– Если уж говорить в медицинских терминах, – вступил в разговор Семен Маркович, – то ксенофобия – это температура, а лечить надо не повышенную температуру, которая является нормальной реакцией организма, а болезнь. А болезнь, дорогой Игорь Павлович, это вы. Не вы как конкретный человек, лично я против вас ничего не имею, поскольку практически вас не знаю, но вы как представитель власти. Ведь это вы наводнили страну китайцами, азербайджанцами, грузинами, армянами, таджиками и так далее. Если уж чем и заражен русский народ, так это долготерпением, потому что терпит вашу власть вот уже почти сто лет.

– А что делать, если только Москве каждый год нужно 300 тысяч рабочих?

– А ты видел, как китайцы свой товар получают? Видел? – снова насел на Игоря Николай Николаевич. – Нет? А я видел. Приходит, значит, фура из Китая. Собираются все получатели вокруг нее. Оба водилы открывают двери и забираются внутрь фуры. По идее, как они должны действовать? Взяли баул, посмотрели. Видят – написано Су Бум Нам. Кричат: «Су Бум Нам, подходи сюда. Вот, получи баул, распишись в получении». И так далее. А на самом деле знаешь, как происходит? Берут водилы баул и ничего не читают. Да там и читать нечего, ничего на нем не написано. А они просто берут этот баул и швыряют его в толпу. А потом следующий. И еще, и еще. Понимаешь? Баулы-то анонимные. А в толпе – драка, кому чего достанется. Схватил, убегай. И так всю фуру расшвыривают. И не всем еще достается. Некоторые так и остаются несолоно хлебавши. Соображаешь, что это значит?

– Что? – Игорь несколько растерялся от такого напора.

– А то, что когда китаец хватает баул, он не знает, что там лежит. И денег он никаких никому за полученный груз не платит. Это подарок, понимаешь? От доброго дяди. И кто же этот дядя? Может быть, какой-нибудь частник, который хочет помочь неизвестным соотечественникам? Не-ет. Это китайское государство, которое таким образом содержит своих граждан в России. Дает возможность им встать на ноги, разбогатеть, завести нужные связи, подкупить нужных людей. А с чего это так расщедрилось китайское государство, если оно своим гражданам у себя дома даже пенсий не платит? А? Не знаешь? А я знаю. Страна им наша нужна. У них ведь как считается, где живут китайцы, там и Китай. Получается оккупация. Дальний Восток уже весь заселили, Сибирь к рукам прибирают. А ведь здесь их сколько? Вон в Питере целый Чайна-таун отгрохали. Говорят, два миллиона человек уже там живет. Даже на юг проникли. Начальство им там лучшие пахотные земли отдает. Скоро уж и духу нашего в этой стране не останется. Только вы зря думаете, что они вас в ваших креслах оставят. И до вас доберутся со временем.

«Надо бы их унять, а то так и до рукоприкладства дойдут», – подумал Колосов, но тут зазвонил телефон, и он вышел на улицу, чтобы голоса спорщиков не мешали ему.

– Привет, Илья.

– Виктор, ты еще в Москве? Какого черта? Выезжай прямо сейчас, никаких сборов, дуй прямо ко мне. Завтра будет уже поздно. Или ты не видишь, что там у вас происходит?

– Все я вижу. Но, понимаешь, Вика экзамены сдает… Может, все еще обойдется, Илюш?

– Ты же умный мужик, Колосов. Что другое, может и обошлось бы. Но с этой атипичной пневмонией шутки плохи. Пойми же, на Москве уже поставили крест. Принимаются меры, чтобы эта зараза не распространилась дальше.

– Хорошо, я сегодня выеду. Сейчас едем с детьми домой, собираемся и сразу – к тебе. Ты будешь в городе или на острове?

– На острове, конечно, на острове. Береженого бог бережет. Мы сейчас прервали всякое сообщение с внешним миром, сидим, можно сказать, в карантине.

– А как же мы к тебе попадем, если паром не ходит?

– Подъедешь к пристани и позвонишь. Я вышлю за вами катер. Да, на тот случай, если с телефонной связью что-нибудь произойдет, давай поступим следующим образом – поставь свой автобус на набережной так, чтобы его с острова было видно. У тебя ведь та же колымага? Так?

– Да.

– Мои ребята сейчас круглосуточно за берегом наблюдают. Чуть что, сразу тебя заметят. Ну, на всякий случай флаг какой-нибудь прицепи. Белый, например. Кусок простыни найдешь?

– Найду.

– Вот и отличненько. Я вас жду. Да, Вить, у меня к тебе есть одна просьба. Тебе по дороге придется заскочить к одному человечку и забрать его с собой. Записывай адрес: Орел, ул. Генерала Белова, дом 19, квартира 37. Свирский Анатолий Львович. Записал?

– Орел? Это ведь совершенно не по пути, крюк огромный.

– Витя, это крайне необходимо. Дело в том, что у этого человека есть вакцина.

В это время Игорь Кузьмин, раздраженный и злой, выскочил из мастерской и остановился рядом с Колосовым.

– Какая вакцина? – переспросил Виктор, – от атипичной пневмонии?

– Да. Он тебя будет ждать ежедневно по этому адресу до 21 июля. Скажешь ему, что ты от Шатунова Ильи Борисовича и заберешь его с собой. Добро? Дело в том, что он не отвечает ни на телефонные звонки, ни на электронную почту. Я посылал за ним вертолет, но он пропал.

– Кто пропал? Свирский?

– Нет. Вертолет. И связь с ним потеряна. Так что вся надежда на тебя.

– Я все понял, я его привезу.

– Пока, завтра я тебя жду у себя.

– До свидания, – Виктор повернулся и увидел стоящего за спиной Кузьмина.

– Это звонил твой армейский друг? У него, что – есть вакцина? – взбодрился Игорь, забыв нанесенные ему обиды.

Колосов кивнул:

– Есть, но у другого человека.

– Я к тебе, собственно говоря, по делу приехал. Я так понимаю, что ты сегодня уезжаешь к своему другу?

Колосов снова кивнул.

– Я тебе скажу прямо, без обиняков, – голос Игоря задрожал от волнения, – я тебе нужен. Ты уже не сможешь выехать из Москвы без пропуска. А у меня есть пропуск. И я могу в него вписать любую машину и любых людей. Нас двое…

– Нет вопросов, – перебил его Виктор, – едем вместе. Знаешь что, пойдем-ка выпьем кофейку.

– Минуточку, машину только отправлю за супругой. – Игорь пошел будить своего водителя.

Когда Игорь вошел в конторку, Колосов уже прихлебывал горячий кофе. Вика налила чашку и для него.

– Ты чего такой смурной, Петрович?

Игорь был возбужден и явно доволен тем, что ему удалось решить сложную задачку. Все последующее казалось ему ясным, простым и понятным.

– А чему радоваться? Я себе и в кошмарном сне представить не мог, что придется вот так бежать из родного города, бросив все, оставить обжитое гнездо.

– Ерунда. Я знаешь, сколько потерял? И ничего, не расстраиваюсь ни капельки.

– Дело не в том – сколько? Дело в том – что? – Колосов потер лицо руками, помассировал виски. – Наверное, давление поднялось. Голова раскалывается. Значит, так. Как я понимаю, жена твоя подъедет сюда. Мы сейчас с детьми съездим домой, соберем вещички и вернемся. И надо будет заправиться. У меня литров двадцать не больше.

– Давай дождемся Марину и поедем вместе. На всякий случай, чтоб нигде не задержали. А бензина нигде нет. Все заправки пустые. Вчера еще можно было заправиться, а сегодня… Но ничего, у меня есть вариант.

Колосов допил кофе, поднялся, сказал, обращаясь к Игорю:

– Пойду с мужиками попрощаюсь и начну собираться. Допивай кофе и выходи. Вика, пойдем со мной, поможешь.

Они прошли в мастерскую где, по-прежнему сидели кружком колосовские механики.

– Миша, грузи в машину еще две запаски, канистры, да еще камеры возьми, масла, тосол, запчасти посмотри, какие надо взять с собой, особенно по электрике. Вика тебе поможет. – И уже обращаясь к остальным: – Друзья мои, мы уезжаем из Москвы. Я предлагаю вам ехать со мной.

– Спасибо, Петрович, куда уж нам, старикам, – ответил за всех Николай Николаич.

– Нет, у меня семья, – отказался Ринат.

– Не для того я в Москву перебирался, чтобы опять в провинцию уехать, – Пашка улыбнулся во весь рот.

– Ну что ж, вот вам ключи. Хозяйствуйте сами, а меня не поминайте лихом. Спаси вас Бог.

Колосов обнялся с каждым и вышел. В глазах его стояли слезы.