В 1965 году после перехода к строгому централизованному управлению экономикой подавляющее большинство отраслей промышленности вновь перешло в подчинение союзных министерств. Они определили, сколько людей потребуется для производственных процессов, и впоследствии это привело к увеличению иммиграции в Литву при Брежневе. Например, в период с 1965 по 1969 год в Литву ежегодно иммигрировало 5800 человек, в Латвию — 14 200 и в Эстонию — 9000 человек. Наибольшее количество русскоязычных людей иммигрировало в Литву в период с 1970 по 1974 год (почти 40 000) и с 1975 по 1979 год (31 000). Общее число иммигрантов в Литву в период с 1960 по 1989 год составило 733 000 человек (в среднем 24 500 в год), а число эмигрантов — 525 500 (в среднем 17 500 в год). Из тех, кто приехал в Литву — 207 568 человек, в основном русскоязычных, — остались и по большей части поселились в Вильнюсе, Клайпеде и Снечкусе (Висагинас).
Изменения в этническом составе стран Балтии были наиболее заметны в столицах. Численность местного населения в Таллине и Риге сокращалась с каждым годом. В Вильнюсе, который исторически был многонациональным городом, наблюдалась обратная ситуация. В 1959 году литовцы составляли 33,6%, в 1989 году — 50,5% жителей Вильнюса; в Риге в 1935 году латыши составляли 63%, а в 1989 году — только 36% жителей.
Антисоветское сопротивление и борьба за права человека
Так называемая хрущевская «оттепель», начавшаяся после 20-го съезда КПСС в 1956 году, когда были раскрыты и осуждены преступления Сталина, породила определенные иллюзии у некоторых членов общества и ускорила процесс адаптации, с другой стороны, она создала условия для формирования большего инакомыслия, то есть разрешенных действий и форм пассивного сопротивления. Это была форма деятельности, наиболее приемлемая для интеллигенции, пытающейся сохранить литовскую национальную идентичность и историческую память и противостоять притоку русскоязычных в Литву.
В конце 1956 года молодые эстонцы, латыши и литовцы, обучающиеся в Москве, основали клуб под названием «Balticum», который, начав с продвижения фольклорных концертов, со временем превратился в форум для дискуссий. В нем обсуждались способы сохранения самобытности народов Балтии и их культурного наследия, подготовки квалифицированных национальных кадров и их мобилизации для работы в Литве, Латвии и Эстонии. Их деятельность раздражала офицеров КГБ, и в конечном итоге клуб был запрещен в 1965 году, в то время как его члены долгое время подвергались преследованиям и дискриминации в своей профессиональной деятельности.
Смелые молодые писатели, у которых не было возможности публиковать свои произведения в официальной прессе, начали издавать в Москве и различными способами тиражировать и распространять свои работы. Так родился так называемый «самиздат». Следует отметить, что небольшое машинописное издательство «Елочка», работавшее в Вильнюсе и Москве в конце 1950-х годов, опубликовало несколько книг на литовском и русском языках, стихотворения Томаша Венцлова, позже широко распространенные экземпляры.
Студенты высших учебных заведений, особенно Вильнюсского университета, консерватории (ныне Литовская академия музыки и театра) и Института искусств (ныне Вильнюсская академия искусств), также были очень активны. Уже в 1958 году в Вильнюсском университете был создан литературный кружок, деятельность которого балансировала на грани допустимого. Его члены обсуждали современную мировую литературу, читали эссе и готовились к изданию альманаха. Наиболее активные члены клуба — Александрас Штромас, Юозас Тумелис и Томаш Венцлова — установил контакты с Александром Гинзбургом, Венцлова передала ему несколько своих стихотворений для публикации в неофициальном издании «Синтаксис». Это был зародыш связей с российскими диссидентами и толчок к антисоветскому сопротивлению. В 1961 году клуб попал в поле зрения КГБ, его члены были допрошены, обвинены в распространении вредной буржуазной идеологии, а во время обысков были конфискованы различные рукописи.
В 1960-х годах предпосылки для нового этапа сопротивления еще больше созрели. «Гуманный социализм», созданный в Чехословакии, также пробудил надежду на перемены в Литве. Однако в 1968 году Советский Союз ввел свою армию в Чехословакию, и хотя СССР был осужден за это, стало ясно, что повлиять на режим или изменить его официальными средствами невозможно. Игнорирование национальных потребностей Литвы и литовцев, изменения в международных отношениях и трудности внутриполитической ситуации способствовали формированию незаконной оппозиции.
Правозащитное и диссидентское движение, сформировавшееся в России в середине 1960-х годов, оказало определенное влияние на развитие антисоветского сопротивления в Литве. Все началось 5 декабря 1965 года (в День Советской Конституции), когда группа демонстрантов подняла лозунги в защиту прав человека на Пушкинской площади в Москве. Идея диссидентов заключалась в том, чтобы заставить государственных чиновников соблюдать существующие законы, в их борьбе за права человека не нарушать нормы советского права. В то время начались отношения между российскими диссидентами (Гинзбург) и людьми с антисоветскими настроениями в Литве(Штромас, Венцлова, Тумелис). Начиная с 1970 года российское диссидентское самиздатовское издание «Хроника текущих событий» с перерывами, а с 1971 года регулярно публиковало сообщения из Литвы. В 1960-х годах в Литве созрели предпосылки для невооруженного гражданского антисоветского сопротивления и публикации нелегальной подпольной прессы.
Александрас Штромас и Томаш Венцлова, члены Литовской Хельсинкской группы.
Юозас Тумелис, председатель Сейма Литовского реформаторского движения. Апрель 1991 года.
Российский диссидент Александр Гинзбург.
Католическая церковь и Движение за права верующих
В 1960-х годах назрела оппозиция Литовской католической церкви советскому режиму. Все более ухудшающееся положение Церкви определило это: предпринимались попытки усложнить повседневные условия жизни в Церкви, было запрещено строить кресты, звонить в колокола, были введены ограничения на крещение, катехизацию, посещение церковных праздников и поступление в духовную семинарию. Преследованиям подвергались и верующие: людям многих профессий запрещалось посещать церковь, верующие подвергались моральным санкциям, их высмеивали, оскорбляли и критиковали. По этим причинам будущая работа Церкви становилась все более и более ограниченной. Некоторые священники, вынашивавшие идею противодействия жестокому обращению правительства, очень хорошо понимали угрозу для Церкви.
Между 1961 и 1965 годами официально не печаталось никаких религиозных изданий. Это способствовало появлению нелегальной религиозной литературы; священники писали рукописи такого рода, единомышленники читали, а монахини распространяли их. Так была сформирована система производства и распространения религиозной прессы, которая получила особенно широкое распространение в последующие десятилетия. Второй Ватиканский собор стимулировал деятельность Церкви. Это дало богословскую и моральную основу католическому движению за права человека, укрепило позицию Церкви в отношении свободы вероисповедания, положило начало реформе Церкви и, таким образом, активизировало деятельность церковной иерархии, а также дало импульс для борьбы с атеизмом.
«Усиление сопротивления Церкви было связано с тайными собраниями священников, которые начали организовываться в 1965 и 1966 годах. На собрания были приглашены священники из разных епархий, разделявшие общие идеи и имевшие одинаковое мнение о советской системе. Позже на собраниях присутствовали священники одной епархии. Наиболее активными были такие священники, как Пранас Рачюнас, Альфонсас Сваринскас, Юозас Здебскис из епархии Вилкавишкиса и их неофициальный лидер Сигитас Тамкявичюс. Священники Паневежисской епархии встретились в доме преподобного. Йонас Лауриунас и жители Вильнюса — в доме преподобного. Algimantas Keina. В ходе встреч участники развивали идею неповиновения приказам советского правительства, противоречащим каноническому праву, катехизации детей, организации процессий, участия в церковных праздниках и написания писем должностным лицам с требованиями. Священники из Тельшяйской епархии, Владас Шлевас (7 августа 1968 г.) и Альфонсас Придоткас, написали письма в Совет Министров СССР с требованием не вмешиваться в деятельность Каунасской семинарии и Церкви. Позже их поддержала группа священников из Вилкавишкиса. Так зародилась практика написания писем, деклараций и петиций и отправки их в различные инстанции. Особенно важной была петиция 1972 года к Леониду Брежневу относительно незаконных ограничений деятельности католической церкви; ее подписали 17 000 литовских католиков. В 1973 году более 14 000 верующих подписали требование о свободе вероисповедания, а более 16 000 католиков — декларацию с требованием печатать религиозную литературу. В 1968-1974 годах литовские священники подготовили 21 коллективную петицию. Это было первое публичное и очень широко распространенное движение в Литве. Его отличительной особенностью было то, что участники движения использовали легальные формы деятельности, не противоречащие советским законам, но подписи собирались тайно. Репрессивные структуры изымали декларации и листы с подписями.
