— Роман, а разве ты не собираешься в ближайшее время жениться? Твоя мама не может вечно проводить мероприятия с твоей рукой, — поддразнивает Эмили.

Это веселая молодая женщина лет двадцати с небольшим. Клянусь, каждый раз, когда я ее вижу, на ее лице всегда сияет широкая улыбка. Не то чтобы я мог винить ее за это. Если бы я вышел замуж за старика, находящегося на смертном одре, и мои дети были бы в очереди, чтобы унаследовать его состояние, я бы тоже все время улыбался.

И все же меня никоим образом не обрадовал ее вопрос. За меня отвечает мама.

— Работа еще продолжается, Эмили, — мягко говорит она.

Почувствовав мое настроение, она быстро уводит меня от Карлсонов.

— В чем, черт возьми, их проблема? Если они не пытаются заслужить расположение или о чем-то просить, они влезают в мою личную жизнь, — говорю я сердито. Моя рука тянется к галстуку на шее. Я ненавижу носить галстуки; они чертовски сжимают.

— Это не что иное, как то, что от тебя требуется, дорогой, — твердо говорит моя мама. — Ты знаешь это. Это твой долг. Теперь, я думаю, пришло время для твоей речи.

Я смотрю на нее.

— Мне нужно произнести речь?

Ее прохладный взгляд скользнул по моему лицу.

— Конечно, тебе придется произнести речь. Тебе нужно сообщить этим людям, что ты планируешь для них делать и как ты планируешь ими руководить. Тебе нужно показать им свою силу.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что слова кажутся ненужными, когда мы слышим крик изнутри дома. Моя голова резко поднимается, когда я смотрю на двойные двери, ведущие внутрь. Музыка прекращается, и все замолкают.

Моё сердце начинает колотиться в груди. Потому что я почти уверен, что это была моя сестра.

Глава 9

Елена.

Я разговариваю с Иваном Де Лукой, когда мы слышим крик. Он смотрит на меня секунду, темные брови нахмурены в замешательстве, прежде чем мы оба поворачиваемся к дому.

— Что это было? — нахмурившись, спрашивает Иван.

Мое сердце колотится.

— Это было похоже на Розу.

Краем глаза я вижу, как Роман быстрыми шагами приближается к дверям, ведущим в дом. Майкл тоже уходит от Киары, следуя за ним, и Тони не отстаёт. Вокруг меня раздаются шепоты, бормотания о том, что может происходить. Я двигаюсь вперед, но рука Ивана обхватывает мое запястье.

— Подожди, куда ты идешь?

Я высвобождаю руку из его хватки и слегка улыбаюсь. Он милый, но мне действительно сейчас не нужен еще один чертов голкипер.

— Все в порядке. Я просто хочу это проверить, — говорю я ему.

Его хмурое выражение становится еще сильнее, и он выглядит готовым поспорить, но я ухожу, мгновенно теряясь в толпе. Некоторые мужчины подходят охранять двери, отгоняя людей, когда раздается выстрел. Мое сердце сжимается от этого звука. Оно исходило изнутри дома.

Начинается столпотворение, и это единственная причина, по которой я могу проскользнуть мимо незамеченной. Я идиотка, раз направляюсь куда-то, возможно, опасное, но у меня плохое предчувствие.

Я вхожу в дом и поворачиваю за угол в узкий коридор. Увидев сцену, которую я обнаружила, я издала короткий вздох. На земле лежит мужчина, которого я не узнаю, он сжимает ногу, из которой быстро сочится кровь. Роман сидит на нем сверху и бьет его снова и снова, а Тони рядом с Розой, которая трясется, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сбоку у нее платье порвано.

Я хватаюсь за живот, понимая, что должно было случиться. Роман все еще бьет мужчину по полу. Он уже полумертвый, неподвижный. Недолго думая, я направляюсь к Розе. Мой брат резко вздыхает, когда замечает меня.

— Какого черта ты здесь делаешь, Елена?

Я игнорирую его, тянусь к своей подруге. Как только мои руки обнимают ее, она начинает плакать.

— Тсс, все в порядке, дорогая, дыши, — говорю я успокаивающе.

Я делаю ошибку. Мой взгляд перемещается на Романа, и когда он поднимает голову, его взгляд встречается с моим. Моё сердце останавливается на секунду. Потому что человек, смотрящий на меня, не тот, кого я узнаю. Это Роман, но он в ярости и ужасает. Затем его глаза закрываются, и он издает рычание.

Он внезапно перестает бить мужчину и поднимается на ноги, проводя рукой по его волосам. При этом он пропитывает себя кровью, но я сомневаюсь, что его это волнует.

Он снова смотрит на меня, прежде чем его взгляд перемещается на сестру. Они темнеют еще больше.

— Я, черт возьми, покончил с этим дерьмом, — выплевывает Роман.

Я смотрю на него в замешательстве. Даже Майкл и Тони, похоже, не понимают, что он имеет в виду.

— Подними его, — говорит он моему брату, указывая на мужчину на полу.

Его глаза опухли, и я почти уверена, что нос сломан. Он корчится от боли, издавая тихие звуки агонии. Тони без колебаний берет его на руки. Я понятия не имею, о чем сейчас думает Роман.

— Следуй за мной, — приказывает он низким и холодным голосом.

Роза все еще дрожит рядом со мной. Я готова провести ее в ее комнату, но тут взгляд Романа снова встречается с моим, останавливая меня на месте.

— Моя сестра тоже пойдет.

— Куда? — спрашиваю я твердым голосом, несмотря на хаотичное биение сердца.

— Мы возвращаемся туда, — твердо отвечает он.

Мои глаза расширяются.

— Ты шутишь? Посмотри на нее.

Майкл говорит.

— Елена права, Ром. Розе следует подняться и отдохнуть.

Острый взгляд Романа в его сторону заставляет Майкла тут же замолчать. Роман тоже пристально смотрит на меня, прежде чем посмотреть на сестру.

— Иди сюда, принцесса, — мягко манит он.

Роза выдыхает, прежде чем оторваться от меня и подойти к брату. Он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Она качает головой в ответ, и он продолжает говорить. Это занимает минуту или две, и как только он заканчивает, Роза кивает. Роман сбрасывает пиджак и накидывает его ей на плечи.

— Ты Де Лука, — шепчет он. — Мы чертовски не слабые.

Двое из них возвращаются на вечеринку. Тони и Майкл тащат за собой полуживого человека, и я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на кровь, текущую из его тела, иду следом. Мы возвращаемся на улицу, и вечеринка немного контролируется. Мой отец стоит перед всеми с выражением «не трахайся со мной». Выражение его лица слегка меняется на беспокойство, когда он рассматривает наше окружение.

Роман идет впереди толпы. Роза стоит рядом с ним. Он жестом просит Тони и Майкла отпустить их, и ответственный за это мужчина с громким стоном падает на землю.

— Мне нужно, чтобы все меня слушали, — начинает Роман громким и авторитетным голосом. — Сегодня вечером этот мужчина пытался напасть на мою сестру. Он осмелился прикоснуться к Де Луке, но был настолько глуп, что сделал это у меня дома. Со всей своей семьей прямо здесь. Его действия не просто глупы, они чертовски безумны.

Я слышу едва сдерживаемую ярость в его голосе. Во всем дворе тишина, единственные звуки доносятся от ебаря, стоящего на полу.

— Некоторые из вас считают мою семью слабой. Рикардо Де Лука нанял здесь каждого человека. Некоторых из вас приняли в эту семью, когда на спине у вас не было ничего, кроме одежды. Мой отец принял вас и защитил вас, — челюсть Романа сжимается. — Он выполнил свои обязанности в меру своих возможностей, и чем ему отплатили? С пулей в череп. Некоторые из вас были причастны к перевороту, который привел к его смерти. Я должен был убить каждого из вас до единого. Но мой отец научил меня быть милосердным. И я старался чтить его желания и его учения. Моя мать попросила меня выступить с речью раньше. Она просила меня сообщить вам о моих планах руководить. Чтобы вы знали, насколько я силен. Что ж, я собираюсь начать с установления некоторых новых правил. Пощады больше не будет, — заявляет он. — Если я уловлю хотя бы малейший намек на неповиновение, неуважение или предательство, я обещаю заставить вас страдать. Это не будет быстрым и безболезненным. Клянусь, я заставлю вас пожалеть, что вы никогда не рождались. Вы знали милосердие моего отца, теперь вы почувствуете мою безжалостность.