Я показал им на лопасть.

— Там много богатства. Огромное количество проволоки! Можно поднять его, потянув за лопасть.

Алина переводила, тщательно подбирая слова.

К моему удивлению, никто и не подумал броситься в пляс от счастья или упасть мне в ноги, благодаря за нежданный щедрый дар. Вместо этого дикари вдруг начали друг с другом ругаться, картинно размахивая руками.

— Что не так? — спросил я Алину.

— Не знают, что делать.

Оказалось, что дикари не умеют плавать. Самый главный тип — звали его, как выяснилось, Асхенаб, — пытался загнать хоть кого-нибудь в воду, но никто не собирался рисковать.

— Может, повязать на лопасть веревку, и дернуть с берега? Виктор и Сергей смогут доплыть и привязать ее, — предложил я. Алина перевела.

Веревки нужной длины и прочности, чтобы повязать за лопасть и вытянуть ее с берега, тоже не нашлись.

— Ну, тогда ничего другого не остается, как сбросить воду в озере, чтобы можно было подойти вброд! — сказал им я, внутренне содрогаясь от перспективы потерять столько воды из-за, в общем-то, бесполезных предметов.

Разумеется, вожди, не моргнув глазом, согласились. Виктор и Сергей с большим трудом смогли открыть давно заржавевшую задвижку.

Вода стекала два дня. Сначала показались обломки других пластиковых лопастей, а потом и сам редуктор. Попытки вынуть его не удались, слишком сильно она из лопаток воздушного винта завязла в иле. Лопасть крепилась шестигранными гайками, ключа к которым, конечно же, не было. Пришлось расколоть пластиковый корпус редуктора и вытаскивать все прямо на месте.

Затем, за два дня мы вытащили подшипники, стальные оси и обмотку генератора. Шестерни оказались пластиковые, поэтому их оставили. Работали в основном Сергей и Виктор. Я несколько раз порывался помочь им, но Мария мне запретила.

— Держи марку, Костя! Не ставь себя вровень с нами, рабами! Тут работает только чернь последняя, господа только смотрят и командуют! Лучше ходи тут, как фон-барон, гляди в небеса, призывай духов, шамань что-нибудь…

Медь из обмотки весила примерно сто килограмм — это огромное количество! Три племени можно увешать украшениями с головы до пят.

Конечно, это понравилось и вождям, и рядовым дикарям. Но, даже после извлечения редуктора и дележа проволоки они продолжали относиться ко мне скорее как к ценному специалисту, а не к пророку.

Все это время я жил к одной из комнат в бывшем доме Клима Егоровича — месте обитания вождей, на правах почетного пленника, с охранником, вооруженным копьем, у двери комнаты.

Охранник был личным телохранителем вождя Асхенаба — здоровый и мрачный тип по имени Эггон. В дополнение к отвратительной внешности, он таскал на поясе несколько черепов якобы убитых им великих воинов, и имел среди хуторян крайне скверную репутацию. Мне очень не нравилась такая опека, но пока ничего с этим поделать я не мог.

Прошло несколько дней, и с каждым из них ситуация нравилась мне все меньше. Стало понятно, что нужного результата мы не достигли — чертовы дикари не спешили падать мне в ноги, и, тем более, отпускать их бараки моих соплеменников. Увы, я взвешен, и найден слишком легким…

Вечером охранник, скучавший на полу у моей комнаты, был вызван кем-то из своих, и долго не возвращался на свой пост. Тут в мою дверь кто-то осторожно постучал. Открыв, на пороге комнаты я увидел встревоженного Виктора.

— Слушай, тут у тебя…проблема. Дикари намерены разграбить капсулу! Алина сказала! Она подслушала разговор вождя Асхенаба и Кханара, его сына. Очень уж им понравилось, что можно получить немыслимое богатство, разобрав какую-нибудь странную штуку. А странных штук они знают только одну — это твой «Цилиндр»!

— Так-так. Как говорится — не делай добра…

— Да. И они договорились утром следующего дня проделать то же самое с твоим убежищем. Сейчас они дрыхнут, а с утра подберут необходимый инструмент и отправятся на холм!

Я мрачно выслушал его. Ну вот, замечательно. Я просто гений дипломатии…

— А со мной что планируют сделать?

Виктор опустил глаза.

— Она не сказала.

Я медленно осознавал случившееся, и, по мере этого осознания на меня наваливался настоящий ужас. Возможно, если утром они пойдут на вскрытие капсулы, то со мной, возможно, решат еще ночью. А потом утром пойдут, и спокойно станут ломать. И — все, привет великой миссии. Увы, командор Альхадо, у Кости Смирнова нихрена не получилось. Дикие бомжи сдали его ковчег в металлолом…. Нужно что-то придумать, но в таком состоянии ничего не лезет в голову!

Виктор мрачно наблюдал за моими метаниями какое-то время, затем положил мне руку на плечо.

— Костя, ты не кипиши. Я думаю, есть вариант их отпугнуть.

— Как?

— Там у тебя электрогенератор…

— Где «там»?

— В капсуле, конечно же. Аппаратура жизнеобеспечения, она же на электричестве работает, так?

— Ну, и чего? «Перунами», что ли, по ним ударить, как Зевс Олимпийский?

— Из такого «перунов» не устроишь. Нет, ничего такого. Просто…

* * *

В кромешной тьме, спотыкаясь о ковыль и рискуя провалиться ногой в байбачью нору, мы с Виктором изо всех сил бежали к модулю. Лишь тусклая луна освещала нам путь, — ведь любой огонёк был бы виден с хутора! Идти по дикому полю даже в обуви нелегко, а уж как бедняга Виктор обходился босиком, я даже не представляю. С собой мы тащили несколько кусков проволоки и пару отверток.

Наконец, перебиваясь с шага на бег, мы приблизились к громаде модуля, молчаливо возвышавшейся в темноте.

— Ты где проволоку-то взял? — отдышавшись, спросил я его.

— Стащил, когда ветряк разбирали. Там, кроме обмоток, еще были провода с изоляцией, вот их я и сховал под одеждою. А отвертки смастерил для разборки генератора.

Как хорошо, что в свое время мы поставили модуль на деревянные подложки! Теперь он изолирован от земли. И, если я правильно понял объяснения Виктора, надо подать ток на корпус «цилиндра», а самому встать на диэлектрический саркофаг моей капсулы. Самое смешное, что ни мне, ни оборудованию внутри не будет никакого вреда. Это как вороны, сидящие на проводах ЛЭП. По проводам идет ток с огромным напряжением, а вороне хоть бы хны — через нее ничего не идет! А вот тот, кто, стоя на земле, коснется металла цилиндра, получит приличный удар током. Убить не убьет, но будет чувствительно!

— Теперь нужно замкнуть оголенный провод на корпус цилиндра, и подождать. Ты не беспокойся, я все сделаю и уйду — сказал мне Виктор, похлопывая по плечу.

— Хорошо.

Тут, осветив торец входного люка, я заметил, что конструкция корпуса на самом деле трехслойная — снаружи металл, потом слой какого-то прочного пластика, а за ним снова металл. Интересно.

— Так чего тут замыкать? Внутреннюю или наружную обшивку?

— Я разберусь, Костя. Лезь в капсулу.

Обесточенная капсула производила совсем другое впечатление. Ничего не работало, не подавался кондиционированный воздух для дыхания, другие системы жизнеобеспечения отсутствовали тоже. В общем, не очень комфортно, а главное — спать-то не хочется! Похоже, тому, кто умудрился продрыхнуть подряд двадцать лет, ночной сон без надобности. Так что, остается мне лежать и думать, как лучше сыграть завтра роль грозного божества…

Наконец забрезжил рассвет, и послышались чьи-то голоса. Затем, по корпусу модуля что то стукнуло, и раздался громкий, сухой и очень страшный треск.

Я вскочил, озираясь. В воздухе отчетливо пахло озоном, как будто только что прошла гроза. Снаружи раздались крики ужаса.

Отворив дверцу сегмента, снаружи я увидел ужасающее зрелище.

Рассвет едва-едва освещал окрестности, и фигуры людей, отбрасывавших под низким солнцем длинные мятущиеся тени, казались вырванными из картин сюрреалистов. Правая рука вождя, Эггон, его телохранитель и слуга, лежал у входа в модуль. Он был мертв. Лицо его было буквально черным, руки обуглились, обгорела даже трава вокруг. В воздухе стоял сизый дым и мерзкий запах горелого мяса.