– В таком случае вы должны заплатить пошлину.

Гираб резко повернулся.

– Пошлину? Какую еще пошлину?

– Пошлину. – Казалось, необходимость повторять свои слова причиняет человеку физическую боль.

– Сперва вы построили ворота и начали записывать имена, а теперь еще и пошлину взимаете? – Лодочник поставил ногу на фальшборт и упер руки в боки. – На этой реке никогда не брали и не будут брать пошлин. Вы прекрасно это знаете. За сто лет тут никогда такого не бывало!

Алый захихикал.

– Господин, времена меняются. Консорциум решил брать деньги с тех, кто проходит через Кел-Дуат. Нельзя допускать, чтобы такие, как вы, мешали нам работать.

– Кто? – подала голос Нилит.

– Консорциум! Ты что, не слышала про нас, деревенщина? Стыдись. Мы управляем этой шахтой уже сто лет – и не только ею, но и бесчисленным множеством других предприятий. Да будет тебе известно, что из добытого нами камня построена половина Аракса. – Алый прервал свой монолог и, надув губы, задумчиво посмотрел на призрака. – Он продается? – спросил он у Нилит. – Его лицо мне знакомо…

– Ни в коем случае, – хором сказали Нилит и Фаразар.

Она с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на Фаразара, и безмолвно поблагодарила его за то, что он решил прикусить язык.

Алый всплеснул руками.

– Жаль! Мы любим болтливых призраков, верно? – Он снова хихикнул, и на этот раз вместе с ним захохотали его дружки. – Значит, платите пошлину!

– Что за пошлина? – прорычал Гираб.

– Серебро или самоцветы.

– У нас нет ни того ни другого. Нас ограбили разбойники.

Алый улыбнулся.

– Значит, призрак и лошадь все-таки продаются?

Нилит заменила Гираба у края баржи, и он вернулся к рулю. Закипая от ярости, она воткнула свой трезубец в доски палубы. Затем она оперлась на него и медленно обвела взглядом этих шутов в разноцветных одеждах.

– Очень странно, что нам ничего не сказали у ворот, – заметила она. – Кроме того, вы никак не доказали, что вы вправе здесь распоряжаться и что вы владеете этой шахтой. Вы даже не назвали свои имена. Все это заставляет меня предположить, что вы – просто мошенники. Поэтому я, к сожалению, отказываюсь вам платить.

Гираб у нее за спиной налег на руль, используя его в качестве весла, чтобы отвести баржу подальше от причала.

Алый побагровел.

– Для дурочки из пустыни ты неплохо образованна.

– Я прочла много свитков.

– Неважно! Никто не подвергает сомнению слова никситов, когда они просят серебро за воду из Никса и захватывают один колодец за другим. А Консорциум уже много веков обеспечивает империю товарами, зерном и камнем, так почему мы не должны брать пошлину за проход по нашей земле? – Алый подался вперед, компенсируя увеличивающуюся дистанцию между собой и Нилит. – У нас здесь больше власти, чем у императора. Так…

– Это измена, – прошипел Фаразар.

Алый повел своих дружков по причалу, стараясь не отстать от баржи. Он отказывался признать поражение в споре с простолюдинкой и хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Вот как, призрак? Да ты дерзкий! Император думает только о себе и своих войнах на Разбросанных островах. Иначе почему он прячется в своем драгоценном убежище на вершине высокой башни?

Фаразар двинулся вперед, но Нилит преградила ему путь трезубцем.

– Поясни свои слова, – сказала она.

– О, я расскажу тебе почему! – воскликнул Алый, все больше распаляясь. – Он едва правит городом, так что уж говорить о Дюнных равнинах или Долгих Песках. Всю власть он отдал будущей императрице, чтобы она разбиралась с проблемами империи. Но здесь, в глуши, они не властвуют! А вот Консорциум…

Нилит заскрипела зубами…

– С какими проблемами?

– Вы, жители пустыни, такие невежественные! С нехваткой воды из Никса, конечно, с солдатами на улицах, с убийствами… Стой! – Алый осознал свою ошибку, когда путь ему преградил валун, а Нилит на барже проплыла мимо. – Хватит разговоров! Плати пошлину! – завопил он.

Вдоль реки полетел звук рога. Баржа, груженная камнем, наконец-то отчалила и неторопливо двинулась вперед; ее приводили в движение полдюжины гребцов. Гираб налег на руль, и из-под кормы полетели струи воды. Одна из них обрызгала безвкусно одетых мошенников.

– Мы сильно опаздываем! – крикнула им Нилит.

Алый замахал ухоженными руками.

– Стойте, я сказал! Пошлина!

Находящиеся рядом рабочие и гребцы, раскрыв рты, непонимающе глядели на своих хозяев. Притворялись ли они дурачками, или у них просто высохли мозги, Нилит не знала, но все равно была им благодарна.

Пользуясь тем, что русло реки достаточно расширилось, Гираб направил баржу так, чтобы груженный камнем корабль оказался между ней и причалом. Прошло еще немного времени, и они обогнали корабль еще до того, как река сузилась.

– Мы на обратном пути заплатим! – крикнул Гираб.

Алый пытался перелезть через кучу камней и клубок веревок, но дорога быстро заканчивалась. Его шелка порвались и покрылись грязью, а лицо превратилось в символ ярости.

– Вы заплатите вдвое больше, слышите, простолюдины? Втрое!

– Как скажешь! – ответил Гираб, как только Алый и его шайка снова скрылись за кораблем.

Алый еще что-то крикнул, но слова заглушил шум воды. Нилит встала к рулю и принялась грести вместе с Гирабом – молча и все еще настороженно. Они боялись, что в любую минуту послышатся голоса или звон колоколов, но их страхи оказались напрасными.

Быстро стемнело. Хотя вокруг пылали факелы, словно костры огромной армии, тьма отчасти скрыла уродство Белого Ада. Но даже при этом шум – стук молотов, вопли бригадиров, ржание лошадей, крики рабочих – заглушал все остальные звуки.

Нилит обрадовалась, когда они добрались до первой из девяти ступеней, где был слышен только плеск воды и гул машин. Теперь она могла разглядеть механизм лучше, ведь его уже не закрывал водопад. Огромная шестерня была встроена в утес; она покраснела от ржавчины, а вода и свет факелов заставляли ее выглядеть гладкой. По обеим сторонам от шестерни были натянуты пологи и навесы; под ними две армии из нескольких сотен сияющих призраков тянули за рукояти. Их тонкие полосы синих мышц выпирали наружу словно веревки. Их спины были покрыты белыми шрамами.

Когда баржа Гираба подошла поближе, что-то подцепило часть реки и с басовитым стоном подняло ее в воздух вместе с баржой. Под весом груза устройство заверещало, словно жертва убийцы, но устояло. Стальные пластины с лязгом захлопнулись, чтобы удержать воду внутри, и, сильно раскачиваясь, начали подъем. Вылившаяся вода собиралась в лужи; с помощью магии насосов и кузнечных мехов, которыми управляли бригады призраков, ее толкали вверх по узловатой сети из латунных и деревянных труб, чтобы река могла течь дальше. Призраки ползли по дрожащим трубам, словно пауки, или свисали с канатов, словно странные фонари. На баржу они не обращали внимания, занимаясь лишь починкой ржавых сочленений, из которых мутная вода вылетала из труб в виде брызг.

Притяжение земли всегда полезнее тем, кто падает, чем тем, кто поднимается, и поэтому на то, чтобы вылезти из Кел-Дуата, потребовалась целая вечность. Это было просто чудо, что Ашти удалось вообще выбраться из Белого Ада. Все это время Нилит молчала, ожидая, что механизмы с лязгом остановятся и появятся стражники с фонарями и арбалетами. Успокоилась она только на самой первой ступени, когда снова показались стены ущелья.

Как только Нилит подумала, что они сумели ускользнуть без последствий, она увидела шлюз. Кто-то, стоявший у ворот, закричал, пытаясь остановить их, но, увидев позади них корабль с камнем, они не стали стрелять в них из арбалетов. Похоже, что своевременная доставка камня и товаров была важнее сбора пошлин, поэтому ворота распахнулись, и баржа Гираба выскользнула на темную, медленную реку.

Теперь их преследовал только настойчивый стук молотов, который постепенно затих. Чем тише он становился, тем больше восстанавливался речной поток, который подпитывали ручьи – по крайней мере, так говорил Гираб. В конце концов он перестал грести и снова начал рулить, и, судя по его обмякшему силуэту, старый лодочник был очень этому рад.