– Я не умею танцевать, – сдержанно сообщила я. – И никогда не училась. Давай скажем, что ты был моим наставником на занятиях по темным искусствам. Слово за слово… Ну ты понимаешь.

– Банально.

– Зато реалистично, – заспорила я.

– Совсем не любишь романтику, сентябрь? – Карие глаза Закари смеялись. Он откровенно надо мной потешался.

Романтичной меня и впрямь назвать сложно.

– Торстен, просто пойдем морочить наших родственников, – буркнула я.

Двери малой столовой были плотно закрыты, но в коридор просачивались отголоски громких, яростных голосов. Казалось, люди внутри скандалили и, похоже, швырялись посудой! Я быстро толкнула створку, ворвалась в столовую, но так и замерла на пороге.

Варлоки и Торстены тихо сидели за столом, а воздух дрожал от гвалта, громыхающего в другом конце замка. Скорее всего, в общей зале, где темные и светлые чародеи в своеобразной манере смешанного ковена праздновали День поминовения предков.

Как я и предполагала, дорогие родственники пытались подслушать наш разговор, но что-то пошло не по плану. «Умный замок» сегодня был не особенно умен.

Лицо отца побагровело. Мама по-простому подперла щеку кулаком и, ковыряясь вилкой в тарелке, просто ждала, когда непотребство закончится. Похоже, они давненько наслаждались «музыкальной» паузой.

– Зараза, хватит! – рявкнул папа, силой яростного выдоха потушив свечи в ближайшем канделябре.

И пространство неожиданно смолкло. От воцарившейся тишины даже слегка зазвенело в ушах.

– Вы наконец вернулись! – заметив нас, с облегчением воскликнула Люция.

– А то мы почти оглохли, – пробормотал Освальд.

– Присаживайтесь, – скомандовала мама. – Закончим ужин.

Неожиданно ладонь Закари легла мне на спину, и я едва не споткнулась на ровном месте. И, вновь проявляя чудеса учтивости, Торстен помог мне усесться. Обошел стол и занял свой стул. Зуб даю, что со стороны мы действительно казались людьми в самых близких отношениях. Ближе не придумаешь… Помогите нам, святые демоны!

Повисла выжидательная пауза. Народ ждал признаний.

– Мы вместе, – стараясь не встречаться с родителями глазами, бросила я. – Не хотела рассказывать, но раз случилось…

– Как вы начали встречаться? – вдруг заинтересовалась Дарина.

Я набрала в легкие побольше воздуха и вдруг, сама от себя не ожидая, выпалила:

– На осеннем балу…

– Я был наставником Марты… – в унисон мне произнес Закари.

Мы заткнулись и выразительно переглянулись. Стоило признать: это был полный провал.

Торстен-младший посмотрел на Дарину и спокойно, словно не случилось нелепого конфуза, проговорил:

– В начале прошлого года я был наставником Марты на занятиях по темным искусствам, а на осеннем балу Марта поспорила с подругой, что пригласит меня танцевать. – Закари так польщенно усмехнулся, что даже я живо представила, как в красном платье подкатываю к недоумку под ревнивыми взглядами его красоток-ведьм. – Я был удивлен.

– Марта, ты ведь не умеешь танцевать, – заметила мама, явно ошарашенная тем, что дочь была готова опозориться перед целой академией.

– Да, – согласилась я, проклиная тот момент, когда сама себя втянула в столь идиотскую ситуацию, – поэтому танцевали мы на редкость паршиво.

– Но ваша дочь очень старалась, – зачем-то похвалил меня Закари.

Святые демоны, позвольте в тысячный раз за последние четыре года задать острый вопрос: в чем я провинилась в прошлой жизни, что в этой вы наградили меня Торстеном-младшим? Может, именно из-за меня двести лет назад вымерли драконы?

К счастью, время доскреблось до полуночи. Ужин подходил к концу. Черные прислужники тихо покинули столовую и плотно закрыли за собой двери. По гостиным и залам разнесся первый удар замковых часов, стоящих в часовой комнате. В молчании мы дружно поднялись и взялись за руки, образовав живой ритуальный круг. От сомкнутых пальцев в воздух потек дымок темной силы. Пространство задрожало от магии, разбуженной в честь ушедших в лучший мир предков Варлоков и Торстенов. Все свечи резко потухли, и столовая погрузилась в непроглядную темноту. Последний удар сотряс башню Варлок. Поминальный день завершился.

Наступила гробовая тишина. Мы стояли, держась за руки и не видя дальше собственного носа, ждали, когда «умный замок» снизойдет. Он не торопился одарить нас светом, и люстра на три десятка магических огней по-прежнему оставалась незажженной. У некоторых ведьмаков, как у кошек, светились глаза.

– Зараза, зажги свет, – сдержанно потребовал отец.

Как сказал бы мой преподаватель по защите от проклятий: «ноль внимания, фунт презрения». Мы дружно расцепились и приготовились выбираться из столовой на ощупь. Хотелось верить, что никто не споткнется о стул и не переломает ноги.

– Марта, зажги свечи, – громким шепотом велела мама, видимо, тоже представив, как мы из замка на носилках выносим Торстенов с переломанными ногами и загружаем в шикарные кареты. – Но только светлым заклятием, чтобы все по правилам.

Кто-то фыркнул. Думала, что мой фальшивый парень, однако Люция тихо шикнула на мужа:

– Цыц! Люди справляются с напастью, как могут.

Прикусив губу, чтобы не разразиться ехидным смехом, я пробудила светлую магию. Голубоватые всполохи, окутавшие руку до запястья, дерзко мерцали в темноте.

– Поразительно, – снова зашептала Люция.

– Да будет свет, – пробормотала на вздохе и щелкнула пальцами.

Свечи в канделябре, стоящем в центре стола, выплюнули снопы искр. Неохотно занялись язычки голубоватого пламени. Тусклый свет не справлялся с густыми тенями, обступающими нас со всех сторон, но отразился в глазах Закари, заставив его зрачки на мгновение сократиться и сузиться до вертикальных щелок.

– Во славу предков! – провозгласил отец, который всю жизнь считал, что пафос сглаживает неловкость.

– Во славу! – согласился с ним Алистер.

Столовая пришла в движение. Народ направился на выход, и двери торжественно раскрылись сами собой. Как ни в чем не бывало в коридоре начали по очереди зажигаться магические рожки, словно «умная» магия от нашего артефактора Сириуса намекала, что время позднее, пора и честь знать, а не шарахаться по замку.

Гости с хозяевами принялись желать друг другу крепких снов, а отец непрозрачно намекнул Алистеру, что им стоит продолжить общение в кабинете под музыку замкового песнопевца. Я пожелала всем добрых снов и с некоторой неловкостью повернулась к Закари, понятия не имея, как прощаться с фальшивым парнем, которого еще пару часов назад считала своим идейным врагом.

– Увидимся завтра утром, – с натянутой улыбкой пробормотала я и протянула руки, чтобы заключить Закари в неловкие объятия.

План был – быстренько его приобнять, не прижимаясь ни одной частью тела, похлопать по плечу и отстраниться. Совпасть с Торстеном сразу не удалось, и пару раз я ткнулась влево и вправо. Он не сопротивлялся, но и не помогал, а только с интересом наблюдал за неловкими телодвижениями. Когда мне все-таки удалось изобразить необременительные объятия, он заявил:

– Я собирался тебя проводить.

– Совершенно ни к чему, – отодвигаясь, отказалась я. – В башне Варлок безопасно и невозможно заблудиться.

– Если ты не против… – Закари выразительно изогнул бровь.

Вообще-то я была против, но отказ несколько противоречил легенде, что мы страдали от большой и чистой любви.

– Дорогой сын, ты очень внимательный, – неожиданно одобрила, прямо сказать, не самое выдающееся предложение Люция. – Только долго не засиживайтесь и не проспите завтрак.

Почему-то прозвучало так, будто их ненаглядный сын заночует в моей спальне и от сна нас отвлекут вовсе не безобидные шахматы.

– Закари просто доведет меня до башни! Подниматься не станет, – поспешно уверила я родителей, что никто не собирается с Закари Торстеном заниматься личной жизнью под крышей их дома. Да и под крышей любого другого тоже. – Правда, Закари?

– Кхм? – вопросительно промычал он.

– Спокойной ночи всем, – с улыбкой попрощалась я.