Старшая жена возненавидела маму с первого дня. Вполне вероятно, что она и надоумила отца выдать меня за Гадира. Как же она злорадствовала, что мама не родила отцу сына. Я была единственной дочерью третьей жены Саида Бакира Великолепного, в то время как две первые родили сыновей.

– Да как он только смеет? Я поговорю с ним!

Однако в словах матери не было особой уверенности, как не было и особого веса в нашей большой семье. Мы обе знали, что если Саид Бакир что-то решил, переубедить его почти невозможно.

– Мама, пусть отец сам посчитает, сколько прошло дней с момента, когда Гадир привел в дом вторую жену. А еще лучше было бы ему взглянуть на обеих собственными глазами. Может, тогда он бы передумал?

К сожалению, мы обе знали, что это невозможно.

– Или наоборот. Если оказалось бы, что слухи беспочвенны и распускаются завистниками. – Мама посмотрела на меня с тревогой.

– Неважно! Слухи это или нет, я не хочу выходить за этого старика!

– Он еще не старик, ему только около пятидесяти, но я понимаю, о чем ты. Постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы не допустить этого брака. Пиши спокойно свой диплом.

Мы еще немного поболтали и распрощались, но легче мне не стало. В голове так и крутилась сказанная мамой фраза: «Лучшие женихи ищут самых прекрасных жен!»

Я подошла к большому ростовому зеркалу и принялась себя рассматривать. Мне всегда говорили, что я вырасту и стану еще красивее, чем мать, хотя это казалось невозможным. Отец называл меня звездой рода Бакир, и это было оправдано. Я действительно была красива. Нежная кожа, темные волосы, идеальные черты лица, нехарактерные для семьи Бакир – достались мне от мамы. А твердая воля и решимость точно от отца.

Мне часто делали комплименты в академии. Даже девушки отмечали, мою красоту, но многие завидовали. Да что уж говорить, даже в книжном клубе «Драконьи Занозы» таких было немало, а ведь именно там я обрела настоящих подруг.

Вот только скоро императорский бал. И многие мои подруги, а также одноклубницы уже получили на него приглашения от драконов, а я нет. Настоящий бум случился! Впору переименоваться из «Драконьих Заноз» в «Драконьи Невесты», но на меня, такую всю прекрасную, ни один из них не обратил внимания! Кто только не пытался со мной познакомиться, кто только не предлагал встречаться, вот только почему-то среди них не оказалось ни одного дракона…

Зная, какими жестокими бывают женщины, в академии я старалась не выпячивать внешность. Носила простые прически, не злоупотребляла макияжем, и все равно выделялась, но теперь искренне пожалела, что не родилась уродиной. Может, тогда Гадиру Захабу не пришло бы в голову жениться на мне?

– Нет, мама, красота здесь ни при чем. Мало быть красивой, чтобы получить лучшего из мужей…

В сердцах я схватила изящную вазу и грохнула о пол. Раздался жалобный звон, цветы рассыпались, растеклась вода. Не обращая на это внимания, я схватила самый острый на вид осколок и прижала к щеке. Долго стояла, глядя на себя и не решаясь нанести увечье. А затем выронила осколок и расплакалась.

– Острие моих иголок, может мне вызвать Релию? – решился заговорить Газаль, до того лежавший тихонечко, чтобы не попасть под горячую руку.

Релия Меарон – моя лучшая подруга. Она заканчивала факультет дизайна в САМИ, и на днях ей неожиданно дали весьма сложный и амбициозный проект. Заказчицей выступала дальняя родственница императора Жаннерин Эпизудейт. Весьма скандальная особа, так что отвлекать подругу своими проблемами я не решилась. Главным образом, потому что она все бросит ради того, чтобы помочь мне.

– Не стоит, Газаль. – Я вздохнула. – Релия, должно быть, очень занята. Их декан подсуропил ей какой-то очень серьезный проект.

– Тогда… Может, Глорию? Шуанетт? Кассандру? Юнону? – зеркало принялось перечислять девушек из клуба «Драконьи занозы», с которыми я общалась. – Поделишься проблемами, станет легче…

Волшебный клуб в городской библиотеке объединил нас не только любовью к книгам и драконам. Там родилась, расцвела и окрепла наша дружба. Любая из названных была готова прийти мне на помощь. Да только что они смогут сделать?

– Никого не надо вызывать, Газаль. Хотя… – В голову вдруг пришла одна идея. – Набери-ка Каллисту.

– Вызываю, свет ночного костра…

Я только вздохнула и покачала головой.

– Амина? Рада тебя видеть! – поздоровалась со мной гениальная художница с редким даром. – Я немного занята. У тебя что-то срочное?

– Прости, Каллиста. Нужно поговорить и лучше лично. Когда это возможно?

– Амина, у меня такой плотный график в ближайшие дни… Давай так: я тебе напишу, как освобожусь. Ты просто поговорить, или…

– Или. Мне нужен портрет.

– Поняла. Тогда не раньше, чем послезавтра.

Я не особенно доверяла зеркалам. Уверена, все сказанное тотчас становилось доступным и для сотрудников тайной канцелярии, поэтому не стала упоминать об особенном таланте Каллисты, который мне требуется.

Те люди, чьи портреты она рисовала, и в жизни становились краше. Исчезали изъяны, исправлялись черты, улучшался цвет лица. По понятным причинам Каллиста это не афишировала, иначе ей бы нелегко пришлось. А то, что задумала я, и вовсе могло считаться противозаконным.

Вечером художница написала и назначила время через несколько дней. Я постаралась не думать о нависшей надо мной беде. Даже Релии ничего не сказала. У той и своих проблем по горло. К тому же она наконец влюбилась.

Неприступное и чуткое к красоте сердце подруги растаяло при встрече с Кальтером Виндом – ледяным драконом. Прекрасным во всех смыслах мужчиной. Релли делилась со мной всем, что происходило в ее жизни, и мне не хотелось рассказывать лучшей подруге о своем «женихе», чтобы не портить ей настроение.

И вот настал день встречи с художницей, но меня ждало разочарование.

– Амина, я не стану рисовать твой портрет. И не проси. Ты и так весьма хороша. Боюсь, что не смогу тебя порадовать.

– Каллиста, но мне нужно совсем другое! Пририсуй мне шрам, или сделай нос с горбинкой. Да что хочешь, лишь бы я выглядела хуже! Мне нужно стать посредственностью, понимаешь?

– Нет, Амина! Боги покарают меня и лишат дара, если я использую его во вред. Даже не проси меня о таком!

Так я и ушла несолоно хлебавши и лишившись надежды отделаться от Гадира Захаба.

– Что ж… Значит, домой я не поеду. – Приняла я нелегкое решение.

Сказать было легко, сделать сложнее. Отец пошлет за мной людей. Хотя… Это ему даже не понадобится, ведь он всегда может надавить на меня через маму. Пригрозит лишить ее всего и прогнать, а моя мама – оранжерейный цветок. Она привыкла к той жизни, которую живет. Она не вынесет развода.

Захотелось плакать, но пришлось взять себя в руки и поддержать Релию, у которой тоже не все было гладко. Мы договорились встретиться в нашей кондитерской на Вишневой улице. Дом Каллисты был недалеко от места встречи, и я не стала брать экипаж. Шла, подставляя лицо весеннему солнцу, и улыбалась, неожиданно для себя. К чему мне было сложно привыкнуть, так это к зиме. В Соливере ее вовсе не было. У меня на родине в это время жара спадает, и начинается сезон дождей. А здесь в Керне еще все пальто носят и шарфы.

Релия Меарон ждала меня за нашим столиком у окна. Она уже заказала ромашковый чай и слоеный малиновый пирог – наш любимый. Настроение еще немного поднялось от вида такой вкусноты. Подруга поделилась со мной невероятным. Она не только познакомилась с ледяным драконом, о неприступности которого ходили легенды, но и умудрилась провести с ним ночь!.

Нет, ничего такого. Просто он переночевал в ее квартире по необходимости, и все. Но между ними возникла симпатия!

И все равно это было… Это было…

– Я не верю! Мне кажется, что это какая-то сказка! – Я радовалась за Релию.

Если уж Кальтер Винд обратил на нее внимание, да еще и перед императорским балом! Наверняка это не просто так. А в качестве доказательств она продемонстрировала снимки – сняла его спящего. Один снимок был особенно хорош – тот, где дракон проснулся и принялся позировать, а Релли не заметила.