– Очень-преочень интересно узнать! Какой он, этот мамин штаб?

– Тогда подойди поближе и посмотри внимательней, – кот снова зевнул, и Мармеладка первый раз заметила, что у Тиши очень большие острые зубы и одного верхнего слева не хватает.

– Так ты и есть мамин штаб?! И если говорят «в мамином штабе», значит это в тебе? В твоём животике?!! А ты не станешь меня?..

– Глотать? Вот ещё! – фыркнул кот.

– Правда? – и Мармеладка недоверчиво посмотрела на Тишу и на всякий случай сделала шажок назад, – Так это ты или не ты, ну, этот – мамин штаб?

– Могу быть я, а может быть, вот, хоть и он, – и кот кивнул головой в сторону похрапывающего папы.

– И папа, он тоже – мамин штаб?!

– И мамин тоже. Правда, не так, чтобы очень, но для тебя-то уж точно. Будем и дальше болтать или?..

– Или!

– Тогда лезь на диван и прижимайся ко мне. Да не так крепко, я недавно обедал.

– Ты же говорил, что голодный?

– Когда это я говорил?! Я вообще не умею разговаривать, – и кот замолчал.

– Мармеладка! Какая же ты у нас маленькая, – непонятно чему обрадовался проснувшийся папа, – Зато отлично подчёркиваешь масштабы кота!

– И вовсе я не подчеркивала никакого кота, – тихонечко про себя возмутилась Мармеладка, – я обои подчёркивала. Но откуда папа про это знает? Я же спрятала фломастеры под ковёр…

А этого вреднючего кота я завтра подчеркну. Всегда из него всё нужно за хвост вытягивать! Вот, рассказал бы про мамин штаб, спал бы себе неподчёркнутый.

9 января 2013 г.

– Пыдём, пыдём! – в одной руке у Мармеладки был пульт от телевизора, в другой – папина штанина, за которую Мармеладка настойчиво тянула папу, помогая себе самым жалостливым из своих голосков – Пыдём!..

Мармеладка не умела пользоваться этой штуковиной, но точно знала, если нажать правильные кнопочки, в телевизоре будет нужный мультик. Сегодня очень было нужно про Бонифация. Мармеладке очень нравился лев, который умел жонглировать шариками, как папа. Но папа жонглировал редко, а Бонифаций – по первому требованию. И Мармеладка потребовала ещё раз:

– Пыдём!

Папа делал вид, что очень занят и, как обычно, командовал буковками в компьютере.

– Мармеладка, подожди секундочку, – ласково сказал папа, – Сейчас закончу и… – и снова пропал для общества, хотя оставался на том же самом месте, но маме виднее.

– Я бы и сама нашла нужную кнопочку, – нахмурилась Мармеладка, – но их тут так много и все они такие красивые и нужные…

Однажды Мармеладка уже находила кнопочку на пульте. После этой находки, папа весь вечер смешно ерошил волосы на своей голове, хмурил брови домиком на пульт (Ага! Вот, откуда у меня эта смешная думательная привычка, подумала Мармеладка), потом папа звонил какому-то дяденьке и просил подсказать, какой кнопочкой можно вернуть телевизору прежнюю разговорчивость? С тех пор Мармеладка кнопочки на штуковине не нажимала.

По телевизору показывали про Машу и Медведя, а нужно было про Бонифация или про Пуха.

– Пух! – обрадовалась Мармеладка и даже подпрыгнула на месте, – у него всего одна кнопочка!

Мармеладка с грохотом перевернула коробку с игрушками и посмотрела на папу – вдруг заругает? Но папа всё ещё был потерян для общества.

– Что там у вас?! – раздался из кухни встревоженный мамин голос, – Ты её видишь?

– Угу, – машинально ответил папа, оторвался от монитора, задумчиво посмотрел на гору игрушек и снова потерялся для общества.

– Если мы с Пухом споём мою любимую песенку, папа услышит и найдётся и для меня, и для общества, – подумала Мармеладка и одобрительно кивнула себе головой – Да! Только Пух поёт разные песенки, а нужно – любимую.

Нужная кнопочка у Пуха была маленькая, внутри и руками её было никак не достать. Но кнопочка была нужна очень-преочень, а ещё пренужнее был папа – для Мармеладки, для общества и… для Бонифация.

– Перепопка! – взвизгнула, догадавшись, Мармеладка и стала "перематывать" песенки в медвежонке, прыгая попкой на кнопке.

13 января 2013 г.

Мармеладке шла вторая зима.

– Она мне невероятно к лицу, – думала Мармеладка, выныривая из сугроба, – Зима такая пушистая, немножко холодная и щекочется… И Мармеладка рассмеялась. Она не знала почему. Может, потому, что горки высокие и с них быстро летишь на санках или потому, что папа смешной и не может догнать Мармеладку в сугробе, а может, просто так – рассмеялась и всё.

Первая Зима запомнилась Мармеладке лишь низким небом, которое любопытно заглядывало к ней в коляску и ещё словами мамы:

– Смотри, Мармеладка, как красиво!

– Так вот ты какая, Зима! – первый раз подумала про Зиму Мармеладка и долго смотрела на белое за окном.

Окно было холодное, и тёплое дыхание Мармеладки оставляло на нём облачка. Облачка быстро таяли в стеклянном небе, но одно растаять не успело: мама превратила облачко в смешную рожицу – две точки и улыбка загогулина. И Мармеладка тоже улыбнулась. Она не знала почему, может, потому, что стекло холодное, а облачко тёплое или мама смешная художница, а может, просто так – улыбнулась и всё.

Вторую Зиму Мармеладка ещё не запомнила – вон её сколько, вся белая, попробуй тут всю запомнить!

– Может, всё-таки попробовать? Но мама ведь строго настрого запретила мне, вот, не пробовать Зиму, – подумала Мармеладка, зачерпнула ладошкой снег и немедленно попробовала.

20 января 2013 г.

Трудно быть маленькой и сладкой, – думала Мармеладка, размазывая ладошкой по столику давно остывшую кашу, – Всякий норовит тебе не насолить. Вот, почему у папы, мамочка, в тарелке еда вкуснее? – и Мармеладка посмотрела на маму одним из самых своих пронзительных взглядов.

– Такая кроха, а какой взгляд! – умилилась чему-то мама.

– По-моему, её что-то не устраивает, – пробормотал папа с набитым ртом.

– Что-то?! В этой каше меня всё не устраивает! – продолжала думать про себя Мармеладка. Вообще-то, думала она не про себя, а про обеденное меню и жизнь, которые так несправедливы к маленьким девочкам в дни, когда всё так прекрасно вокруг. Всё, кроме каши.

– Слюнявчик ещё этот дурацкий! И ложка!..

– Ну, это уже хулиганство! – рассердилась мама, поднимая с пола ложечку и слюнявчик, – не желаешь обедать – марш из-за стола!

– Давно бы так, – кивнула сама себе Мармеладка, – Обедать я желаю, но только не это вот – и старательно обошла островки каши, замысловато расположенные на кухонном полу.

– Таааак, что у нас сегодня? – кряхтела девочка, карабкаясь на колени к папе, – Квашеная капустка, отварная картошечка с укропчиком, крымский лучок колечками и ещё какая-то штука в длинной тарелочке? Как же так?! Живём под одной крышей, а такая разница в рационе! Где там моё волшебное слово?

Мармеладка требовательно вытянула вперёд правую руку и стала быстро сжимать и разжимать пальчики:

– Дайси!

– Не давай ей селёдку! – всполошилась мама.