- Мистер, э-э-э? - обратилась к нему Марья, переключая скучающего по настоящим тайнам сыщика на себя.
- Мистер Смилз...
- Ох, хорошо не Смит, а то у вас тут так много Смитов! - женщина улыбнулась. – Скажите, пожалуйста...
Она повернулась и пошла вглубь двора, о чем-то рассказывая полицмейстеру. Тот сначала снисходительно улыбнулся, потом на его лице появилось недоумение. Когда же Марья что-то быстро нарисовала на листе в любимом блокноте - изумился. Мужчина покивал головой, посмотрел на Эби, улыбнулся какой-то озорной улыбкой, поцеловал руку Марье и быстро испарился, прихватив листик вырваный из блокнота.
- Ты куда его послала?! - ехидно поинтересовался Ник.
- Не туда, куда хотелось бы. За тортом в виде зайца - он идеей впечатлился.
- Судя по скорости убытия, даже очень впечатлился!-фыркнула Эни.
Актер, рвавшийся прочитать текст сказки, и поработать дедушкой, был непростительно молод. С наклеенной бородой он становился похожим на ряженого Санта Клауса, и в результате кастинга роль получил ветеран местной труппы, идеально вписавшийся в антураж.
Люстру спустили вниз и взялись вытаскивать сетку, заполненную шарами из оркестровой ямы. И тут выяснилось, что тельферный подъемник в данном зале не предусмотрен, а люстра да сетка вместе с содержимым весит весьма прилично. Процесс подъема прокомментировала Эни, все еще скручивающая из шаров витую арку. Строчка из любимого бессмертного детского стишка о трудности извлечения бегемота из болота, была очень в тему.
Как всем известно, еще с древних времен, ремонт, как и подготовку к празднику, невозможно закончить, их можно только прекратить! Ло вспомнил эту истину первым и в приказном порядке отправил всех ужинать. Тем более сетка с шарами мирно висела высоко над залом, а с остальными мелкими и не очень недоделками можно разобраться с утра, на свежую голову.
Топот мальчишеских ног заставил напрячься всех сидящих за столом. Внук театрального механика, как и в прошлый раз, вылетел на освещенный двор, но в этот раз замер молча.
- Ну?! - не выдержала Эни.
- Там это, шары того... - выдал весьма информативную реплику мальчишка и взмахнул руками.
- Вместе с люстрой? - как-то обреченно уточнил Ло.
- Не-а-а-а, сами по всему залу того - разлетелись...
- Вот зачем я ему показал, за какую веревочку нужно дергать... - обреченно поинтересовался Оле то ли у парусного тента, то ли у того, кто сидел гораздо выше.
Федор Артемьевич организовал народ на сбор шаров весьма споро, правда сначала он понаблюдал за хаотичной беготней и за покаянными заламыванием рук механика.
- Я проверить хотел! За одну веревку потянул, а оно ничего! А за вторую потянул, оно и того...
Пока проходило повторное опускание люстры и загрузка сетки, Ло и Джонатан весьма озабоченно бродили по галерке, задирали головы, глядя на балконы, и вели тихий разговор.
- Опять сетки?
- Времени нет возиться...
- Тогда в мешки, и высыпать.
- А кто высыпать будет?
- Добровольцы из самодеятельности, по команде зайдут, и вперед!
- Тогда нужны мешки, шары и надувальщики..
- Прямо с утра и займешься, - душераздирающе зевнув, согласился Ло.
***
Праздничное представление, выражаясь сухим армейским языком, прошло в штатном режиме. Однако тот, кто участвовал в подготовке хоть одной свадьбы, мог бы заметить много общего. Волнения, споры, беготня, примерки и опять споры, какие букеты купить для украшения зала, салфетки белые или цветные. Какого цвета у дружек будут платья, а у дружков жилеты. Невеста заявляет, что она поправилась, и платье сидит на ней как на корове седло. Жениху хочется сбежать от истерик невесты и собственной мамы. А потом немного суеты, торжественные речи, хлопки шампанского - и все заканчивается как-то быстро и неожиданно. Вот уже нужно резать торт, а голодные молодожены падают с ног. Так получилось и с праздничным представлением. Суета и беготня подготовки, а потом чинно прогуливающаяся в сквере публика. Очередь к Джоди, которому помогали не Эни с Ю, а две специально нанятые девушки, очередные племянницы по фамилии Смит.
Мамаши с детьми потянулись в театр задолго до полудня. Входили в фойе, вертели в руках билеты, полученные при входе. Билеты с указанием мест давали прямо в дверях, и как это не злило, но, по просьбе мэра, делили зрителей на состоятельных и не очень. Публику победней рассаживали на балконах и в амфитеатре, а побогаче - в партере. Личные гости уже были распределены по ложам, а новорожденной отводилась ложа, в современности именуемая правительственной. Эби, выглядевшая как юная принцесса, в платье с пышной юбкой. Она сидела под аркой из шаров, поглаживая Невса, разлегшегося на ручке плетенного кресла, и приветствовала гостей. Детям выдавали бумажные жабо, конические шапочки на резинках и клоунские носы. Они смотрели друг на друга, тыкали пальцами глядя в большие зеркала и смеялись. А когда в фойе появились клоуны и начали играть с детьми в незамысловатые игры, уже никто не обращал внимания, во что одет его сосед по хороводу. Хотя некоторые дамы недовольно морщились, но их дети были слишком заняты, чтобы обращать на это внимание. Праздничное представление было полу бесплатным. Почему полу? Потому, что после короткого обсуждения мероприятия с миссис мэршей, благотворительной ярмаркой решили не заморачиваться, а поступить проще.
Для бедных семей с детьми билеты бесплатные, а вот для тех, кто хочет сидеть в партере - положите деньги за билеты в благотворительный ящик. Правда, было несколько недоразумений, когда, то ли излишне жадные, то ли столь же бережливые дамы начинали качать права и требовать бесплатных билетов. Но, услышав где они будут вынуждены сидеть со своими отпрысками, тут же шли на попятный.
Представление прошло на ура, хлопанья и топота хватило с лихвой. Как и мелких накладок и нестыковок, которые заметил только Федор и придирчивые леди из дамского комитета. Но и тут на них никто не обратил внимания. Разноцветный шаропад заметал зал. Шары качались разноцветным каскадом на фоне голубого задника сцены, привязанные на шелковых лентах, а по проходам бежали юные циркачи и вслед за ними летели сонмы мыльных пузырей. Крышу у театра не снесло только по причине исключительно качественного строительства. Потом в уже почти убранном зале в очередной раз опускали люстру - сеть не пожелала падать, сколько не дергали управляющие фалы. Она злостно зацепилась за кованную загогулину и висела неопрятной паутиной. Наверное, всю свою оставшуюся, долгую жизнь эта люстра будет искренне считать себя лифтом...
Господин мэр после успешного выступления попытался пригласить семейство Ротрок на праздничный ужин. Но на отказ не обиделся, согласившись, что без разоблачения инкогнито это просто не возможно. Усадить за один стол циркачей и цвет местного общества? Сограждане не поймут и осудят, да и вечернего представления никто не отменял. Планы, ох эти планы... Что, вы собирались вечером дать обычное представление? А не хотите иметь делегацию от городской общины с требованием, да, да, именно требованием, повторить представление. Именно сказку и со всеми подробностями, включая падающие с потолка шары. Правда, встречное предложение: купить, надуть и подвесить эти шары лично делегатам - последний пункт из программы исключило. Но появился другой, как можно больше мыльных пузырей. Ах, у вас нет мыльного раствора, так наш многоуважаемый аптекарь предоставит хоть бочку. Что, нужно две? На всякий случай, про запас, а вдруг еще кто-то захочет? О, уважаемые, вы таки деловые люди!
Вечером зал был полон, да и публика, была другая. Если дети хохмы с цыганками не оценили, то взрослые весь юмор ситуации просекли сразу и в полном объеме. Особенно, когда черная Таня, увлекшись, начала двигаться вращая попой, при этом гремя бубном и выдавая энергичное "Ай-не-не". Публика замерла, когда на сцену вышел Кианг. Установил барабан, и под его мерный рокот, выплыла малышка Ю. Зрелище было весьма эффектным: тоненькая гибкая фигурка, в руках которой мелькал веер, на фоне полуобнаженной мускулистой фигуры. В общем, представление было принято на ура. Ходоки недоумевали, в чем причина такой реакции публики. Ведь ничего особого труппа не показывала. Все тоже представление, но связанное канвой сказки. Федор Артемьевич осуждающе покачал головой, обозвал всех оптом ничего не понимающими "иродами" и ушел, усмехаясь в усы.
