Даже если мне нравилось чистое ночное небо над горами. Даже если мне нравились тихие вечера, благословенно свободные от шума уличного движения. Даже если мне нравились более длинные дни, потому что я не тратила время впустую в ожидании опоздавшего автобуса. Я была городской девушкой.

Так почему же узел в моем животе не проходит?

Это должна была быть такая гребаная ситуация, верно?

Верно.

То, что моя жизнь перевернулась с ног на голову, породило все эти новые сомнения.

Пребывание рядом с Бо не помогало.

Это притяжение, которое я испытывала к нему, было магнетическим, самым сильным, которое я когда-либо испытывала к другому человеку. В самых глубоких, темных уголках моего сознания я представляла себе наши с ним отношения. Я представляла себе жизнь с ним.

Невозможные картины.

Бо нуждался в женщине, которая была бы его вторым капитаном в походе. Которая была бы с ним в приключениях на свежем воздухе, пока он рассказывал их детям о дикой природе и, как правильно идти по лесным тропам. Женщину, которая полюбила бы его сонный городок и ходила бы на футбольные матчи средней школы маленького городка каждую пятницу вечером.

Ему нужна была женщина, которая не приходила бы в восторг при виде фена и дизайнерских джинсов.

Так почему же, когда я знала все эти вещи, мне было так трудно их принять?

Потому что он мне так сильно нравился.

Вероятно, не помогало и то, что он подавал мне противоречивые сигналы. Он был таким чертовски нежным. Был ли он таким же со своими другими подругами? Прикосновение к волосам. Держание за руку. Объятия. Он учился в средней школе вместе с Фелисити; жаль, что я не могу спросить ее.

Но мне придется смириться с тем, что между нами установлена некоторая дистанция.

Каким-то образом я должна была подавить эти глупые чувства. Эти глупые мечты.

Я устала мечтать.

Моей целью было пережить этот опыт и вернуться домой без разбитого сердца.

Когда мы возвращались к аванпосту, я позаботилась о том, чтобы Бун бежал между нашими ногами, чтобы мое плечо не задевало руку Бо. Я приготовила ему ужин, настояв, чтобы он посидел, чтобы я полностью контролировала кухню и не рисковала столкнуться с ним. И пока мы вместе смотрели фильм, я свернулась калачиком на своей раскладушке, а он сидел на бревенчатом стуле в трех футах от меня.

Весь вечер я хорошо держалась, соблюдая дистанцию, но, когда я вышла из ванной, одетая в пижаму, с волосами, собранными в гладкий хвост, я не смогла удержаться и забралась в кровать, которую Бо расстелил на полу, и уснула в его сильных объятиях.

Бо

— Дядя Бо!

— Привет, приятель. — Я низко наклонился, чтобы поймать Коби, когда он бросился своим маленьким телом к моим ногам. Одним быстрым движением я подбросил его вверх, едва не задев потолок. Я так сильно скучал по его смеху и визгу, что сделал это снова.

— Хорошо, что у нас здесь высокие потолки, — сказала Мейзи.

Вестибюль ее мотеля был небольшим, но уютным. Я помог Мейзи перестроить его и прилегающий к нему офис, когда она купила мотель у предыдущих владельцев. У Мейзи был отличный стиль, но небольшой бюджет, и я потратил больше выходных, чем мог сосчитать, помогая ей привести все в порядок, чтобы она могла сэкономить немного денег.

Положив Коби на бок, я потянулся, чтобы обнять Мейзи одной рукой.

— Спасибо, что пригласила меня на ужин.

— В любое время. Мы скучали по тебе.

— Я тоже скучал по вам, ребята.

— Я рада, что у нас наконец-то появится шанс наверстать упущенное.

Мейзи хотела получить полную информацию о Сабрине и о том, как шли дела на аванпосте в прошлом месяце. С тех пор как я вернулся домой после первых трех недель, было так много событий, что у меня не было времени встретиться с ней.

Вместо этого я тушил пожары.

Работа была настоящей катастрофой. Когда я был не на аванпосте, я был в офисе, подбирал упавшие мячи и возвращал проекты в нужное русло после моего трехнедельного исчезновения. У меня был только один перерыв, и то для того, чтобы поужинать в доме моих родителей.

Мама и папа хотели знать все о моем фальшивом деле о поиске и спасении, поэтому я провел весь обед, уклоняясь от вопросов. К счастью, Мейзи тоже была там и помогла отвлечь их рассказами о постояльцах мотеля.

— Тебе нужно с чем-нибудь помочь? — спросил я, оглядывая вестибюль. — Я могу немного побыть с Коби, если тебе нужно остаться здесь.

Она покачала головой.

— Я просто повешу табличку, чтобы люди могли звонить, если им что-нибудь понадобится.

Большую часть года Мейзи была единственной сотрудницей мотеля. Во время летнего туристического сезона, когда здесь было особенно оживленно, она нанимала уборщицу на неполный рабочий день, чтобы та помогала убирать и стирать, но даже тогда она работала от рассвета до заката.

Я гордился своей сестрой за то, что она сделала этот бизнес успешным. Ее упорный труд построил замечательную жизнь для нее и Коби.

Пока Мейзи запирала дверь, убирала со стола администратора и выключала свет в своем кабинете, я щекотал и дразнил Коби. Затем мы поднялись по лестнице, которая вела в ее маленькую квартирку на чердаке над вестибюлем мотеля.

— Поиглаем в «Лего», — сказал Коби, затаскивая меня в свою комнату, как только мы переступили порог его дома.

Я оглянулся через плечо на Мейзи, которая улыбалась и махала нам рукой, чтобы мы убирались с ее пути.

— Я позову тебя, когда ужин будет готов.

— Спасибо. — За последний месяц я провел с Коби так мало времени, что не мог поверить, как сильно он изменился. Он был как раз в середине перехода от малыша к маленькому мальчику. Мейзи недавно подстригла его волосы, и он выглядел более взрослым, чем когда-либо.

Играть с ним в «Лего» было именно тем, что мне было нужно, чтобы снять часть стресса. После игр и потрясающего ужина Мейзи искупала Коби, а я уложил его в постель. Затем мы с Мейзи устроились по разные стороны ее дивана, чтобы поговорить.

— Итак, как поживает Сабрина?

— С ней все в порядке. Сначала было трудно, но я думаю, что она осваивается. — Трудно — это еще мягко сказано. Когда я увидел боль и ужас в глазах Сабрины в ту первую ночь, я чуть было не посадил ее обратно в грузовик и не вернул домой.

— Все ли ее травмы зажили нормально?

Я кивнул.

— Ее ребра все еще побаливают, но все остальное в порядке. — Лицо Сабрины снова стало нормальным. Ее полные губы и нос идеальной формы больше не были покрыты рубцами и порезами. Она была самой красивой женщиной, какую я когда-либо видел.

Мейзи ухмыльнулась, и в ее глазах мелькнуло озорство.

— И вы двое хорошо поладили?

— Мэйз, остановись.

— Что? — спросила она, изображая невинность.

— Никакого сватовства. Прибереги это для своих одиноких друзей или Майкла.

— Я не сватаю, но и не слепая. Ты очень понравился этой женщине, и ты не умеешь скрывать от меня свою влюбленность, старший брат.

Черт возьми. Не было смысла притворяться, что она не права.

— Она мне нравится, — признался я. — Она умная и забавная. Мы хорошо проводим время вместе. Я просто не вижу, чтобы у нас было будущее. В ту секунду, когда она сможет свободно вернуться в город, она исчезнет в мгновение ока и никогда не оглянется назад.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Поверь мне, Мэйз. В ее теле нет деревенской жилки.

— Люди меняются, Бо.

— Не настолько сильно. — Я не мог возлагать на это особых надежд. Сабрина была всем, чего я когда-либо хотел в женщине, но вписать ее в мой образ жизни было равносильно пытаться вставить квадратный колышек в круглое отверстие.

— Ты мог бы переехать вместе с ней.

Я усмехнулся.

— Я в городе? Мне бы это не понравилось.

Кроме того, кто будет выполнять мою работу? Или кто будет рядом, чтобы помочь Мейзи с ее проектами по реконструкции мотеля? Или кто будет отцом для Коби? Я был нужен этому парню в Прескотте. Многие люди нуждались во мне в Прескотте. А это означало, что, когда Сабрина вернется в Сиэтл, я останусь здесь.