Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Серова М. С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024

Работал он с упоением, самозабвенно. Погружался в свое занятие так, что забывал даже о еде и сне. Удивительно, но работа для него уже не казалась работой, скорее это было хобби, любимое увлечение…

Нет, даже не увлечение, это было смыслом его жизни. И смысл этот придавал ему надежду, веру в собственные силы, необыкновенный душевный подъем и счастье.

До сегодняшнего дня он не мог пожаловаться на свою жизнь. Эта жизнь была прекрасна – казалось бы, желать больше нечего, он реализовал себя в любимой профессии, каждый день был наполнен кипучей деятельностью, изматывающей, но не так, как изматывает скучная, нелюбимая работа, не оставляя сил и энергии ни на что другое. Нет, это была иная усталость – такая, от которой ночью забываешься крепким сном, а утром просыпаешься с радостью и готовностью встретить новый плодотворный день.

Спроси его кто-нибудь, хочет ли он что-то изменить в своей жизни, наверняка он ответил бы отрицательно. Сказка длилась долго, но рано или поздно все хорошее заканчивается.

Эту картину он знал очень хорошо. В художественном училище преподаватель по истории искусств рассказывала про творчество знаменитого русского художника-импрессиониста, да так интересно, что он прочитал все о великом живописце, просмотрел все его картины. Захотел быть похожим на него, и в некоторых своих этюдах попытался даже скопировать манеру художника. А сейчас, глядя на шедевр русского и мирового искусства, он с ужасом понимал, какое грязное и отвратительное занятие ему предстоит. Смотрел – и отчаяние, смешанное со страхом, переполняло все его существо. Он понимал, что не в силах выполнить этот заказ, что он должен отказаться, должен прекратить все это.

Вдруг до него дошло, чем он, собственно, занимается. Он осознал это внезапно, понимание вспышкой пронзило его мозг и заставило сердце биться чаще. Нет, это неправильно, это противоречит всем его убеждениям – и как только он раньше до этого не додумался? Все эти месяцы он был словно ослеплен, находился в состоянии, близком к безумию. А сейчас он наконец-то понял, что натворил.

Но что теперь делать? Бежать? Но куда? Его найдут – найдут и жестоко накажут. Это было ясно, ему никуда не спрятаться, никак не избежать суровой расплаты за свои грехи.

Он судорожно метался по квартире, то и дело возвращался к мольберту, смотрел на картину, которая взирала на него, следила, точно живая. Он хватал толстую кисть, но рука против его воли бессильно опускалась, пальцы точно не принадлежали ему. Он был не в состоянии прикоснуться к святыне, коей была для него картина великого художника.

Кисть выпала из его рук, оставляя на полу следы белой краски. Он даже не заметил этого. Посмотрел на картину, сжал пальцы в кулаки.

Итак, его судьба решена – и ничего сделать он не может. Что ж, придется идти до конца… Чего бы ему это ни стоило.

Зима в этом году в Тарасове выдалась странная: сильнейшие морозы резко сменялись оттепелью, город то заваливало снегом, то лил ледяной дождь, превращая дороги и тротуары в неровный каток.

Вообще-то для меня, телохранителя Евгении Охотниковой, плохой погоды не существует – я не обращаю внимания на такие мелочи, как сильный мороз или изнуряющая жара, спокойно переношу любые природные аномалии. Но вот бесконечные пробки на дорогах Тарасова мне порядком надоели. Чтобы доехать из одного конца города в другой, приходилось тратить уйму времени, а это мне совершенно не нравилось. Специфика моей работы такова, что каждая секунда для меня очень дорога, промедление может стоить жизни моим клиентам. Увы, метро в Тарасове не было, поэтому сократить время в пути было попросту невозможно.

Вот и сейчас, я тоскливо ползла по улице Московской за колонной автомобилей, которая двигалась ужасающе медленно. Путь предстоял долгий, а, согласно моему навигатору, все объездные дороги тоже стояли. По тротуарам ковыляли прохожие, то и дело поскальзываясь на неровном льду, сковавшем город. Вчера весь день лил дождь, а ночью ударил мороз, в результате чего Тарасов превратился в ледяной ад.

Делать нечего – пешком до места встречи с моей новой клиенткой не дойдешь, слишком далеко от дома, поэтому выбирать не приходится.

Я надеялась, что за время моего пути с Анастасией Ленской ничего не произойдет, и я смогу побеседовать с девушкой по поводу ее дела.

Что произошло с Ленской, я не знала – Анастасия заявила, что по телефону рассказывать о своих проблемах боится, и я ее понимала. Телефон мог прослушиваться, и, если девушке на самом деле грозит серьезная опасность, рисковать не стоило.

Я велела Насте никуда не выходить из дома и никому не открывать дверь до моего приезда. Ленская жила одна, это единственное, что мне удалось узнать во время нашего с ней разговора. Сегодня прийти к ней никто не должен, на работе она взяла отгул. Проблема заключается в том, что преступник, который, вполне вероятно, покушается на жизнь девушки, может воспользоваться отмычками и без проблем открыть дверь и войти в квартиру.

Я надеялась только на то, что средь бела дня злоумышленник не станет рисковать и хотя бы дождется позднего вечера, дабы нанести визит в квартиру Насти. Хотя, с другой стороны, сейчас утро, десять часов, соседи Насти наверняка находятся на работе, в доме моей потенциальной клиентки от силы два-три человека, к которым можно отнести неработающих пенсионеров или мамочек в декрете. Крики Ленской вряд ли кто услышит, и на помощь ей никто не сможет прийти…

Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли, которые роились в моей голове. Даже удивительно – раньше я не отличалась привычкой накручивать себя и представлять всевозможные ужасы, которые могут случиться. Наверно, так на меня влияет изнуряющее движение по забитой машинами дороге, подумала я про себя. Будем считать, что я всего-навсего прокручиваю в голове возможные варианты развития событий. В конце концов, что толку размышлять, если даже неизвестно, в чем состоит проблема Ленской? Может, Насте ничего и не угрожает – были в моей практике случаи, когда человек был уверен, что его пытаются убить, а на самом деле оказалось, что никакой опасности и не было, сыграл свою роль человеческий фактор и эмоциональное состояние клиента. Так что лучше не забивать себе голову всякой ерундой и сосредоточиться на дороге.

Я еще раз посмотрела на навигатор, убедилась, что лучше ситуация не становится, включила радио. Диктор как раз рассказывала о прогнозе погоды. Увы, в ближайшие дни ожидался мороз, снега не предвиделось. Значит, и пробок в городе меньше не будет…

Сразу же за прогнозом погоды последовал астрологический прогноз для всех знаков зодиака. Ради шутки я прослушала информацию для себя – мне надлежало сегодня посвятить день домашним делам, к примеру убраться в квартире. Ну уж нет, домашние хлопоты – это вообще не мое, мне проще пробежать марафон или оказаться в перестрелке, нежели что-то приготовить или навести порядок в комнате. Благо я живу со своей тетей, которая обожает кулинарию, рукоделие и подобные дела, за что я ей искренне благодарна…

Наконец скользкий участок дороги миновал, колонна автомобилей стала двигаться побыстрее. Ленская проживала по адресу: улица Фурманова, дом сорок пять, до которой было около получаса езды. Постояв немного на светофорах, я добралась до улицы Чапаевской, свернула на нее, после чего дело пошло несколько быстрее. Ехала я, конечно, не полчаса, а сорок пять минут, но, учитывая погодные условия, добралась до нужного адреса я сравнительно быстро. Я без труда нашла нужный дом – девятиэтажку, на первом этаже которой находились продуктовый магазин и социальная парикмахерская. Парковка располагалась рядом с магазином, а чтобы попасть в квартиры, надо было обойти здание.