Мне не очень понравился план герцога, но все же я вынужден был согласиться…

Остаток дня мы провели с дядюшкой Баком и Артуром у камбуза. Бак всегда становится необыкновенно разговорчивым, стоило ему только принять на грудь сто пятьдесят грамм рома.

— Знаете, джентльмены, когда я ходил на китобойном судне, меня всегда поражала та быстрота, с которой попадаешь в полярные края. Никогда не думал, что они лежат так близко. Однажды всего через четыре дня после Шетландских островов мы оказались среди дрейфующих льдов. Я проснулся под утро от глухого стука, это плывущие льдины бились о борт корабля. Я вышел на палубу и в изумлении увидел, что море покрыто небольшими льдинами до самого горизонта… от их ослепительной белизны море казалось еще синее… А какой был восхитительный арктический воздух!

— А зачем вы заплывали так далеко? — поинтересовался я.

— В том числе из-за охоты на тюленей, мой друг. Но это вспомогательный промысел, больше всего нас занимали киты. Не поверите, но я три года был гарпунщиком. Подкрадываться к киту — занятие потрясающее. Лодка медленно подплывает и доплыть нужно раньше, чем кит успеет уйти в глубину. И вот уже щелкает затвор гарпунной пушки, от весел летит бурлящая пена. Нос лодки врезается во что-то мягкое. Кит камнем идет на дно, нос лодки резко ложится, но животное уже на крючке, и только свистит катушка серебристого линя под ногами, что таит серьезную опасность. Если петля линя зацепится за конечность члена экипажа — этот человек погибнет. Отрезать линь — значит упустить добычу. Суровая правда жизни. Я видел как гибли люди, попадая под уходящий линь, но никто и никогда не выхватил нож, чтобы его перерезать в такой ситуации. Да… охоту на кита не сравнить с сухопутной охотой…

В этот момент в левом батарейном отсеке раздался крик. Когда мы забежали в отсек, увидели трех матросов и еще одного на полу, с раздробленной ступней. Доктор Лексли внимательно осматривал его ногу.

Лейтенант Коллин вздохнул и пожал плечами:

— Неосторожность. Не удержали пушку при установке на лафет…

Матрос стонал от боли и доктор приказал одному из матросов сбегать за водой, чтобы развести обезболивающий порошок.

И тут с форта грянул предупредительный выстрел. Мы выбежали на палубу. До наступления темноты оставалось еще не менее часа.

На шконцах стояли герцог и капитан.

— Похоже, эти ублюдки нервничают,– усмехнулся герцог.– Ну что же, капитан Роджер, отходим и медленно плывем к восточной части острова. Сегодня ночью здесь будет жарко…

Глава 13

Ночью у восточного берега острова мы высадили двадцать вооруженных матросов на двух лодках. Они тихо поплыли к прибережным зарослям. После высадки диверсантов, «Тайфун» отплыл подальше в море, а в половине четвертого фрегат на всех парах мчался к южной части форта. Там действительно самое глубокое место, судя по отметкам на старой карте. К тому же высились рифы. «Тайфун» мог подойти к берегу на пятьдесят ярдов и обстрелять форт, а затем экипаж высадится на берег. Зато большая часть пушек форта не могли достать фрегат из-за рифов.

Ландшафт острова и вправду был удивительный, большей частью покрыт тропическими лесами, что разительно отличало остров от пустынных африканских пейзажей с редкой растительностью.

Когда «Тайфун» на всех парах мчал к форту, капитан приказал матросам на палубе затянуть старую морскую песню, которая поднимала боевой дух.

Эй, капер, дрожи от страха!

Быстро ноги уноси,

В марш стремительной атаки

Британцы мчатся впереди!

Хэй! Хэй! Хэй!

Мне это даже напомнило боевые возгласы викингов. Экипаж «Тайфуна» был настроен решительно и воинственно. Леди Гамильтон и герцог Краусс стояли на капитанском мостике, вглядываясь вдаль. Приближался рассвет. На востоке небо розовело, сумерки плавно таили, и только беспокойное море шумело за кормой.

Корабль уже заметили. Вскоре с форта прозвучали сразу два предупредительных выстрела. Однако «Тайфун» стремительно мчал к южной части форта. Герцог схватил невесту за руку и проводил вниз, в каюту. Капитан посмотрел в подзорную трубу и кивнул:

— Кажется, веселье начинается!

«Тайфун» почти подошел к рифам и развернулся правым бортом, приготовившись открыть огонь. На палубе показался герцог и сразу заорал:

— Стреляйте, капитан! Чего вы ждете⁈

И тут открыли огонь с форта. В унисон почти из всех пушек. Они будто ждали нас и как следует заранее подготовились. Большая часть бомб и ядр не долетала, однако два или три ядра все же глухо ударили по борту. Капитан приказал открыть огонь из всех батарейных орудий. От выстрелов все заволокло дымом, уши будто заложило ватой. Однако стрелять из форта сразу прекратили, я даже слышал издалека крики раненных. Похоже, атака «Тайфуна» оказалась довольно удачной. Наш фрегат уже спрятался за рифами, замедлив ход. До берега оставалось не больше кабельтового. Я все смотрел в западную часть форта, где за такими же рифами прятался вражеский фрегат. Вдруг грянули оглушающие пушечные выстрелы, что-то ударило прямо в носовую часть корабля, да с такой силой, что огромный фрегат даже слегка развернуло.

— «Монитор»! — заорал капитан Роджер.– Ударить из башенных орудий!

Я ушам своим не поверил, но когда выбежал на шканцы, действительно увидел всего в пяти кабельтовых огромную башню «монитора» с мощными двумя дулами. Он шел прямо на нас, появившись из-за соседних рифов. Преимущество «Монитора» в том, что у него нет парусов, мачт и надводных построек, кроме одной или двух артиллеристских башен. К тому же корабль надежно бронирован. Атаковать «Монитор» нашим фрегатом почти бесполезно. Выстрелы «Тайфуна» действительно оказались для «Монитора» как слону дробина. Он продолжал медленно надвигаться на «Тайфун».

— К берегу! — крикнул капитан.– Бросить якоря в пятидесяти ярдах и на лодки!

Но при маневре фрегату пришлось слегка развернуться к «Монитору». Он тут же ответил еще двумя мощными выстрелами, практически разбив фок-мачту, двоих матросов на носу снесло за борт будто ураганом. Риф уже не закрывал нас, а сзади быстро приближался вражеский фрегат, который открыл огонь по корме. Стреляли и из форта. Две бомбы разорвало на палубе и сразу загорелся палубный настил. Лейтенант Колман и трое матросов бросились тушить пожар. С башни на корме стреляли по догонявшему вражескому фрегату, даже заставили врага слегка замедлить ход. Однако мы понимали, что попали в серьезную ловушку. «Тайфун» быстро подходил к берегу. Оставалось не более семидесяти ярдов. С монитора грянули еще выстрелы, на этот раз бомбы пробили стальные листы, защищающие батарейные отсеки. Послышались крики и сразу повалил густой черный дым. Громыхнул оглушающий взрыв. Обожженные и объятые пламенем матросы с воплями выбегали из отсека и прыгали прямо в воду.

На корабле начался настоящий хаос. Кругом стоны и крики, все в дыму и сером мареве. Я огляделся в поисках капитана и вскоре увидел его лежащим на палубе. Он медленно привстал, обхватив окровавленную голову. Фрегат потерял управление, врезался днищем в подводные камни и застыл. Снизу послышался страшный скрежет. До берега оставалось около сорока ярдов. Пожар в батарейном отсеке продолжался. «Монитор» застыл всего в трех кабельтовых и снова ударил, на этот раз пробил обшивку левого борта. Вражеский фрегат продолжал обстреливать сзади, но близко пока не подходил.

Я огляделся, но нигде не увидел герцога. Коммандер Болтон взял командование на себя и кричал:

— Всем на берег! Не забудьте винтовки!

Я быстро спустился в полутемную каюту к графине. Она сидела бледная, испуганно зажавшись в углу.

— Мистер Мельбурн, мне страшно…

Я взял ее за руку:

— Графиня, уходим! На корабле пожар!

Когда мы поднялись на палубу, графиня вскрикнула. Прямо на палубе лежал матрос с развороченным животом. Его окровавленные кишки тянулись до самого борта. Неподалеку лежал еще один матрос с оторванными ногами, в предсмертных судорогах он корябал пальцами пол палубы. Огонь уже объял не только батарейный отсек, горели и верхние надстройки. Никто не тушил пожар, матросы быстро отцепляли лодки и спешили к спасительному берегу. Одна из шлюпок уже причалила. Капитана с разбитой головой вели к лестнице. Похоже, его сильно контузило.