– Ничего странного, – сдавленно изрек Амадей, выпрямляясь. – Наши тела привыкли жить в густонаселенных городах и контактировать с сотнями людей ежедневно. Транспорт, системы воздухообмена, дальние поездки – условия, способствующие чрезвычайно быстрой мутации и распространению патогенов. С точки зрения эпидемиологии, наши города – это в разы более агрессивная среда, нежели деревня, где крестьянин контактирует лишь со своей семьей да парой соседей. Стоило нашему иммунитету обвыкнуться со здешним климатом, он, считай, на отдыхе, ведь тут и близко нет патогенов, которые миллионами поколений оттачивали свое оружие против иммунной системы человека, да в среде, ожесточенной противомикробными, противовирусными препаратами и массовой вакцинацией. Добавь сюда…

Рэй поднял руку, остановив медика.

– Давайте поспешим в Белый Корень и отыщем там приличный двор. Всем не помешает отдохнуть.

– А-ага! – воскликнула Мелисса, уперев руки в бока. – Как я просила задержаться в Крапиве на отдых, так нет, мы слишком спешили ради нашей великой цели!

– Коротышка, видимо, позабыла, что из Крапивы-то мы уехали безвременно, поскольку та решилась обокрасть дом уважаемого купца, – в укор отметил Рэй. – Стоит ли напоминать, что в результате еще и была успешно взята с поличным?

Мелисса скорчила рожу, передразнивая зануду-стрелка.

– Настя наш лучший боец, – завершил Рэй, не обращая внимания на кривляние бессмертной, – мы не пойдем дальше, пока она не вернет форму.

– Да всё со мной в порядке! Отлежусь денек, делов-то. Устроили представление.

– Настя, – уже без шуток обратился Рэй. – Доберемся в Белый Корень – пусть Амадей тебя осмотрит.

Та утомленно посмотрела в ответ, но моргнула в знак согласия.

– Сольвейг, – с ухмылкой позвал Амадей, – а ты зачем ее раздевала посередь дороги?

– Просто показалось, – бесстрастно ответила лисица. – Садись-ка верхом, мечница.

***

Белый Корень был сравнительно молодым поселением, возникшим меньше двух веков назад, то есть много после эпохи первых героев. Он вытянулся змейкой по просторному солнечному холму, округа́ которого сплошь колосились богатыми, уже пожелтевшими злаками.

Городские стены, рубленные из дуба, с обратной стороны были достроены широким боевым ходом, лестничными пролетами и высокими стрелковыми башнями. Хотя городище и стояло вдали ото всех границ Княжества, его оборонительные сооружения смотрелись внушительно даже издали.

Подле открытого барбакана стража остановила группу и мельком осмотрела сумки. Не заметив запрещенных или облагаемых налогом товаров, путешественников пустили за стены.

– Уважаемые, – беззастенчиво полюбопытствовал Амадей у стражников, – а что у вас принято возить в качестве контрабанды?

Бородатые дружинники сурово переглянулись, но Мелисса быстро подхватила умника под локоть.

Избы в Белом Корне отличались интересной архитектурой, какую путники не встречали в деревнях Северо-Восточного. Дома рубились узко и высоко, стремясь к расширению площади за счет вторых и третьих этажей, а крытые тёсом крыши причудливыми грибами тянулись широко за пределы сруба. Влево и вправо от главной улицы уходили узкие пролеты: по ним могла проехать телега, но вот сверху они оказывались закрыты крышами соседствующих изб – компромисс между плотной застройкой и дорожной сетью.

Коньки дутых крыш украшались фигурами зверей и родовых духов. Одну из изб венчал резной пышнохвостый лис из белой ели. Рэй хотел было показать интересность Сольвейг, но осекся, приметив, как та ступает, опустив взгляд.

– Вот это порядок! – с уважением высказал Амадей, изучая табличку подле дороги. Табличка угрожала штрафом аж в пять алтынов всякому, кто оставит на дороге навоз за своими животными.

– Еще лучше, чем Крапива! – восхитилась Мелисса.

– А вот мне Крапива больше по душе. Здесь, конечно, должен быть богатый рынок, но и народу живет немало…

Кто-то бойко окликнул странников со спины, и они посторонились, давая дорогу большому обозу, запряженному мускулистыми, черными волами.

– Да, слишком уж тут шумно, – закончил Амадей.

– Но тут столько возможностей. Я вот просто обожаю большие города!

– Обожательница, – одернул Рэй бессмертную, которая металась по улице от одного богатого дома к другому. – Надеюсь, не нужно объяснять, что мы здесь только на постой? Это означает! – он поднял палец, – никакой татьбы, взломов и карманничества.

– Зану-у-да, – скривилась та. – Эх, я бы только по торговым лавкам пробежалась, дай бог глаз этим простакам, чтоб меня заметить.

Стрелок насупился, обратив суровый взгляд на преступницу.

– Да шучу! Ха-ха, о-бе-ща-ю, – вскинула она ладонь, – никакого лиходействия.

– Вон там, – привлек Амадей, – вывеска.

***

Корчма «На рогахъ» приютила отряд и лошадей. Правда, в отличие от Крапивы, где Зосим от щедрот сдал героям целое крыло, здесь пришлось довольствоваться единственной светелкой.

– Кусачие тут цены, – шикнула Мелисса. – Да это и есть настоящий грабеж, понял Рэй?! – «На рогахъ», – повторила она высокомерно. – Ишь, какое название глупое.

– Всегда было интересно, – произнесла Настя, заплетая чуть потускневшую в дороге платину волос в косу, как то и подобало достойной сударыне. – Для чего они ставят эту руну в конце некоторых слов? Она ведь никак не читается.

Рэй азартно переглянулся с Амадеем, прося разрешения блеснуть познаниями в грамматике. Жестом получив благословение наставника, принялся объяснять:

– Это отголоски старого наречия. Местная письменность – глаголица, но в древности отдельные руны часто читались как целые слоги. Со временем, однако, заимствованная на юго-западе алфавитная письменность адаптировалась под исконный язык этой земли, за каждой руной остался закреплен единственный звук, а не слог, но вот правило о закрытости слога, для которого требуется минимум две руны, осталось. Так, по старой грамматике короткие слоги из одной согласной положено закрывать этой нечитаемой…

– О-о, хватит, уши вянут! – взмолилась Мелисса. – Вижу, Амадей и тебя втянул в свою секту книжной моли! Он ведь тебе уже рассказывал про монеты?

Герои посмеялись, а Рэй изготовил плотный холст на рейке из дуба. Литания Алексены. Артефакт так и веял историей.

– Думаешь, стоит обратиться именно к посаднику? – спросил Рэй Амадея.

– Было бы здорово продать артефакт частному коллекционеру, но мы в Белом Корне чужаки. Не ровен час, нас проведут на воде, а бессословным бродягам никто и не поверит. Да и как мы тут будем покупателя искать? Не повесишь ведь объявление: продам реликвию Великих Героев неустановленного предназначения, коей четыре века назад был остановлен конец света. Городская управа, конечно, не занимается выкупом древностей, но уверен, что какого-нибудь сановника заинтересует историческая находка.

– Тогда перекусим в корчме и пойдем?

Амадей наставительно качнул указательным пальцем:

– Рэ-эй. Ты будто в первый раз путешествуешь. Мы в Белом Корне всего на день. В пекло корчму! У лавочников на местном рынке можно сыскать куда более интересную еду, ощутив колорит оборотистого Срединного края.

– А вот тут твоя правда! – поддержала Настя.

– Ты-то куда? Может, в корчме отдохнешь?

– Не хочу я тут сидеть! Месяц людей не видела с вашей тягой к путешествиям. Мне уже лучше.

Амадей, потирая подбородок, подошел к мечнице:

– Боюсь, чтобы в этом убедиться, мне придется тебя всесторонне осмотреть… – деловито высказался он, да получил в ответ такой звонкий щелбан, что сомнения в здравии мечницы тут и отпали.

– Соль, ты пойдешь с нами в город? – спросил Рэй.

– Не пойду.

Рэй выдохнул, ожидавши такого ответа.

– Как скажешь. Оставлю несколько алтынов в комоде, если захочешь прогуляться одна.

– Обойдусь.

***

Отряд шел по улицам, любуясь красотами. В ремесленном ряду сновали люди с большими сумами и тюками. Кто-то нес на плече штабеля стройматериалов, громко оповещая окружающих и требуя беречь головы, кто-то легко нес пышные ворохи хмеля в огромной заплечной корзине, мальчишки-пострелята с важностью ямских скороходов носились, доставляя письма и сообщения. На торговой улице встречались и ученые судари с пенсне в деревянной оправе. Поденщики, грузчики, ремесленники и торговцы – все слои населения можно было встретить на мощеных дорожках Белого Корня.