А хор еще мощнее, еще величавей, с тем оптимизмом, заключенным в нашей вере святой, в наших скорбных и в то же время светлых песнопениях, возглашал снова и снова: «Вечная память! Вечная память!»

Храм до отказа заполнен, справа и слева вдоль гроба в два ряда в белых серебристых облачениях стояли, держа зажженные свечи, священники. А в изголовье гроба читал панихидные молитвы митрополит Самарский и Новокуйбышевский Сергий – тоже весь белый, но еще и с того же цвета шапкой густых серебристых волос.

Священников я насчитал тридцать три – столько же лет было Спасителю, покинувшему земной мир. Не только весь клир храма Петра и Павла, но и священнослужители из Волгограда, Саратова, Тольятти, Казани, Чебоксар, Санкт-Петербурга и других городов и весей Самарской губернии, с Урала приехали и прилетели проститься с отцом Николаем. Вместе с духовенством стояли в храме и около него миряне – отовсюду, где ему довелось служить и где живут его друзья и духовные братья и сестры.

Прощалась с любимым и чтимым народом батюшкой Православная Россия.

Сказать, что ты дружил с батюшкой, нескромно, но вот упомянуть, что тебе выпало счастье общаться и близко знать священника, который тебе пришелся по душе и сердцу, – можно. Тем более если тебе есть что вспомнить и что сказать людям, которые тоже полюбили его, но не знают подробностей его жизни, открытых в задушевных беседах с собратом по перу.

Вот он – мальчишка, запоем читающий Майн Рида, Фенимора Купера, Луи Буссенара. Душа разгорается – она там, в прериях, в лесах, у Великих озер, с Чингачгуком и Натаниэлем Бампо – охотником из романа «Зверобой». Решено: надо бежать туда, на помощь Большому Змею и его друзьям. Из Тольятти он добирается до Сызрани, где планирует пересесть на поезд, идущий во Владивосток. А там – через океан в Америку. Но в Сызрани его забирает милиция. Вместе с другими подростками, преимущественно хулиганами, попадает в детский «распределитель». Мать в это время отчаянно ищет сына. Тщетно. Идет в церковь, падает на колени перед иконой Богородицы. Как рассказывала она потом сыну, по молитвам к Пресвятой она находит Колю. Сидит над ним, боясь его разбудить. А Коля, измученный, считающий себя пропащим, просыпается оттого, что капельки падают на его лицо – кап, кап, кап. Открывает глаза – видит маму. Это ее слезы радости падают на лицо сыночка.

«Я потому вам это рассказываю, – говорил отец Николай, – что со временем понял, что Пречистая взяла нас с мамой под Свой Покров. Я это не один раз замечал. Но случай тот, детский – самый памятный».

Еще в школе он допытывается у классного руководителя, «русачки» и «литераторши»: «А зачем человек живет, раз всё равно умрет?»

Самая авторитетная для Коли учительница говорит то, что написано в учебнике: «Человек живет для детей, для внуков и правнуков. Как они жили для нас». Колю этот ответ не устраивает: ведь и дети умрут, и внуки тоже. Значит, жизнь бессмысленна? Или жить надо для коммунизма? Но что-то он никак не приближается.

После школы идет в армию. И здесь продолжает искать ответы на те же вопросы. Много читает – интересуется историей России, хочет понять, почему русские так верили в Бога. «Атеистические» брошюры, в которых кратко излагалась суть христианских праздников, а затем шла их «научная критика», помогают ему понять смысл православных праздников. Заводит отдельную тетрадь и туда выписывает сведения о Православии. Наконец в руках у него оказывается Евангелие.

И он убеждается, что смысл жизни человека как раз тут и кроется. Говорит маме, что собирается ехать в Москву, поступать в семинарию. Мама его выбор одобряет, но советует не торопиться.

В армии он освоил профессию плиточника-отделочника и в Москве устраивается на работу по этой строительной специальности. Но примут ли его в семинарию? Ведь в храме, в который он ходит в Москве, у священника нет времени заниматься с молодым человеком, который иногда приходит на службы. Он выдает Коле лишь справку о посещении храма. Смотрит Коля на абитуриентов – все такие важные, уже иподиаконы. Всё знают, всё понимают. А он? И тут вспоминает: да он же в Троице-Сергиевой Лавре! Читал роман Сергея Бородина «Дмитрий Донской». Сергий Радонежский благословил князя на Куликовскую битву!

В армии

Что же тут думать, надо идти к мощам преподобного, молиться!

Но вот беда – прямо перед экзаменом сильно простудился. Всё же добрался до Лавры. Нашел храм Святой Троицы. Подошел к раке. И забыл, о чем хотел просить!

«Надо бы мне просить о сдаче экзамена, о выздоровлении. Но я только и смог произнести: помоги! И представьте, выхожу из храма, как будто шубу тяжелую с плеч сбросил!

Мама Николая Агафонова

Иду по Лавре и сам не верю, что со мной произошло. Совершенно здоров! А на экзамене – еще чище. Ректором в то время был владыка Владимир (Сабодан), будущий блаженный митрополит Киевский и всея Украины.

Он спрашивает: “Ну, молодой человек, а что вы читали?” – “Достоевского”. Он удивился. Стали о Достоевском говорить – примерно с полчаса проговорили. Выхожу, меня спрашивают: “Агафонов, ты чего так долго?” – “О Достоевском с владыкой говорили”. Никто не поверил. Вывешивают списки: в принятых меня нет, в кандидатах – тоже нет. Мне знакомый издалека показывает два пальца. Ну, думаю, за что двойка-то? Готов зареветь. Смотрю еще один списочек – там всего несколько фамилий. Первая – моя. Это абитуриенты, зачисленные сразу на второй курс. Прямым ходом я быстро пошел в уже знакомую маленькую златоглавую церковь. К мощам преподобного Сергия. Упал на колени. Ведь это он направил меня на путь служения Господу – весь дальнейший мой путь определил».

Талантами Господь отца Николая не обделил. У него прекрасный голос – мягкий баритон, и службы он вел так, что каждую буковку каждого слова произносил с таким чувством и с такой внятностью, на такой возвышенной ноте, что невозможно было не почувствовать красоту и духовную силу богослужений.

Впервые я увидел его в храме-памятнике Георгия Победоносца, что на площади Славы в центре Самары. Отношение к этому храму, возведенному к 2000-летию Рождества Христова и 55-летию Великой Победы, не только у меня, но и у всех самарцев, хотя бы в малой степени причастных к довольно драматической истории его сооружения, особенное. Потому что пришлось нам пройти через те же мытарства, которые нынче проходят в некоторых других городах. Правда, с некоторыми «вариациями». Но мы победили – храм Георгия Победоносца стал одной из визитных карточек Самары.

Назначенный настоятелем храма протоиерей Николай Агафонов сразу привлек внимание прихожан не только тем, как он служил Божественную литургию, но и глубокой, мудрой проповедью, сказанной внятно и просто. Скоро выяснилось, что отец Николай был ректором Саратовской духовной семинарии, когда она только создавалась. Потом заслужил признание как миссионер, устроив на кораблях две плавучие церкви, в которых он, плавая по Волге, свершал Святое Крещение и богослужение, причаливая к берегам тех поселков и деревень, где не слышали слова Божия почти восемьдесят лет. В его служении Господу сразу чувствовалась творческая устремленность, свободная от схоластики и унылого начетничества.

Слово его было живое, простое, связанное с днем сегодняшним. Вот этим он и взял – той самой заповедной простотой, которая понятна и умудренному знаниями интеллигенту, и самому обыкновенному мирянину.

Как же было не обрадоваться, если среди духовенства нашего появился еще один священник – широкообразованный, владеющий даром слова, произносимого в храме его сильным голосом.