне кажется странным, что человек мог так кардинально измениться, и, судя по нашей встрече, он этого не сделал.

— Плюс, как я уже сказал, я уверен, что они уходят из-за нашего участия. Ты должен быть благодарен, Де Лука, — говорит он мне.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Это по-прежнему полезно, независимо от его манипуляций.

— Отлично. Я надеюсь, что наше партнерство сохранится.

Он обходит стол и встает передо мной.

— Я надеюсь на это тоже. Как ты сказал, мне нужны люди, которым я могу доверять. Ты кажешься хорошим парнем, Роман. Друзья?

Я задумываюсь об этом на мгновение. Мой взгляд падает на братьев, и они оба ободряюще кивают. Не помешает иметь в своем углу одну из самых влиятельных мафиозных семей.

— Конечно. Если тебе что-нибудь понадобится, ты можешь позвонить мне.

Он кивает.

— Удачи.

Покидая офис Д’Анджело, я чувствую себя намного легче, чем когда пришел. Прошедшие семьдесят два часа были худшими днями в моей жизни, но все это вот-вот подойдёт к концу. Я чувствую это. Как только я выхожу из здания Д’Анджело, я оказываюсь лицом к лицу примерно с дюжиной мужчин. Один из них подходит, представляется как Слэйд и сообщает, что они все к моим услугам.

Майкл и Тони уже звонят всем, кто свободен. Направляемся туда, где прячется Винсент, и когда мы прибудем, его довольно легко поймать. Он практически сдался. Он всегда был умным человеком. Он принял несколько глупых решений, но знает, когда уйти. Некоторые из сопровождавших его мужчин оказали сопротивление, но их быстро уничтожили. Пройдет совсем немного времени, и мы покорим их всех. Винсента переводят на нашу базу.

Что-то внутри меня кипит и поднимается. Все почти закончилось.

Сальвадор уже находится в комнате пыток, где находится круглый стол и множество устройств для пыток. Его глаза суровы, когда я подхожу к нему и коротко киваю. Это старик лет пятидесяти, с седыми темными волосами и зелёными глазами, очень похожими на глаза его дочери. Событиями последних трех дней он доказал, насколько он благороден и предан. Я рад, что он все еще здесь, даже если моего отца нет.

Его челюсть сжимается, когда Винсента вводят в комнату. Мужчина на удивление спокоен. У него вид человека, принявшего свою судьбу. Если бы это было так просто. Тони пинает его на колени, прежде чем подойти к столу и схватить один из его ножей.

Похоже, Рождество наступило рано. Тони может быть довольно дикарем. Я никогда не видел, чтобы кто-то получал столько радости от кровопролития, как он. Как будто у него две личности, и он предпочитает держать сестру и женщин в своей жизни подальше от своих темных наклонностей.

— Винсент, — начинаю я. — Есть что сказать?

Стиснув челюсти, он решительно смотрит в пол и не отвечает. Гнев, который я так старался подавить, вспыхнул. Я подхожу к нему, выхватываю нож у Тони и вонзаю его в бок Винсента. Он воет от боли.

— Если я, черт возьми, говорю с тобой, ты отвечаешь. Ты меня понял? — кричу я.

Его лицо бледно. Наконец он смотрит на меня, и я рад видеть в его глазах некоторый страх.

— Пошел ты, Роман. Я практически вырастил тебя.

Это было неправильно сказано. Нож в моей руке с грохотом падает на землю, и мои руки сжимаются в кулаки. Я бью его в челюсть и продолжаю бить, пока меня не отстранят.

— Контролируй себя, Роман, — говорит мне на ухо Сальвадор. — Он не может умереть так легко.

Я в волнении провожу рукой по волосам. Когда я отвожу взгляд, Сальвадор занимает мое место и останавливается перед окровавленным мужчиной.

— Ты убил Рикардо, — начинает он. — Когда я впервые услышал, что ты планируешь выступить против него, я надеялся, что ты не настолько глуп, чтобы переступить черту. Он бы пощадил тебя. Даже после того, что ты сделал, Рикардо оставил бы тебя в живых. Ты знаешь почему? Потому что ты был его братом! Ты был его братом и убил его!

В его голосе чувствуется горе. Я могу понять, откуда взялся Сальвадор. Отношения, которые у него были с моим отцом и Винсентом, похожи на те, которые сложились у меня с Тони и Майклом. И теперь один из его братьев мертв, а в этом виноват другой.

— Я не хотел, — хрипит Винсент. Он выплевывает кровь на пол и снова смотрит на Сальвадора. — На меня оказывали давление Руссо. Они хотели, чтобы я убил его.

Это признание никоим образом не затушило угли моей ярости. Конечно, они хотели смерти моего отца.

— Ты идиот, — говорит Сальвадор. — И ты сделал именно то, что они хотели? Теперь они бросили тебя.

— Рикардо был трусом. Он всегда хотел действовать осторожно. Как долго Руссо играли с нами? И он ничего не сделал. Я снова и снова говорил ему, чтобы он позволил нам уничтожить их. Они становятся сильнее, Сальвадор. Вы понятия не имеете, на что они способны. Что-то меняется в этой семье. Я сожалею о том, что сделал с Рикардо…

О черт возьми, нет. Он не имеет права это говорить.

Я собираюсь снова двинуться вперед, но Майкл хватает меня за руку.

— Не произноси его имени, — предупреждает Сальвадор. Он продолжает говорить еще несколько слов по-итальянски, проклиная его.

Винсент от стыда опускает голову. Я смотрю, как Сальвадор сжимает и разжимает кулаки, как будто он тоже хочет его ударить. Вместо этого он уходит. Я снова продвигаюсь вперед, стараясь не подходить слишком близко, на случай, если потеряю контроль и убью его.

— Ты умрешь сегодня, Винсент. Но только после того, как мы заставим тебя страдать. Когда Тони закончит с тобой, я посмотрю тебе в глаза и всажу пулю тебе в череп, как ты сделал моему отцу. Надеюсь, ты будешь гнить в аду.

Настала очередь Тони взять на себя управление. Он точен в своих действиях, стараясь наносить удары, тыкать и резать во всех нужных местах. Он полон решимости избавить Винсента от страданий, и я ему благодарен. Я наслаждаюсь его криками. Это продолжается часами.

Когда я уверен, что он совершенно сломлен, я двигаюсь вперед и держу свое обещание. Я мщу за отца.

Я бы хотел сказать, что это притупляет боль. Но правда в том, что я ничего не чувствую.

Похороны проходят как в тумане. Они говорят о достижениях моего отца. Говорят о том, какой он был хороший человек, справедливый, благородный. Моя мать плачет. Моей сестре и мне приходится иметь дело со всеми людьми, выражающими свои соболезнования. Это все чертовски ошеломительно. И я знаю, что это еще не конец. Мне придется еще много дел сделать после похорон.

К сожалению, похоже, я совершил ошибку, не оплакивая смерть отца, как только она произошла. Когда наступает ночь, я все еще чувствую себя опустошенным. Я должен что-то чувствовать. Я должен оплакивать его. Черт, мне, наверное, следовало бы заплакать, но я не могу.