─ Будешь работать с этой милой девушкой, она теперь твой… хе-хе… куратор. Она тебе всё расскажет и покажет… Введёт, так сказать, в курс.

Полковник опустил в целлофановый пакет пистолет, камеру и удостоверение особиста. Паспорт дубликата отправился в карман синего пиджачка.

Древака обнял девушку за талию и увлек к двери. Они зашептались.

─ Зря… Ну что ты, милая… Слушаюсь… Отечество в опасности… Как у конфедератов хочет, старый пес… Не выйдет… Нас ждут большие дела… Так точно… Будет… Слушаюсь, господин полковник…

«Неужели он с ней спит? Да ну…».

─ Прощай, Миша! Правильно себя веди. Правильно! Понял? Спасибо за Супонева.

─ Всегда пожалуйста.

─ Весельчак!

─ Ага, ─ сказал Шпарин. ─ Это я и есть.

Блондинка бросила на него выразительный взгляд, демонстративно поправила кобуру ивышла проводить полковника.

Шпарин перевернул экстрасенса, оттянул веко и пощупал пульс.

─ Рр-гав!..─ гавкнул Сергей Николаевич.

─ Уй… ─ отшатнулся Шпарин. ─ Перепугал!

─ Я всё слышал. Нас траванула какая-то из твоих девок. Ты их, она нас. И позвонила полковнику. Но кто?

─ Вика! ─ играя желваками, сказал Шпарин.─ Вика!.. Она, скорее всего.

─ Вот и верь бабам! «Девушки обещали молчать…».

Маралов плюнул на ковер белой слюной, облизал губы, подергал обруч и язвительно произнес:

─ Антидот!.. Нахрапом тебя взяли, Миша. Развели как малолетнего щенка!

Вернулась блондина с прямоугольным черным футляром, зеленым рюкзачком на спине и кожаной сумкой на колесиках.

─ Помоги отнести.

─ Я занят, ─ сказал Шпарин и посмотрел в потолок.

Блондинка нервно вздохнула, перевесила футляр на другое плечо и поволокла сумку наверх. «Тук-тук… тук-тук… тук-тук…», ─ застучали колесики по ступенькам.

─ Рот вытри, пена на губах как у припадочного.

─ А она ничего, ишь, как виляет,─ сказал Сергей Николаевич, вытирая губы тыльной стороной ладони. ─ Такая лапушка.

─ Эта лапушка только что задушила сестричек, ─ напомнил Шпарин.

«Лапушка» спустилась в зал без оружия, без «боевой» раскраски на лице, в желтом халате, в новых красных тапках. Принесла из кухни пластиковый мешок, сгребла со стола тарелки, бутылки и протянула экстрасенсу.

─ Дедушка, вынеси мусор.

─ Э-э… Там же еще осталось.

─ С этой минуты сухой закон!

─ Тьфу! ─ сказал Сергей Николаевич.

Блондинка открыла зеркальный буфет, собрала все бутылки в охапку и унесла на кухню.

─ Буль, буль, буль, буль… ─ послышалось из кухни. ─ Буль, буль, буль…

─ Выливае-ет… ─ жалобно морщась, простонал экстрасенс.

─ Жестокая баба, ─ сказал Шпарин.

─ Тьфу! ─ повторил Сергей Николаевич. ─ Дура!

─ Я всё слышу! ─ крикнула из кухни блондинка.

─ Я не пойду выносить мусор!

─ Вот тебе еще… ─ блондинка протянула экстрасенсу второй мешок. ─ Доползешь до вашей помойки. Доползешь и вернешься. Не бойся, старичок.

─ Чего она обзывается?

Шпарин протянул руку.

─ Дай я.

***

Шпарин закатал штанину и, наблюдая за зеленым огоньком, дошел до мусорных баков, бросил мешки в контейнер «для твердых отходов», вернулся к дому, поглазел на окна особняка, заглянул внутрь серого «универсала» у ворот и, посматривая на лодыжку, направился к выезду из поселка.

«Что я делаю, что я делаю… Это того стоит? Ведь долбанет и прощай, Михал Иваныч, до новых встреч!».

Улица была пуста, ни машин, ни людей.

Он миновал магазин, за поворотом показались последние дома поселка, автобусная остановка, указатель «Сонная Горка», мост…

Тут его вырвало.

Шпарин добрел до водопроводной колонки, прополоскал рот и его еще раз стошнило. Он постоял, отдышался, опираясь на колонку, напился, хватая ртом холодную воду, и вернулся на тротуар.

В кожу под «браслетом» вонзились тонкие «иголочки» и рядом с зеленым «глазом» вспыхнул красный.

Шпарин быстро шагнул назад, «жжение» в ноге исчезло, новый «глаз» мигнул и потух.

─ Метров двести… Свободен в этих пределах! ─ ожесточенно сказал Шпарин, прикидывая расстояние до дома с башенками. ─ Не развела! Сукина ты дочка!

На крылечке магазина дымила длинной сигареткой полненькая длинноволосая блондиночка с толстой косой уложенной на макушку. Затягивалась жадно, втягивая щечки, увидев быстро идущего Шпарина, девушка бросила сигаретку и всплеснула пухленькими ручками.

─ Ой, Михал Иваныч…Михал Иваныч! Приехали?

Шпарин нагнулся и, опуская штанину, буркнул:

─ Приехали…

─ А Сергей Николаевич?

─ И Сергей Николаевич приехал.

─ А Петя?

─ Петя не приехал.

─ А что это у вас на ноге?

─ Прибор… Магнито… резонанстная терапия! ─ разгибаясь, зло ответил Шпарин. ─ Рана никак не заживает.

─ А я теперь здесь работаю. В магазине. До восьми, ─ смущаясь, доложила Карамелька и открыла дверь. ─ Заходите.

─ Не захожу, денег нет, жалование задерживают. Обещали завтра, ─ печально сказал Шпарин. ─ А дома шаром покати!

─ Да-а?.. ─ задумалась девушка. ─ Завтра так завтра. Да хоть через неделю! Для вас, Михал Иваныч… Да я для вас… Идемте!

Шпарин быстренько поднялся по ступенькам, вошел в магазин и пробежался глазами по полкам.

─ Бутылку «Глобаревской», бутылку шампанского…

─ Какого? Есть «Лазурное», белое и розовое, полусладкое, красный брют «Восточная элегия»…

─ Белое полусладкое. И что-нибудь закусить. Сайру в масле и тушенку. Две банки тушенки.

─ Тушенка только говяжья.

─ Пойдет. Батон, ржаного буханку… Сырку…

─ Есть наш сливочный и импортный: «мурмезан», «красносельский особый», «семихолмский острый»… ─ начала перечислять Карамелька. ─ Да вы, наверное, импортного наелись, у конфедератов-то?

─ Наелся… Давай наш, сливочный. Селедочки…

─ Селедочка, к сожалению, закончилась.

─ Куриный паштет… Вон ту большую банку. Да, эту. Колбаски и сосисок. Помидорчиков килограмчик… Ну и огурчиков. Лучку пару головок. И яблочек вон тех красненьких взвесь.

«Обнаглели, Михал Иваныч. Но ничего, ничего, рассчитаюсь… Завтра рассчитаюсь, деньги есть. Какими глазками смотрит!».

─ Колбаску какую? Вареную, с жирком? Копченую?

─ Всякую, ─ ответил Шпарин, вдыхая запахи исходящие от прилавка.

─ Мяска возьмете? Только привезли, свеженькое, свининка. Шейка, грудинка, лопатка. А может курочку?

─ Мяска не надо и курочку не надо. Может завтра.

«Траванули, а жрать хочется. Это после встряски».

─ 143 рубля, ─ сказала Карамелька, оторвала чек и открыла ящик под кассой. ─ Полежит до вашей зарплаты.

Девушка уложила продукты в пакеты, потупилась и напомнила:

─ До восьми работаю… Зайдете? Ко мне…

─ Возможно и зайду…─ сказал Шпарин. ─ Точно зайду! После… после девяти. После десяти.

─ Ой, МихалИваныч! Буду ждать. А шампанское для кого? Для невесты?

─ Для тебя, Карамелька. Для тебя. Оставь, принесешь сама, а то Сергей Николаевич выдует. Он ведь знаешь какой!

─ Да уж знаю! ─ порозовела Карамелька, надувая губки.

─ Хотя нет, дай-ка мне с собой одно белое полусладкое, я с сестрой приехал, сестрица строгая, водку не пьет.

***

─ Где она?

─ Купается, ─ ответил Сергей Николаевич, кивая на дверь перед зальчиком с бассейном. ─ Голышом! Такая баба, Миша! Не хуже задушенных сногсшибательных «кисочек». Пойдешь смотреть?

Шпарин поморщился и протянул пакеты экстрасенсу.

─ Шампусик в холодильник. Водку пока спрячь и пожарь картошки.

─ Ты принес лекарство!.. ─ обрадовался Сергей Николаевич, заглядывая в пакеты, и засуетился. ─ Водочку под моечку, шампусичек и колбасоньку в холодильничек, баночки на полочки… А картошки, Миша, нет, всю пожарил после «налета».

Хлопнула дверь, из зала с бассейном вышла блондинка в желтом халате. В руке черные трусики и лифчик.

─ Проверил? Ну и как?

─ Зашибись. Пока живой.

─ Ну это пока.

Блондинка сунула белье в карман, прошла на кухню, открыла холодильник, заглянула и достала йогурт.