Мы еще вернемся к этому важнейшему умозаключению, чтобы высказать несколько небезосновательных сомнений в его верности. А пока что стоит детально проследить ход мыслей автора. Успех среднесрочной стратегии, предложенной Бжезинским, будет зависеть от способности США построить политику альянсов с Европой, с одной стороны, и с Китаем — с другой, это «предопределит будущую роль России». А поскольку определить будущую роль России — значит решить уравнение власти в центре Евразии, что в свою очередь откроет путь к «мировому господству», становится ясным, что российское уравнение самый важный узел, развязывание которого определит облик XXI века. В этом Збигнев Бжезинский полностью прав. И эта книга — во многом следствие признания его правоты.
Великая игра будущего развернется в центре Евразии, и политика Америки по отношению к Европе и Китаю рассматривается как линия мощного окружения евразийского центра, точнее, того политического образования, которое сегодня в нем располагается. В этом контексте Европе достается роль проводника американского влияния на Евразию, в том смысле, что любое расширение европейского влияния должно быть исключительно «экспансией американского влияния». При одном условии: европейские нации, вместе или по отдельности, останутся зависимыми от американского покровительства. Естественно, что, если потребность в защите исчезнет, понадобится найти столь же эффективную замену опасности (или же искусственно ее создать), от которой союзникам придется искать защиты. Похоже на пророчество? В свете войны против Югославии, развязанной и выигранной НАТО, такое подозрение может обидеть автора. Это не просто пророчество, это нечто большее — конкретнейшее заявление о намерениях, стратегический план действий, реализация которого уже началась. Когда дело было уже сделано, Стефен С.
Розенфельд написал в «Вашингтон Пост» с мало элегантным, но заслуженным нами, европейцами, оттенком наглости: «Теперь США нависают над Европой гораздо больше, чем когда бы то ни было раньше со времен окончания второй мировой войны (International Herald Tribune. 1999. 8 июня).
В то же время, предупреждает Бжезинский. необходимы осторожные действия, чтобы помешать Европе достичь «чрезмерной политической интеграции». В противном случае однажды она может пожелать «бросить США вызов в геополитическом соперничестве». Американского аналитика больше всего волнует, что Европа может обзавестись собственной ближневосточной политикой. Но это — лишь искажение, дань времени, когда эссе было написано и когда Ближний Восток был главной головной болью США. Вопрос стоит гораздо более широко. Что произойдет, если Европа попытается расширить свое влияние на Евразию, свое собственное влияние? Необязательно в качестве полновесной альтернативы американскому, но и не исключительно в пользу интересов США? Иными словами, что случится, если Европа начнет решать евроазиатское уравнение, исходя из собственных интересов и собственного видения будущего (если оно у нее появится)? Ответ достаточно предсказуем. Как мы знаем, идеи Бжезинского уже реализуются полным ходом, что доказывает — это не размышления ученого-одиночки, а полномасштабный план, порожденный мощными интересами и проводимый в жизнь западными — прежде всего американскими — политическими кругами. Расширение НАТО на Восток идет форсированными темпами, значительно опережая интеграцию новых государств, вышедших из-за железного занавеса, в Европейский Союз. Правда вступить в западный военный альянс гораздо проще, чем удовлетворить всем требованиям Европейского Союза. Но столь же очевидно, что движение в эту сторону полностью отвечает навязанном Европе роли «проводника» интересов Америки.
Как оценивают эту американскую политику российские элиты? В период с 1993 но 1996 год власть имущие во главе с Ельциным, — опасаясь коммунистического реванша или же просто делая вид, что они его боятся, чтобы напугать Запад и обеспечить себе условия для беспрепятственного разграбления страны, — сделали все возможное для получения не только политического, но и поенного покровительства США. Эти деятели (наиболее ярким представителем такой политики был министр иностранных дел Андреи Козырев) даже сообщили администрации Клинтона, что расширение НАТО на Восток чуть ли не желательно, поскольку коммунистам тогда придется перейти в оборону. Все случилось совсем иначе, но необходимо отдать должное Ельцину, Чубайсу, Козыреву и Гайдару — расширение НАТО на Восток не было чисто американской затеей. Мало кто тогда осознавал существование таких планов: теперь же многие кипят обидой и гневом. Поздно, в США уже господствует мнение — и Бжезинский вновь становится отличным его выразителем. — что, если российское руководство согласится с ситуацией, то хорошо; если же не согласится. то пусть пеняет на себя. Дело будет поведено так, что сопротивление обойдется России слишком дорого и в результате от него придется отказаться уже на начальном этапе. «Сотрудничество с ними (россиянами. — Д.К.) желательно, — пишет Бжезинский, — но так или иначе Америка должна ясно дать понять, каковы ее глобальные приоритеты».
Здесь снова стоит задержаться на выражениях, используемых Бжезинским. поскольку, как это часто бывает, язык выдает глубоко спрятанные желания, открывая вид на панораму, имеющую мало общего с политическим реализмом и логикой как таковой. Россию, пишет бывший госсекретарь США, следует «поощрять в свершении столь долго откладывавшегося (long delayed) постимперского выбора в пользу Европы». Слова «долго откладывавшегося» свидетельствуют о том, с каким царским нетерпением Вашингтон ждал капитуляции России. Эссе было написано в 1997 году. К тому времени минуло только шесть лет со времени распада СССР, но Бжсзинскому такой срок уже представляется «долгим откладыванием». Достаточно этой маленькой детали, чтобы измерить исторический масштаб планов Бжезинского, ненамеренного приноравливать свои темпы к невыносимой медлительности России. В его схеме капитуляция Москвы — просто одна из задач краткосрочного плана на пути к скорейшему достижению «глобальных приоритетов США».
