… А утром ко мне Сашка прибежал, я только умыться успела. Он такой шум поднял, звонил в звонок и одновременно стучал в дверь ногами. Мы все в коридор выскочили, пожар думали или землетрясение случилось.
— Ирка! — заорал он с порога, — ой, здрасьте, только нам бежать надо, Динку со щенками спасать… там сегодня машина с утра придет, ящики от магазина увозить, мне Сережкина мама сказала…
Можно было не продолжать, картина была ясной! Я повернулась с умоляющим лицом к обитателям нашей коммунальной квартиры…???
— Разносчиков всякой заразы в квартире не потерплю! — сразу же сказал Галкин папа, — И ты, Галя, чтобы и прикасаться к этой собаке не смела.
И так он это жестко сказал, что всем стало ясно, что разговаривать с ним об этом не только бесполезно, но и захотелось отодвинуться от него подальше, что-то недоброе почудилось нам в его глазах.
— Бежим!
Мы собрали всех у ящиков. Нужно было срочно решать, что же теперь делать. По разным причинам, но Динку к себе домой взять никто не мог.
— Эх, жалко, Сережку к бабушке в деревню отправили, он бы точно придумал что-нибудь!
— Можно щенков по одному разобрать по домам, уж одного-то можно спрятать! — предложил толстый Вовка.
— Ага, а кормить ты его как будешь? Они же еще ничего есть не могут, кроме Динкиного молока.
— Есть захотят и суп будут! Голод — не тетка… — не сдавался Вовка.
— Это тебе — не тетка, ты вообще можешь есть что угодно и в любое время, хоть посреди ночи тебя разбуди, а эти маленькие просто умереть могут… — сказала Наташа.
Мы приуныли, а тут еще Динка к нам вышла поздороваться и поесть. Только вид у нее был очень озабоченный и она то и дело посматривала в сторону щенков.
— Может быть мы их в наш подвал перенесем, к двери в бомбоубежище, там ее никто не увидит, а гулять она в нашем дворе будет?
— А как же дворник? Помнишь, как он Рыжуху выбросить хотел?
— Ну ведь не выбросил же… да и Рыжуху теперь в деревню с Сережкой отправили, она у его бабушки будет жить.
— Да, повезло Рыжухе…
— С дворником можно будет договориться, если мы ему во дворе что-нибудь делать поможем.
— Я поливать двор могу! — обрадовался Сашка.
— Так он тебе и позволит, помнишь, что в прошлый раз было, после этого он тебя и близко к воде не подпустит! Нет, вы с Вовкой лучше ему и на глаза не показывайтесь…
Для поливки двора дворник пользовался длинным резиновым шлангом. Сверкающая струя воды с тихим шипением вырывалась из шланга, сверкала на солнце фантастической аркой и разбивалась о землю, разлетаясь на миллионы радужных брызг. Зрелище было настолько завораживающим, что являлось предметом зависти и мечтаний каждого обитателя нашего двора. И я говорю не только о детях, мы-то не скрывали наших восторгов. Сколько раз я видела, как самые занятые взрослые замедляли шаги, а то и просто останавливались, завороженные. Правда, они всегда пытались, видимо, самим себе объяснить неожиданность таких поступков, и старались давать дворнику советы о том, как лучше поливать асфальт или цветы. Иногда они просто про погоду с ним разговаривали, но взгляд у них при этом был одинаково остановившимся, следовавшим только за струей воды. Через некоторое время, они, опомнившись, опять спешили по своим взрослым делам…
Однажды дворника срочно к телефону позвали, что-то там случилось. И он так быстро убежал, что даже воду не закрыл, она осталась течь под большое дерево посредине двора. Конечно же, эту возможность упустить было нельзя! Сашка с Вовкой кинулись одновременно к шлангу с водой и стали его друг у друга из рук вырывать… борьба шла с переменным успехом, они при этом громко орали друг на друга и совсем не замечали, что вода из шланга тугой струей била вверх и во все стороны, поливая все и всех вокруг на большущем расстоянии! Они даже и дворника-то заметили только тогда, когда он, мокрый с ног до головы, взял их за уши… Да, с поливкой двора лучше к нему и не подходить…
— А может с ним просто поговорить нужно, — задумчиво сказала Наташа, — может он и поймет, что некуда бедной Динке сейчас с детьми деться.
— Поймет он, как же… я вон ему сколько раз про стекло объяснить пытался, что нечаянно оно разбилось, так он все равно — тут же к родителям бежит!
— Ты, Вовка, сам виноват. Ну кто из двери в подъезд футбольные ворота делает, опять и опять, мог бы и с первого раза выводы сделать.
Нашего дворника все взрослые звали Кузьмичем, а мы — дяденькой Кузьмичем. Порядок в нашем дворе всегда был образцовый, на зависть соседним. Даже бабульки с Кузьмичем всегда считались. Семьи у него не было, жил он один в комнатке на первом этаже, не знаю, бывал ли он когда-нибудь в отпуске, потому что он был во дворе всегда. Летом, еще сквозь сон, обитатели нашего двора слышали шуршание метлы, зимой — лопаты для снега. Он же, чинил столы и скамейки для доминошников и шахматистов, сажал цветы и мыл лестницы в подъездах.
— Ну, тогда вы, девчонки и разговаривайте с ним, у него на вас меньше жалоб было, он разве что Ирку пару раз с деревьев гонял.
— Это ничего, он не по-вредному гонял, я ж понимаю…
Решили, что с дяденькой Кузьмичем Наташа будет разговаривать. Во-первых, она со взрослыми лучше всех разговаривает, а во-вторых, ее бабушка с Кузьмичем дружат. Они иногда чай у них на кухне пьют и знакомые у них какие-то общие есть.
— Пойдем со мной, а? — оглянулась на меня Наташа.
— Ладно.
Дворник чинил стол для домино посередине двора, с этим столом постоянно что-то происходило. Доставалось ему от доминошников по вечерам, они с такой силой колотили по нему черными костяшками, как будто весь смысл игры был в том, чтобы запугать противника ударами и криками. Мы подошли поближе и остановились в нерешительности, не зная с чего начать разговор. С погоды, может быть, как обычно все взрослые начинают?
— Здравствуйте, дяденька Кузьмич, — вежливо поздоровались мы.
— Ну здравствуйте, — дворник посмотрел на нас с интересом.
— Как вы думаете, дяденька Кузьмич, будет завтра дождик? Что-то кости ломит, — добавила я непременную бабушки Сонину примету для пущей убедительности.
— Кости, говоришь… ну тогда точно будет, — очень серьезно ответил дворник.
