Аманда

– Госпожа, отец зовет вас попрощаться. Барон Гурр совсем плох. Поспешите… – старый слуга застал меня за стойкой. Я как раз заканчивала натирать кружки. В нашем постоялом дворе всегда должно быть чисто!

Увы, но это всё, что осталось от огромного состояния моего отца. Титул и особняк, переделанный в постоялый двор “Драконий клык”.

Когда матушка заболела, папа готов был отдать всё, лишь бы она осталась с нами, чтобы не уходила к предкам и богам. Он распродал деревни, города, поля… Но это не помогло и через год мама умерла, оставив десятилетнюю меня на попечении резко обедневшего барона.

И вот уже год, как отец был болен, а я ежеминутно боялась, что останусь круглой сиротой.

Еще вчера состояние отца стало резко ухудшаться и я хотела сидеть у его постели, но он выгнал меня.

– Я не хочу, чтобы ты запомнила меня таким. Не хочу, чтобы прозябала в полумраке. Я всё равно уйду, дочка, а ты должна жить полной жизнью. Ступай… – погладил меня по волосам и добавил хрипло: – А я отдыхать буду. Что-то совсем устал…

И я покорно ушла. Работы действительно было очень много. Два дня назад к нам заселился целый отряд магов, а сразу за ними заявилось три десятка наёмников. Свободных комнат вообще не осталось, даже с учётом того, что постояльцы ютились по четыре человека на одну комнату и даже заняли сеновал.

Мне было безумно любопытно, куда они держат путь и почему решили провести у нас целую неделю, но леди не положено задавать лишних вопросов и я стойко молчала.

Сейчас же, я вихрем вбежала по ступеням, распахнула дверь и в тусклом свете единственной свечи, увидела совершенно осунувшееся, бледное лицо отца.

– Папочка… – охнула, всплеснула руками и на едва гнущихся ногах подошла к массивной кровати, на которой лежал исхудалый, пожилой мужчина. Его волосы давно окрасились серебром, а глаза утратили былой блеск.

– Аманда Гурр, не смей плакать! – строго наказал отец, поднимая дрожащую руку в мою сторону. – Ты должна помнить кто ты, должна быть сильной, дочка.

– Не могу, – хлюпнула носом и стерла со щеки горькую, предательскую слезу. Казалось, что сердце сейчас разорвётся. Болело в груди.

– Можешь, – он улыбнулся так тепло, так знакомо, что я окончательно разрыдалась, обняв его.

Я не могу. Не хочу терять единственного родного человека. С кем же я останусь? Нет, пожалуйста. Умоляю, не надо! Боги, услышьте меня, прошу…

– Ада, смерть уже дышит мне в спину. Послушай, доченька. Ты должна уехать отсюда. Наши постояльцы… – отец закашлялся и на белом платке остались следы крови. Пламя свечи дрогнуло, погасло на миг, но тут же снова разгорелось, словно цеплялось за жизнь, как и мой отец.

– Не говори, не надо. Папа, тебе лучше отдохнуть, – прошептала, изо всех сил пытаясь взять себя в руки и действительно быть сильной ради него.

Я давно уже должна была быть готовой к тому, что он отправится к богам, но никак не могла смириться. Мне кажется, что подготовиться к подобному невозможно.

– Слушай! – его голос на миг стал суровым, резким, как был всегда. – Дочка, ты должна уехать к тетушке Мари. Мамина сестра не выгонит единственную племянницу. А здесь замышляется что-то недоброе. Ещё никогда в наших краях не собиралось столько воронья! Эти стервятники не просто так тут трутся, грядёт буря и я не хочу, чтобы ты оказалась в её центре. Уезжай с рассветом. Живи. Выйдешь удачно замуж, детишек родишь… Я желаю тебе счастья, Ада. Не жди моей смерти. Уходи!

Я замотала головой и в ужасе выставила вперёд руки.

– Нет, папочка. Не надо. Прошу тебя… Не гони меня. Умоляю, дай побыть с тобой ещё хоть немного… – слёзы обжигали щёки, слова давались с трудом. Я не должна была перечить ему, нужно было стойко исполнить последнее желание, но не могла.

– Помни, что ты для меня всё. Моя девочка, я так хотел бы дать тебе больше… – он протянул руку и погладил меня по щеке, а в следующий миг снова закашлялся.

Я кинулась за свежим платком к тумбе напротив постели, а когда обернулась, мой старик молчал.

Рука, что совсем недавно касалась моего лица, безжизненно свисала с кровати, глаза остались открыты, но он уже не дышал…

– Па… – попыталась позвать его, но подавилась удушающими слезами.

Рухнула рядом и позволила себе разрыдаться в полную силу.

– Па… па… – всхлипывала, постоянно вздрагивая.

– Папочка… – трясла его, словно могла разбудить. – Пожалуйста, папа!

– Эй, хозяйка, – кто-то тронул меня за плечо.

– Уходите! – едва не крикнула, не оборачиваясь. Голос сорвался. – Найдите кого-то из слуг. Вам помогут.

– Встань! – резкий голос прозвенел, словно удар хлыста. Я замерла и медленно обернулась.

Прямо за мной стоял высокий светловолосый мужчина в довольно дорогом походном костюме.

Охотник за головами!

Неужели он пришёл за мной, как и предсказывал отец?

– Идём! – снова приказ.

– Неужели ты не видишь, что происходит? У тебя есть сердце, наёмник? – спросила, выпрямив спину. Даже в такой ситуации и с такими как он нельзя терять чувство собственного достоинства.

– Нет времени объяснять, – прорычал он прямо мне в лицо, грубо схватив за руку, потащил из комнаты.

Через открытое окно в коридоре, услышала голоса с улицы:

– Куда делась хозяйка? Найдите её. Всех убить!

С ненавистью глянула на спину того, кто вёл меня к чёрному ходу. Нашёл. Он нашёл меня и убьёт!

Боги… Отец, как и всегда, был прав. Только бежать уже поздно…

Ралиф

– Дракон исполнит любое твоё желание, только его нужно найти! Спи, сынок, набирайся сил. Вырастешь и станешь самым сильным, а сейчас ночь укрыла своим чёрным одеялом землю и всем нужен отдых… – мама коснулась губами лба семилетнего сына, задула свечу и вышла из комнаты.

Это было одним из самых ярких моих воспоминаний о детстве.

Она безумно любила рассказывать мне легенду о том, что миром когда-то давно правили крылатые ящеры и не было для народов наших земель времени более счастливого.

Да только вот уже очень давно никто не видел этих драконов. Говорили, что пришли захватчики, хотели получить силу ящеров и сами научиться исполнять желания.

Тогда люди стали прятать своих правителей и их детей. Драконы стали скрываться и никогда больше в небе не видели ни одного из них.

Мама говорила, что эту легенду ей рассказала её мама, а той её… И очень давно эта история передавалась по наследству.

Она любила мечтать, а её смех был самым звонким и я тоже начинал улыбаться.

Однажды ночью, я вышел попить воды и увидел маму за столом. По её щекам катились слёзы и она держала в руках миску, в которой было наложено что-то серое и пахло странно.

Мама брала на ложку маленькие кусочки и медленно подносила ко рту.

Я спрятался и лишь когда она вышла во двор, подошёл ближе и увидел в миске вареные картофельные очистки.

А днём я ел толченую картошку с кусочком хлеба… Мама сказала, что не голодна и я поверил. Я давно верил, хоть и продолжал каждый раз спрашивать. Зря. Мы могли бы разделить еду на двоих и она бы не умерла.

В семь лет я остался один.

Наш дом с покосившейся крышей забрали за долги, а меня вышвырнули на улицу…

Тёмной ночью, дрожа на сырой соломе под мостом, я мечтал о миске похлёбки и найти дракона. Мне нужно было всего одно желание. Один человек…

Когда через несколько месяцев меня, словно щенка, подобрал один из наставников школы наёмников, я был счастлив просто от того, что смогу спать в тепле и нормально есть хотя бы один раз в день.