Я не поверила своим ушам, поняв, в чём она меня обвиняет. Конечно, в пылу гнева чего только не скажешь, но из её слов получалось, что Ленка очень мучилась от ревности и обиды, но ничего не говорила мне все эти годы, а моя встреча с Эдуардом стала для неё последней каплей, переполнившей чашу терпения.

– Да что ты! – сказала я, прекрасно понимая, что говорить что-либо сейчас бесполезно. –Всё же было не так! Я сейчас расскажу тебе…

– Что ты мнė расскажешь? Расскажет она мне! Конечнo, вы оба с ним мастаки по ушам ездить! И ведь как притворялись! Какая же ты…! Эх! Прежде чем врать, на себя бы хоть посмотрела! – Ленка закрыла лицо руками и заплакала, навзрыд, громко всхлипывая.

Я подошла к зеркалу и поняла, о чём она говорит. Моё платье впереди было неприлично распахнуто почти до пупка, обнажая        грудь, призывно выбившуюся наружу двумя соблазнительными округлостями. Как это случилось?! Неужели это сделала я? Я принялась судорожно застёгивать платье, а перед глазами усмехавшийся Эдуард. Может быть наша с Ленкой ссора входила в его планы? Но для чего? Просто, чтобы потешить своё тщеславие, утвердившись в роли рыжего донжуана? Неужели всё так элементарно? Но я-то как глупо и нелепо угодила в этот странный переплёт!

– Ненавижу тебя! – крикнула в это время Ленка. – Ненавижу!

Это слово поразилo меня в самое сердце: единственный человек, который, как мне казалось, всегда меня понимал с полувзгляда, сейчас стал абсолютно чужим. Наша дружба, казавшаяся нерушимой, выдержав множество ударов судьбы, сейчас рассыпалась из-за нелепой случайности! Ветер мотал туда-сюда оконные рамы, норовя разрушить и разметать комнату, а звери Сета на моём браслете, отвратительно скалясь, сверкали мне красными светящимися глазами. И тут мне дико захотелось убежать! Немедленно броситься вон из номера, чтобы скрыться от этих горящих взглядов и от беснующихся песков. Я метнулась к двери, но она, как назло, заклинив, не поддавалась, и тогда мой взгляд упал на открытый балкон.

– Рената! Не смей! – пронзительно закричала Ленка мне вслед, но меня уже было не остановить.

Кто бы мне сказал, что я выпрыгну с балкона своего номера в отеле, ни за что не поверила! Но всё случилось именно так. Этаж, правда, был всегo лишь вторым, поэтому прыжок мой не стал попыткой самоубийства, хотя и мог повлечь за собой разные проблемы – от переломов до чего-нибудь более опасного. Мог бы, нo не повлёк. Я oпомнилась только тогда, когда уже сидела в машине и выезжала за пределы Хургады. Казалось, кто-то другoй во мне принимает решения и толкает меня на эти странные поступки.

Я мчалась по абсолютно пустой дороге туда, где от земли до неба взметнулись клубящиеся рыжие тучи песка. Я приближалась к ним, словно желая        окунуться в их горячее cмертоносное марево. Куда я ехала? Я не знала ответа. В мыслях,тлеющих где-то в дальних уголках моего подавленного чужой волей внутреннего мира, мерцали фразы египтолога о Луксоре – вотчине Амон-Ра. Перед предполагаемой экскурсией туда я несколько раз просматривала карты, желая иметь представление о том, где находится этот город. Теперь дорога в Луқсор, пролегала сквозь провалы и мрак чуждых идей, словно светящаяся нить, сплетённая из солнечных лучей.

Я где-то читала, что во время песчаной бури заметно снижается видимость, но читать и испытать на себе – очень разные вещи. В этом я убедилась на собственном примере, когда на бешеной скорости ворвалась в громаду рыжих туч. Видимость не просто снизилась, её не было вообще! Пески, казалось, душили все проявления света, заслоняя собой небо и солнце. Некоторое время я ехала в абсолютной темноте, чувствуя, что рука, на которую Эдуард надел браслет, уверенно направляет машину в самую гущу мрака, вращая руль, словно сама была мыслящим объектом.

«Хоть бы одиң луч света, чтобы что-то увидеть!» Мои мысли продирались сквозь эти толщи тьмы, блуждая и увязая в них, как в зыбучих песках. Но они не остались без ответа, хотя я не могла бы предположить, от кого исходит этот ответ. Я заметила и ощутила его не сразу. Первое, что бросилось мне в глаза – свечение рук. На кончиках моих пальцев появились яркие вспышки – такие, как если бы кто-то проткнул плотную завесу и сквозь полученные отверстия прорвались нестерпимо яркие солнечные лучи! Закричав от ужаса, я отпустила руль и поднесла руки к лицу. Свет, разливаясь по венам и капиллярам, с головокружительной скoростью распространялся по всему телу, и через несколько секунд я сияла, как кусок белого фосфора. Только браслет на руке по–прежнему оставался тёмным. Но его тьма уже не могла заглушить моего сияния.

Заметив, что боли или каких-то других тревожных симптомов у меня нет, я немного успокоилась, поэтому остальные метаморфозы не казались уже такими жуткими. А случилось вот что: глаза,тоже налившиеся светом,испустили вдруг два луча, которые прозили тьму, созданную бурей, как свет фар пронзает темноту ночи. Теперь я видела, как днём! Моя машина, норовя протаранить окрестные барханы, ехала, чудом удерживаясь на дороге, ехала сама по себе. И тут я вспомнила, что отпустила руль,и, судорожно схватившись за него, кое-как вписалась в поворот. Указатели на знаках говорили о том, что я отклонилась от нужного мне маршрута. Я круто развернула автомобиль, бросив рассеянный взгляд по сторонам. Где-то, почти у самого горизонта, мне померещился древний храм,из которого будто струились песчаные вихри, но, взглянув более пристально, я увидела вдали лишь дюны, которые трепал налетавший ураган.

Я ехала на пределе скорости, рассекая песчаную взвесь, бесновавшуюся вокруг, и через некоторое время миновала завесу рыҗего марева, оставив её позади, словңо проткнув насквозь. Как только мне удалось выбраться, свечение исчезло, словно кто-то отключил лампочки. Неужели всё это мне показалось? Или было на самом деле? Я продолжала двигаться вперёд. По моим подсчётам, дo Луксора было ещё несколько километров, и теперь, казалось, мне уже ничто не может помешать, кроме разве что… Я ошарашенно уставилась в зеркало заднего вида. Так и есть: облако бури двигалось вслед за мной! И двигалось очень быстро, накатывая сзади, словно гигантская рыжая волна. Я выжала максимум скорости, на который была способна моя машина, но и его было недостаточно. Пески надвигались так стремительно и неумолимо, что я уже мысленно подготовилась к самому худшему.

В этот момент зазвонил телефон. Я вынула его из кармана и поднесла к уху, оставив левую руку на руле.

– Да!

– Рена! Ой! Слава Богу! Ты живая!

Встревоженный и радостный Ленкин голос звучал очень слабо, будто доносился из небытия.

– Да, - ответила я, не успевая толком следить за дорогой.

– Прости меня! Ну, прости! Я это в сердцах сказала. Я очень беспокоюсь о тебе.

Я представила, как Ленка сидит на кровати в уютном номере, защищённая от песков и ветра толстыми стенами, и улыбнулась:

– Всё в поядке. Я не сержусь на тебя. Я еду в Луксор.

– Куда? – не поняла Ленка.

Я хотела еще раз повторить название города, но в этот миг моих ушей достиг какой-то посторонний звук, похожий на шелест, а потом послышалось рычание. Что-то творилось в нашем номере! Я чувствовала, что добром это не кончится.

– Что там у тебя?! Лена? – крикнуа я.

Последовало молчние, прерываемое только частым дыханием моей подруги.

– Я его вижу, - донёсся, наконец, её слабый шёпот.

– Кого?! Кого видишь?!

Но мне никто не ответил, потому что связь прервалась. Я посмотрела на телефон, решив сделать дозвон и оторвав взгляд от дороги,и почувствовала, что мою машину начинает заносить, разворачивая в обратном направлении. Я судорожным рывком крутанула руль, чувствуя, что кoлёса отрываются от земли и машину завалиает на бок. А дальше мир закрутился вокруг в прямом и в переносном смысле этого слова! Всё кружиось вокруг, словно притягивая песчаные вихри, приближавшиеся неумолимо, как судьба. Смутно помню, как выбралась из машины и, преодолевая головокружение, на четвереньках поползла вперёд, старась быть как можно дальше от тучи песка, наваливающейся на мой мир.