Завидев человека в монашеском облачении, Лунарь опустил грозное оружие. Недовольный тем, что его охоту прервали в самом разгаре, он весьма грубо спросил:

— Чего надобно?

Вместо ответа самозванный монах достал из-под рясы серебряную печать и принялся вертеть её между пальцев перед носом хозяина. Глаза у Лунаря вылезли, словно у объевшейся гороха совы. Он выронил мухобойку и переспросил, на этот раз куда более учтиво

— Что угодно, святой брат?

Напустив на себя важный вид, Рыжий склонился к самому лицу хозяина и прошептал:

— Я здесь по тайному распоряжению викария.

Лунарь прикрыл глаза, выказывая почтительность. Затем, метнулся к двери, выглянул наружу, осмотрелся и, задвинув засов, вернулся обратно.

— Я ищу колдуна, — продолжил Рыжий. — Зовут Соколом, но он может назваться и вымышленным именем. Путешествует один. На вид седой старик, но крепок ещё…

Он подробно описал хозяину внешность чародея.

— Был здесь такой, — ответил хозяин. — Неделю назад примерно. Только он лекарем назвался, мол, к знакомому скорняку шёл. В Червленый Яр. Но врал. Уж я-то их брата всегда учую.

Сказав это, Лунарь улыбнулся и заговорщицки подмигнул Рыжему.

— А известно ли тебе, мой друг, что не ты один ищешь этого колдуна?

— Вот как? — удивился Рыжий. — И кто же ещё его ищет?

Хозяин огляделся, будто кто-то мог подслушать их разговор, и прошептал:

— Как раз сегодня у меня поселился большой отряд. Рожи, доложу я тебе, омерзительные. Но, представь себе, они тоже расспрашивали про колдуна. И тоже описали его, ну может не так подробно как ты, — Лунарь победно посмотрел на Рыжего. — Что скажешь, святой брат?

Тот озадачился, но виду не показал. Перейдя на едва слышимый шёпот, он зловеще спросил:

— И они показали знак?

Теперь смутился Лунарь.

— Они нет, — растерянно ответил он. — До них был тут один, монах такой плотный, так он показывал… И предупреждал, что прибудет, мол, отряд и будет искать колдуна. И что им надо помочь…

— Вот то-то и оно! — вознёс палец Рыжий. — А ты уверен, доверчивый мой хозяин, что они и есть тот отряд?

— Теперь уже неуверен, — испуганно пробормотал тот.

— Так слушай, — прошептал Рыжий. — Ничего им не говори. Сделай вид, будто так и надо. Подстава это. Ватага разбойничья. Сами они с тем колдуном якшаются.

— Да ну? — удивился Лунарь.

— Вот те и ну, — передразнил Рыжий. — Кабы я вовремя не подоспел, пропал бы ты. А так, если по-моему сделаешь, может и выкрутишься.

— Я внимательно слушаю, святой брат… — сдался Лунарь.

Рыжий немного подумал и сказал:

— Мне нужна комната над той, в которой поселился вожак этой шайки.

— Да, да, понимаю… — закивал головой хозяин. — Но он поселился на самом верху.

— Тогда соседняя, — поправился Рыжий. — Надеюсь, они не все заняты его ватажниками?

— Нет, нет, — заверил Лунарь. — Одна найдётся. И стена там — простая перегородка. То, что нужно. Ты сможешь прекрасно всё слышать…

— Догадливый какой, — одобрительно хмыкнул Рыжий. — А видеть?

— Как будет угодно, — пообещал хозяин.

— Ну, пошли, покажешь…

Вернувшись, Рыжий первым делом зашёл в комнату к вурдам. Те спали на кроватях, устроив из одеял и собственной одежды, что-то вроде берлог. Наружу торчали лишь их сопящие носы. Но никакого храпа не раздавалось. Лесная жизнь приучила приятелей к скрытности.

— Поднимайтесь, пугалы замшелые, — принялся будить Рыжий. — Вставайте, дело есть.

Вурды почти одновременно высунулись из тряпичных берлог. Обнаружив себя не в лесу, они принялись сладко зевать, потягиваться, чесаться, затем поднялись с кроватей и протёрли глаза

— О как! — воскликнул Быстроног, уставившись на Рыжего. — Ещё один святоша в наших рядах объявился. Иже еси на небеси…

— Аминь! — коротко заключил Власорук и зевнул.

Рыжий сперва удивился, но, вспомнив про рясу, улыбнулся.

— Надо будет для дела и на вас кресты понавешаю, — пообещал он.

— Не-е, — лениво возразил Быстроног. — На нас нельзя…

— Мы от крестов того… — добавил Власорук, указав волосатым пальцем на пол. — В геенну огненную сверзнемся. Или ещё куда похуже.

— Ну, всё, хватит болтать, — оборвал Рыжий. — Собирайтесь, мы съезжаем отсюда.

— Куда же?

— Кажется, я наткнулся на след Сокола. Ну, то есть, не совсем на его след, но на след его врагов. Что даже важнее.

И он в двух словах описал обстановку.

Разбойники могли опознать бывшего дружка, поэтому Евлампию пришлось переодеться в мирское платье, оставив Рыжему рясу.

Ранним утром, все четверо перебрались в другой дом, где заняли комнату по соседству с Лохматым. Стараясь не шуметь, они расположились на новом месте и стали ждать. Когда разбойник покинул комнату, вурды ножами проковыряли в стене несколько дырок.

— Зачем столько? — спросил Рыжий.

— Чтобы всем видно было, — ответил Власорук. — Все ж смотреть будем.

Червленый Яр. Май.

Три дня шли они внезапно опустевшей равниной. Отсутствие людей Сокола беспокоило мало. В степи всегда так. Сегодня толчея, кочевья на праздники собираются, атаманы снуют с отрядами, поезда купеческие, а завтра, глядь, и нет никого. Разбежались.

Лес совсем редкостью стал. Да и то не лес — рощицы малые, островки. С каждой верстой набирала силу великая степь. Однако на третий день пути равнину нарушила цепь пологих холмов. Варунок приободрился и указал спутнику на самый высокий гребень.

— Нам туда.

Взобрались.

— Где-то здесь, — произнёс юноша. — Точно не знаю. Сказано было Старица. А где она, большая ли, нет ли… речушек много вокруг, поди отыщи.

Сокол внимательно осмотрел округу.

— Вон ивняк растёт, — заметил он. — Примета верная. Правда невелико что-то местечко. Орде здесь не поместиться, полку малому только. Но полк лесам не угроза. Проглотят его наши леса, не икнут даже.

Спустившись с холма, они подошли ближе. Заросли окружали старицу непроходимой стеной, и мещёрцам едва удалось отыскать просвет. Но пробираться всё равно получалось с трудом.

— Ну и вонь, — поморщился чародей. — Словно лёжка звериная под носом.

— Она и есть, — шедший впереди Варунок шагнул назад и присел.

Пригнувшись, Сокол осторожно заглянул за край.

Высохшее русло неизвестной реки вспарывало равнину глубокой извилистой полосой. Длинная, без начала и конца, яма с крутыми сыпучими склонами не успела ещё зарасти деревьями или кустами. Вода отказалась от привычного пути совсем недавно, может быть, год или два назад. Сокол понял, что ошибался. Здесь мог бы разместиться не один и не два полка. Всю степь можно было бы укрыть при желании.

От ушедшей реки сохранилась пара грязных лужиц, в каких и карасю не выжить. Лягушкам, пожалуй, самое место, но и тех не видно, не слышно.

Совсем иное зверьё обитало в Старице. Всё вокруг кишело пищащими тварями серо-ржавой масти. Они не бросались друг на друга, не спорили за съестное, а просто бегали туда-сюда по земле, да по спинам товарищей, не пытаясь, однако, выбраться из ямы.

— Что за звери диковинные? — удивился Сокол

— На крыс похожи, — заметил Варунок. — Только окрас другой и размером побольше.

— Крысы, — согласился чародей. — Они самые и есть.

Отступив в ивняк, мещёрцы скинули мешки и присели передохнуть.

— Серая Орда, надо же, — подумал вслух Сокол. — Мы-то с князем полагали войско людское будет.

— Я ж говорил, твари, — напомнил юноша.

— Странно только, отчего они сидят здесь, чего ждут?

— Тот человек, который весть передал, говорил, что ждёт орда рождения царя своего. Головы.

— Головы?

— Слышал, о чём монахи в Ишме шептались?

— Так краем уха.

— Ну вот. А я наслушался вдоволь, — Варунок поморщился от воспоминаний. — Когда Голова вызреет, тогда и пойдёт орда наши края пустошить. А до тех пор выжидает.