– Хорошо, – бодро киваю я.
Витя по-свойски закидывает Ане руку на плечи, и они уходят по тропинке, толкая друг друга бедрами. Какая милая пара.
– Ну что? – говорит Лина, хлопая себя по коленям, и встает. – Идем облагораживать нашу сегодняшнюю обитель?
– Надеюсь, там нет пауков и тараканов, – морщится Лера.
– Боишься, что они объединятся в преступную группировку и отнесут тебя в камыши, пока будешь спать? Так мы тебя к кровати привяжем, не переживай.
– Я бы тебя к дереву привязала, но у меня нет с собой десятиметрового каната. Да и он вряд ли бы помог. Что тебе стоит дуб с корнем выдрать, да?
– Что сказала?!
– То, что ты…
– Смотрите, белки! – кричу я.
– Где?! – Девчонки синхронно вскидывают головы, уставившись на покачивающиеся ветви.
– Да вот они, обе-две, – хмыкаю я, снисходительно разглядывая подруг. – Грызутся и грызутся.
– Настя! – Лина театрально прижимает ладонь к щеке. – Ты нас что, подколола?!
– Наша девочка уже такая взрослая, – Лера смахивает невидимую слезинку.
– Это я еще не старалась, – отвечаю с шуточным высокомерием.
– Правда?
– Можешь круче?
– Ага. У меня был отличный тренажер. – От сказанных слов немеет горло, а тревога учащает пульс.
Надеюсь, этот тренажер сейчас не здесь. Не хотелось бы снова столкнуться со взрослым угрюмым Моревым. Хватаю сумку с вещами и закидываю ее на плечо, а в висках пульсирует раздражающее – «Врешь, Мореева».
Ближе к обеду все студенты расселяются по домикам, и организаторы объявляют о свободном времени. Толпа разгоряченных парней несется к блестящей голубой воде, поднимая песчинки в воздух, а девчонки расстилают на пляже коврики и полотенца, чтобы позагорать. Мы с Линой и Лерой тоже отвоевываем себе местечко на берегу и несколько часов наслаждаемся солнечными ваннами, обмениваясь шутками и приколами и покачиваясь под веселые песни, звучащие из портативной колонки, которую принесла компания старших ребят.
– Как думаете, я уже мулатка? – Лера вытягивает ноги, стройность которых совсем не скрывают короткие джинсовые шорты, и запрокидывает голову, открывая шею солнечным лучам.
Лина приподнимает темную бровь и в очередной раз хватает тюбик с солнцезащитным кремом, чтобы намазать плечи и декольте, а я поправляю полотенце, лежащее на коленях. Мы как живое воплощение трех типов людей из анекдота про загар: первый – «Нужно больше солнца, я должна стать шоколадкой во что бы то ни стало!», второй – «Где SPF 50? Нет, давайте сразу 150!», и третий – «Неважно, какая температура, дайте мне одеяло, пожалуйста».
Со стороны слышатся свист, смех, вперемешку с плеском воды, и развязный голос какого-то парня, привлекающий внимание:
– Эй, малышка! Задница – зачет! А можно потрогать?!
Он сально улыбается проходящей мимо девушке в раздельном купальнике. Она гордо вскидывает нос, дефилируя к своему коврику, и мигом оборачивает бедра полотенцем.
– Мерзость. Неужели он думает, что это должно быть приятно? – бурчит Лина.
– Он не думает, – недовольно хмыкает Лера. – Стоит девушке раздеться, как у парней в радиусе пяти метров мозг тут же стекает в штаны.
– И что теперь? Нам в пуховиках купаться, чтобы всякие извращенцы не пялились?
Карпенкова неопределенно мычит, и до нас доносится разговор нескольких парней, развалившихся неподалеку.
– Это что за боевой бегемот? Она вообще себя в зеркало хоть раз видела?
– Ляжки жесть!
– А у этой жопы нет. Дома, наверное, забыла. Бедолага.
Парни хохочут, и я невольно кривлю губы. То, что люди обсуждают и оценивают других, не новость, но слышать подобное пренебрежение, направленное даже в чужую сторону, действительно мерзко.
– Зато Юлька-а-а… мечта. И спереди, и сзади.
– Смотри-смотри. Она в майке без лифчика!
– Правильно. Такие сиськи нельзя прятать, – продолжают гоготать парни.
– Было бы круто, если бы все девки так ходили.
– Нет! Ты что? У некоторых такие блины вместо сосков, смотреть страшно.
– Так глаза вытащи! – воинственно говорит Лина. – Всем полегчает!
Худощавый паренек с короткой стрижкой оборачивается и улыбается нам как ни в чем не бывало:
– Подслушивать нехорошо!
– Людей обсуждать так-то тоже не айс! Вы бы хоть громкость прикрутили!
– А лучше бы соревнования устроили, кто дольше сможет не дышать под водой, – тихо добавляет Лера.
Парни гаденько ухмыляются и возвращаются к беседе, понизив голоса, но Нестерову это не успокаивает.
– Нет, ну как же бесит, – бухтит она, нервно встряхивая темными волосами. – Столько требований к девушкам. Это носи, это не носи. Будь идеальной всегда и везде! Мужики вообще себя со стороны видели? Коней своих под пивные навесы загнали и ходят сиськами трясут. А у некоторых они, между прочим, больше, чем у Лерки. Вот кому надо лифчики и утягивающие корсеты носить!
– Даже спорить не буду, – неожиданно соглашается с подругой Карпенкова. – И соски у них тоже бывают не самые эстетичные.
– А их крошечные плавки, в которых видна причина для слез… волосатая грудь, ноги, похожие на макаронины, упавшие в кошачью шерсть! Мне, может, тоже хочется только на красавчиков с обложек смотреть, но я же молчу.
– Как сказать… – хихикаю я. – Терпимее нужно быть к людям, девочки.
– К людям, безусловно, – деловито отвечает Лина, – а вот собаки сутулые такого подарка еще не заслужили. Око за око, и все дела. Я бы с радостью хоть на одного в колготках и на каблуках посмотрела или в трех слоях тоналки под палящим солнцем.
– Милая, тебе бы остыть, – смеется Лера, хлопая все еще пыхтящую Нестерову по спине.
– Да, неплохо бы окунуться.
Лина легким движением стягивает майку и поднимается, чтобы снять шорты. На ней остается слитный черный купальник с полупрозрачной сеткой на животе и боках. Эффектно. Ей бы еще шляпу с широкими полями, брендовые очки, и можно на яхту – покорять сердца миллионеров. Лера тоже быстро избавляется от одежды, милый купальник из топа и коротких шорт в бело-синюю полоску прекрасно сидит на ее миниатюрной фигуре, открывая взору татуировку, которую так хочется рассмотреть повнимательнее: портрет Дейви Джонса с заветным ключом в щупальцах, расползающихся по бедру, нанесен так искусно, что кажется живым.
– Насть, – зовет Лера, – ты пойдешь?
– Нет, – мотаю я головой.
– Стесняешься? – Лина упирается ладонью в бок, отставляя бедро. – Брось! Хочешь, я тут всем зрение выключу?
– Не надо. Я просто… не люблю плавать. Идите без меня.
– Ну, как знаешь.
– Тогда за вещами присмотришь? – Лера прячет телефоны под одежду.
– Конечно, – отвечаю я и наблюдаю, как девчонки пробираются к блестящей в ярких солнечных лучах кромке воды.
Они проходят мимо той самой компашки оценщиков, и Лина вдруг оборачивается, стреляя в них убийственным взглядом:
– Ну что? Не нравится, как я выгляжу?
– Эм-м-м… – растерянно тянет самый болтливый из них.
– Ну вот и слава богу. Я бы все равно тебе не дала.
– И я тоже! – поддакивает Лера.
Прижимаю ладонь к губам, сдерживая смех, а две мои гордые героини шагают дальше. Я всегда восхищалась смелыми и сильными людьми, и для этих качеств внешность совсем не важна. Главное, что ты сам себя принимаешь и любишь, ведь остальные, сколько бы и чего ни говорили, сосредоточены лишь на себе. Они брякнули что-то, а через пять минут забыли. Так стоит ли зацикливаться на их словах? Думаю, нет. Уверенность решает. Иногда она куда красивее, чем наряды, украшения, чистая кожа, спортивное тело и правильные черты лица.
Лина зачерпывает воду руками и окатывает Леру крупными брызгами, раздается громкий визг, и они обе бросаются в реку, отдаляясь от берега. Глубоко вдыхаю аромат влажного песка и травы и опускаю руку на голову. Ладонь обжигают нагретые солнцем волосы. На самом деле я с удовольствием окунулась бы в прохладную реку, но… что-то я пока не готова раздеться перед всем потоком. Мой комфорт – это ведь мой выбор, верно? Может быть, вечером, когда народа будет поменьше, я смогу немного поплавать, а пока мне и на берегу неплохо.
