Итак, всё гораздо серьёзней. Они знали куда больше моего, по крайней мере несколько раз вышли наперерез, отсекая меня от удобных ворот. Правда, как я заметил, иногда это играло и в мою пользу — избыток знаний не позволял гоблинам сразу сообразить какие из ближайших ворот я выберу. Они распыляли силы, перекрывая те ходы, о которых я даже не был осведомлён. Да и держать в голове эту прорву прорв не легко — то и дело один из преследователей пропадал, видимо, сверяясь с какими-то картами, или связываясь с начальством. Однако понемногу они всё равно брали верх — их было больше.

Про квартиру в Питере придётся забыть. Кто знает, сколько времени гоблины следили за мной? И, кстати, любопытно, кто же они такие? По большому счёту моей голове всё равно от кого получить пулю, но она размышляла сама собой…

Нет я не ощущал себя всесильным демоном. Я, например, не мог проходить сквозь стены, опасался полиции, ведь в моём паспорте не было виз. Не во всякой стране можно гулять спокойно. В иные лучше вообще не соваться.

И ещё мне не хватало денег. Разных денег.

Наверное я мог бы безумно разбогатеть. На одном лишь маршруте Медельин — Майами. Много ли тот кокаин весит? А стоит прилично. Но я не желал оказаться однажды в канаве с дыркой во лбу, и потому занялся более спокойным бизнесом.

Приходилось ли вам пересекать польскую границу на пригородом поезде «Брест — Тересполь»? Тогда вы, наверное, слышали оглушительный хруст скотча — это срываются сотни повязок, которыми местные челноки привязывают к телу пакеты с контрабандным спиртом. Мне однажды пришлось. Это была единственная граница, которую я пересёк обычным манером. Мне тогда понадобилось набрать туристических буклетов для экспериментов с ассоциациями, но услышав хруст скотча, я забыл о буклетах. Я подумал, что не составлю слишком большую конкуренцию этим бедолагам. Что до закона, то на него я уже тогда смотрел косо.

Итак, я гнал водку полякам. Затем нашёл покупателей в Финляндии, где платили втрое больше. Водку я таскал по пол-ящика — всё же мой конёк лёгкая атлетика, не тяжёлая. Зато таскал часто. В день по десятку рейсов. Нашлись ещё кое-какие халтурки. Германские вьетнамцы брали у меня сигареты, русские — икру. В общем денежка капала понемногу, на жизнь хватало. И на путешествия.

Как только появились деньги я уехал от родителей, которых давно перестал понимать. Саранск мне не нравился никогда, и я купил квартиру в Питере.

Стал жить один. Не заводил себе никаких животных, даже рыбок, не желал иметь не только семьи, но и более-менее постоянной подружки. О детях и не говорю. Вряд ли тут дело в одной лишь скрытности. Гораздо важнее, что мне не хотелось нести ответственность, я боялся её. Слова Маленького Принца сидели в моей голове, словно высеченный из камня партийный лозунг. Ответственность! В неё всё дело и другие мне не указ. Те, кто заводят животных, семьи, детей, либо чихать хотели на ответственность (и таких я презирал), либо в состоянии были с ней совладать (к этим я питал уважение). Что до меня, то чихать не хотелось, но и сладить сил не хватало.

Возможно, я попросту подводил философию под свой образ жизни — это всегда проще, чем менять жизнь. Не знаю. Говорят, а больше пишут, что человек нуждается в общении. Дескать он и человеком от того стал, что общаться научился, и общество оттуда же пошло. Сомневаюсь. Лично меня одиночество не тяготит. Ну, то есть я, конечно, общаюсь, но главным образом в Интерент. Удобно. Тем удобно, что можно слепить себе любой имидж.

Я слепил из себя разведчика. Годков накинул с десяток, литературу по теме почитал, но в основном брал знанием стран и городов. Там кинешь вскользь про партизанский Чиапас, здесь про погоду в Мальмё… Короче провёл я тусовку интернетную. Да так руку набил, что во время войнушки одной локальной, начал разведпрогнозы в сеть сливать. И все в точку попали. Газеты тогда обо мне писали. Приятно, но анонимность не позволила насладиться славой. Так что общения хватало.

А живое общение… я же в транспорте полжизни провёл, живее некуда. Ну и подружки, которые иногда оставались у меня ночевать. Но ни одна из них дважды.

Девушкам у меня нравилось. Ещё бы… Бананы из Эквадора, гроздьями, свежие спелые. Не те, что дозревают месяцами в пути. Рыбу с дальнего Востока. Пряности из Азии. Бордосское вино из Бордо, хотя его можно купить в любом супермаркете… Девушки принимали меня за моряка. Вряд ли за капитана, скорее за какого-нибудь моториста. Я не разубеждал.

Для девушек моряк, для виртуального мира разведчик, я по большому счёту не умел ничего в этой жизни.

Природа ходов по-прежнему не давала покоя, хотя желание открыть их секрет и поутихло с возрастом. Больше всего мучил вопрос — являются ли эти лазейки физическим явлением, или же некая психическая уникальная способность возникла только у меня одного, под воздействием страха перед зубным врачом.

Ответ пришёл, но принёс собой угрозу.

Однажды, совершив переход в Питер, я вдруг увидел сидящего напротив человека в серой курточке, машинально отмеченного мною ещё в Москве. Возможно ли встретить двух столь похожих людей? Я в это не верил. На счастье человек был сильно уставшим и не заметил меня. Он продолжал сидеть, как ни в чём не бывало, а когда объявили Василеостровскую, спокойно встал и пошёл к выходу. То что я пользуюсь ходами не один, обрадовало меня не больше чем Робинзона следы дикарских ног на берегу его острова. Изумление пополам с ужасом не помешало, однако, проследить за «попутчиком» до дома на какой-то там Линии.

Адресок я запомнил и время от времени наблюдал за домом из арки напротив. Пять или шесть раз мне удавалось проследовать за этим человеком до метро. Обычно там я и терял его, но дважды мы переходили вместе. И хуже всего, что последний раз он воспользовался воротами вместе с каким-то парнем.

Я испугался и прекратил слежку, опасаясь разоблачения. Кто эти люди — мафия, спецслужбы или некие хранители ворот, а если последнее, то инопланетяне или какой-нибудь мистический орден? Создали они ворота или наложили на них лапу? Эти вопросы так и мучили меня до сегодняшнего дня. Впрочем и теперь к разгадке я не приблизился.

В Бангалоре я едва не попадаюсь. Они заходят с трёх сторон, блокируя все пути. Но, на их беду, гоблины выделяются среди смуглых индусов, как белые медведи на зелёной лужайке. Я изворачиваюсь, прыгаю на ходу в переполненный автобус… Ушёл! Проскочил! Однако не вечно же будет мне так везти?

Думал ли я, что когда-нибудь явятся хозяева (или узурпаторы) ворот и попытаются сцапать меня за ухо, как безбилетника, а мне придётся вот так вот спасаться от них бегством. Конечно думал. С тех пор как уяснил, что не один я пользуюсь тайными каналами. Думал и подготовился. В разведчика в сети я не зря играл — кое-что из прочитанного оказалось полезным.

У меня есть тайники. Они разбросаны по всему свету. Но прежде чем добраться до тайника, нужно сбить со следа погоню. Необходимо что-то предпринять. Уворачиваясь от рикши, я вспомнил о велосипеде.

Знакомый по интернет-форумам диссидент как-то рассказывал мне, будто он в молодости отрывался от слежки КГБ на велосипеде. Дело в том, что агенты следят либо пешком, либо на машинах. А за велосипедистом следовать очень не просто. От пешеходов он отрывается за счёт скорости, от машин — сворачивая во дворы, используя узкие тротуары, проходы, мостики…

Не знаю, может знакомый и привирал, а может, был вовсе не диссидентом, а даже наоборот. Может он этих диссидентов допрашивал в лубянских подвалах. Так или иначе я этот опыт решил использовать.

Велосипедных линий у меня в наличии несколько. И все они берут начало в Амстердаме. Там, на гигантской велопарковке возле вокзала, я держал свой велик, купленный у местных торчков за десятку.