– У нас в стране безработицы нет, – сказал я. – Куда вы обращались?

– В поликлинику, хотела санитаркой устроиться, – начала перечислять она. – В Дом Пионеров – гардеробщицей, в ЖЭК обращалась…

– Завтра я узнаю, может в школе найдется место, – проговорил я. – И вообще – выясню.

– Я и так не знаю, как вас благодарить, Александр Сергеевич, – попыталась пустить слезу Зимина. – Вы для нас столько делаете…

– Не ради вас, Тамара Мироновна, ради Сереги. Ему надо в люди выходить… Вы бы пока ремонт начали делать что ли…

– Да я уже и побелку достала, – откликнулась она. – Мне бы краски еще, олифы, обои…

– Завтра привезу!

– Ох, спасибо вам…

– Ладно! Я пойду. Спасибо за чай!

Я поднялся и вышел в прихожую. Зимины вышли меня провожать. Тамара даже выглядеть стала ничего. Во всяком случае – синяки почти совсем сошли. Очень хочется надеяться, что она взялась за ум. Я попрощался с Зимиными и через пару минут был уже снова в салоне своего «ГАЗ-24».

Добрался до УВД Приреченского района быстро. И едва я притормозил у кромки тротуара, как в машину ко мне забрался старлей Свиридов. Я его узнал, хотя и видел всего один раз.

– Куда поедем? – спросил я.

– Если вы подбросите меня к моему дому, буду благодарен, – сказал следователь. – Поговорим по дороге.

– Где вы живете?

– Луначарского тринадцать.

Видать, разговор будет не долгим, потому что до улицы Луначарского от здания управления внутренних дел Приреченского района идти было минут пятнадцать, но на всякий случай я поехал медленно.

– Так о чем вы хотели со мною поговорить?

– Помните, я вас допрашивал в больнице, касательно хулиганского на вас нападения?

– Само собой.

– Недавно вы оставили показания, где рассказали о том, что произошло на стройке мясокомбината.

– Было такое.

– Теперь уже бывшего старшего сержанта Гришина прокуратура арестовала. За ним числятся разные делишки. С капитаном Киреевым сложнее. Прокурор не дал санкции на его арест.

– Вряд ли я смогу с ним договориться.

– От вас этого и не требуется, но вы очень поможете, если расскажете все, что знаете о Кирееве.

– Без протокола?

– Без. Мне нужно побольше информации. Чтобы понять, за что можно зацепиться.

– А разве не следователь прокуратуры этим занимается? Насколько я знаю, уголовные дела, где фигурируют милиционеры и прочие правоохранители – дела они ведут.

– Конечно, будет заниматься прокурорский следак. Если мы материал на возбуждение достаточный насобираем – передадим по подследственности сразу. А пока доследственная проверка, так сказать, почти на голом оперативном энтузиазме. И Киреев пока, что там сбоку припеку, как говорится…

– Ясно, – кивнул я.

Все, что я знаю о гражданине Эдвине, я этому хитрому старшему лейтенанту рассказывать не буду, нельзя, да и не хочу, а вот о неуклюжих попытках капитана из ОБХСС меня прищучить – с удовольствием. И я изложил почти всю историю наших непростых взаимоотношений с капитаном Киреевым. Не забыл также напомнить о том, что этот придурок втянул в свои грязные комбинации несовершеннолетних, а главное – моего ученика Сергея Зимина. Свиридов внимательно слушал, кивал, а потом сказал:

– Да, о судьбе Зимина мне уже говорила инспектор по делам несовершеннолетних Красавина. Будем ставить вопрос на комиссии об освобождении его от уголовной ответственности. Отказной попробуем сделать, но там как прокурор посмотрит. Он их утверждает.

– Вот за это – спасибо! – искренне поблагодарил я. – Кстати, как там себя чувствует Лилия Игнатьевна?

– Уже лучше. Из больницы ее выписали, теперь дома долечивается.

– Да, знаю… – сказал я и напомнил. – Кстати, ее ранил именно Киреев. А почему? Потому, что испугался, что придется отвечать за ту подставу, которую он разыграл на стройке…

– Я в курсе, – кивнул старлей, – но, как я уже говорил, прокурор санкции на арест не дал. Сейчас Киреевым занимается инспекция по личному составу.

– Все ясно! – сказал я. – Мы приехали.

– Еще пара слов… Борзиков написал на вас заявление. Утверждает, что вы его ранили в руку.

– Это была необходимая самооборона.

– Да, показания Фомкина и Саранкина подтверждают эту версию, но…

– Мне что, принести хулигану, по кличке Борзый, свои извинения и оплатить лечение?

– Не горячитесь, – отмахнулся Свиридов. – Борзиков имеет право подать на вас иск о возмещении ущерба здоровью в гражданском порядке, но и только… Он дает интересные показания, как раз в связи с делом Киреева.

– Ну что ж, желаю вам удачи.

– Спасибо вам за рассказ, – откликнулся старлей, – и за то, что подвезли.

Он пожал мне руку и покинул салон «Волги». Я повернул к дому. Нехорошо с Лилей получилось. Обещал еще навестить ее в больнице, а не навестил. Надо хотя бы домой заехать, но без предварительного звонка нельзя. А, кстати, знаю ли я ее домашний номер? По-моему, только служебный… У кого бы спросить?.. Может у Кирилла Арсентьевича? Я притормозил возле телефонной будки. Зашел. К счастью, аппарат работал. Сунул двухкопеечную монетку, набрал номер квартиры Сидоровых. Судя по голосу, ответил Сенька.

– Арсений, привет! Это Александр Сергеевич.

– Здрасьте! – откликнулся ученик.

– Отец дома?

– Не-а, на службе.

– Понятно… – вздохнул я. – А ты случайно не знаешь домашнего номера Красавиной?..

– Лилии Игнатьевны? – уточнил он.

– Да.

– Щас посмотрю.

«Щас» длилось минуты три. Пришлось добавить двушку, чтобы не разъединили. Наконец раздалось:

– Во, нашел!

И Сенька продиктовал мне номер. Я его поблагодарил. Попросил передать привет отцу и нажал на рычажок. Потом набрал номер Лили. Она откликнулась не сразу.

– Слушаю!

– Лиля, привет! Это Саша Данилов.

– Ой, привет! – явно обрадовалась Красавина.

– Ты прости, что я так больше и не зашел к тебе в больницу.

– Да, ничего! – проговорила она. – У меня и так столько народу толклось, что главврач грозился выписать без больничного, но он это так шутил…

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, но плечо ноет.

– Если тебе что-нибудь нужно, ты скажи, я привезу!

– Какое заманчивое предложение… – дурашливо протянула она. – Ты все-все-все сможешь привезти?

– Кроме Луны. Она на своем месте нужна.

– Не надо Луны… Лучше – чего-нибудь вкусненького…

– А-а, это я мигом!

– Что прямо сейчас?!

– Конечно, если ты не против…

– Не против! Приезжай!.. Адрес помнишь?

– Нет.

– Комсомольская двадцать, квартира три.

– Скоро буду. Только в магазин заскочу.

– Буду ждать!

Повесив трубку, я выскочил из промороженной будки и с удовольствием нырнул в теплое нутро автомобильного салона. Кстати, надо бы подзаправиться, а то я все катаюсь-катаюсь, как будто бак в машине безразмерный. Кажется, где-то неподалеку я видел бензоколонку. И талоны в бардачке нашлись. Илья Ильич, или кто-то из его порученцев, позаботился о солидном запасе талонов на бензин.

Заправка действительно нашлась и к ней была даже не слишком длинная очередь частников.

Наполнив бак бензином марки «А-93», я помчался к «Гастроному». Здесь мне без разговоров отгрузили дефицитной продукции по блату. И я повез ее к раненной милиционерше. Лиля открыла мне сама. Я ввалился в прихожую, чувствуя себя Дедом Морозом с подарками. Красавина дома была не одна. Это мягко говоря. В трехкомнатной квартире оказалось полно народу. И все родственники. Честно говоря, я даже запутался, кто чей племянник, а кто кому тетка.

Само собой, на вечерок, с глазу на глаз, я не рассчитывал, но в такой ораве даже и поговорить толком было нельзя. Впрочем, люди оказались не вредные и не назойливые. А даже душевные.

Накрыли на стол и тут же вывалили на него все, купленные мною, деликатесы. Не стали ныкать по холодильникам да буфетам. А попив чайку, расточились, кто куда, оставив нас с Лилей наедине. Красавина подлила мне еще чая и положил на блюдце кусок торта. Ну вот теперь можно было поболтать по душам.