Один из самых известных советских агентов госбезопасности Юозас Маркулис. Из-за его деятельности были арестованы или убиты многие лидеры и рядовые члены партизан и участники подполья. ВС США

В 1945-1947 годах Бюро ЦК ВКП(б) приняло более 40 решений по вопросам, связанным с борьбой с партизанами в различных районах. Существующая ситуация в некоторых районах обсуждалась несколько раз (Мариямполе — 6, Алитус и Лаздияй — по 5, Биржай, Паневежис и Тракай — по 3 и т.д.). В свою очередь, районные партийные комитеты обсудили политическую ситуацию в районах и сельских округах, особенности партизанских нападений и борьбу с ними в своих районах и приняли решения с инструкциями о том, что должны делать партия и репрессивные службы.

В феврале 1947 года организация борьбы с теми, кто думает иначе, была передана в руки МГБ. В течение всей сталинской эпохи количество сотрудников репрессивных структур в Литве постепенно увеличивалось: в системе МВД в 1946 году их было 1581, в июле 1947 года — более 11 500 сотрудников; в 1946 году в НКГБ (МГБ) было 1311 сотрудников, в 1948 году — 2300; в то время этнических литовцев было всего 3.......................7% высокопоставленных чиновников репрессивных структур. Сотрудники службы безопасности должны были систематизировать имеющиеся данные, информацию, полученную во время допросов и от агентов, и разработать планы ареста (изоляции) или уничтожения центров сопротивления и отдельных лиц. Было очень много агентов и информаторов — 1 ноября 1952 года, когда была проверена агентурная сеть и были удалены менее полезные, неактивные 20 726 агентов, в Литве их все еще было 7771. Некоторые из этих завербованных агентов работали совсем немного, но плоды их деятельности были ужасны. В 1947 году уже 64 процента партизан были убиты после того, как их предали. Позже почти все партизаны были убиты после предательства.

Другим важным источником информации для чекистов были допросы задержанных. Большинство политических заключенных подвергались различным пыткам. Захваченного живым партизана часто допрашивали и пытали непосредственно на месте его ареста. Партизаны знали, что их могут ожидать особо изощренные пытки, они боялись предать своих боевых товарищей. Таким образом, даже в 1947-1950 годах, когда СССР отменил смертную казнь, многие из них, оказавшись в безнадежных ситуациях — окруженные в своих бункерах или раненые в бою и не имеющие возможности отступить, — застрелились или взорвали себя. Смерти людей во время пыток были замаскированы в чекистских документах, такие смерти были официально представлены как смерти из-за сердечной недостаточности, самоубийства или стрельбы при попытке к бегству.

Некоторые советские партийные боссы, особенно прокуроры, опасаясь, что необузданный террор может нанести ущерб укреплению Советов в Литве, пытались, по крайней мере, обуздать его. Только за серьезные преступления (незаконные расстрелы и убийства, изнасилования и грабежи) в 1945 году перед военными трибуналами предстали 328 офицеров органов безопасности и армии, сержантов и рядовых. Прокурор С. Гримович написал, что сотрудники МГБ не знают литовского языка и, следовательно, пытаются компенсировать скудные результаты своей работы массовыми арестами и пытками.

В начале партизанской войны (с 1944 по первую половину 1946 года) в Литве действовали различные силы НКВД. Литва несколько раз подвергалась опустошениям со стороны восьми или девяти пограничных полков 3-го Белорусского фронта, 1-го Прибалтийского фронта и ленинградских войск НКВД фронтов обороны тыла. Во время Второй мировой войны этот тип войск НКВД следовал за линией фронта, арестовывая или ликвидируя дезертиров из Советской Армии, а также немецких солдат, шпионов, диверсантов и всех других подозрительных лиц. После того, как эти полки прибыли в Литву, они немедленно начали сражаться против тех, кто сопротивляется советской оккупации. Им помогали шесть других пограничных подразделений, с февраля 1945 года стоявших на страже государственной границы (охранялась не только литовско-польская граница, но и граница Восточной Пруссии), вместе они также сражались с партизанами.

С 1 августа 1944 года четыре полка 4-й стрелковой дивизии НКВД под командованием генерал-майора А. Павел Ветров действовал на суше (эта дивизия выросла до 10 полков в 1946 году, но позже была сокращена до восьми полков). Несколько других вспомогательных полков войск НКВД (для конвоев и защиты железных дорог) были развернуты в Литве. Во время наиболее ожесточенных боев большое количество военнослужащих было переброшено в Литву из Латвии, Белоруссии и Москвы.

Вероятно, наибольшее количество сил НКВД — до 20 000 военнослужащих — базировалось в Литве летом 1945 года, когда Советы, пытаясь сломить волю литвы к сопротивлению, применили большой террор и убийства. В 1946 году там было около четырнадцати тысяч солдат, позже — до 1951 года — около десяти тысяч. Силы НКВД сражались с партизанами, в основном в сельской местности. В городах подразделения Красной Армии (с февраля 1946 года — Советской Армии), которых в Литве было много (в 1946 году было расквартировано не менее девяти дивизий), в основном гарантировали спокойствие захватчикам и коллаборационистам. Некоторые подразделения до лета 1946 года, когда в Литве было отменено военное положение, много раз участвовали в боях с партизанами, помогали чекистам.

Убедившись, что стрибайские группировки и вооруженные активисты, то есть гарнизоны местных коллаборационистов, не в состоянии защитить центры сельских округов (сельские районы до 1949 года почти всегда находились в руках «лесных братьев»), в соответствии с приказом от 26 марта 1946 года министра МВД ЛССР Юозаса Барташюнаса, в центрах населенных пунктов были размещены более 200 гарнизонов, состоящих из так называемых внутренних войск МВД и пограничников. районы и сельские округа (в то время насчитывалось 26 районов и 267 сельских округов). Большинство гарнизонов были немногочисленными — размером со взвод (15-25 солдат) и создавались не столько для борьбы с партизанами, сколько для защиты от них сельских районных центров. Позже, когда обстоятельства боя изменились и силы НКВД стали более мобильными, количество гарнизонов постепенно сократили — с начала 1946 года уменьшили почти в три раза — сосредоточив солдат в районных центрах.

Согласно военной тактике, все движение сопротивления можно разделить на два неравных периода: с 1944 по середину 1946 года (до отмены военного положения в Литве) и с 1946 по 1953 год. В течение первого периода советские солдаты вели себя очень жестоко: они начинали стрелять при малейшем подозрении — такое поведение, а также жестокие методы, используемые советскими службами безопасности, спровоцировали многих людей взять оружие и защищаться. Во время второго периода оккупационная армия нанесла большинство ударов по тем, кто фактически противостоял им. приказы, призывающие чекистов и вообще всех советских солдат к бездумной жестокости, исходили от высших советских репрессивных структур. В сентябре 1944 года заместитель народного комиссара НКВД СССР Сергей Круглов посетил Литву и созвал большое совещание руководителей репрессивных структур, на котором, выступая от имени Иосифа Сталина и Лаврентия Берии, он приказал им действовать без всяких сантиментов и милосердия. Два его приказа имели особенно трагические последствия: расстреливать любого убегающего, даже безоружного, и уничтожать усадьбы, где были обнаружены партизаны, считая такие усадьбы вражескими укреплениями. Следовательно, недостатка в приказах о воинских преступлениях не было. Например, 1 августа 1945 года в деревне Швендряй в Шяуляйском районе кордона (воинская часть численностью 25-35 солдат) командир лейтенант. Липин приказал солдатам двух кордонов 1-го батальона объединенного 217-го пограничного полка ленинградских войск НКВД фронтов тыла привести местных жителей в свой дом, произвести выстрелы по его окнам и поджечь дом. После возвращения с этой операции ее участники написали записку, в которой говорилось, что они застрелили четырех партизан, пять партизан погибли во время пожаров в зданиях, сгорели два дома и конюшня и так далее. Считается, что по крайней мере треть, а может быть, и половина из 12 213 человек, которые были расстреляны чекистами, силами НКВД и стрибаи в 1944-1945 годах были не партизанами, а безоружными гражданскими лицами, в основном мужчинами, скрывавшимися от призыва в Красную Армию. Усадьбы сжигались по всей Литве до 22 июня 1946 года, когда по приказу Барташюнаса массовые сожжения (как «упрощенный метод борьбы») были отменены. Было указано, что «было бы уместно блокировать и удерживать в окружении до тех пор, пока они не израсходуют все свои патроны на партизан, окопавшихся на фермах, или не появится какая-либо другая возможность ликвидировать их. Усадьбы следует поджигать только в исключительных случаях, когда все меры по поимке или ликвидации окопавшихся бандитов были исчерпаны или когда блокирование или другие меры привели бы к ненужным для нас жертвам.