Отдыхать после дежурства в рубке Константин предпочитал в музыкальной комнате. Небольшое светлое помещение, хаотично заставленное усилителями, динамиками, футлярами с различными инструментами, концертными стульями и мягкими диванчиками было, можно сказать, его второй и основной каютой. Основной потому, что в первой он только спал.

Если в музыкальной комнате никого не было – Костя играл на старинной электрогитаре, лишённой даже намёка на облегчающую игру электронику. Если побыть в одиночестве не получалось, то лежал с закрытыми глазами на угловом диване, транслируя себе в мозг аудиозаписи.

В этот раз, закончив восьмое дежурство и оставив в рубке Кристину с мольбертом и Рыцаря, как теперь с лёгкой руки Людочки называли Роланда, Костя уже снял гитару со стены и собирался поиграть в своё удовольствие. Но у судьбы были другие планы.

– Командир, не помешаю?

Юрий Валерьевич деликатно кашлянул прежде, чем войти, давая Константину возможность прервать своё занятие, в случае если он не желает выставлять его на всеобщее обозрение.

– Заходите. Знаете, мне как-то странно, когда вы, конструктор, лауреат множества государственных наград, меня на вы называете.

Власов улыбнулся, и его спокойное, даже отстранённое лицо на мгновение показалось живым и участливым.

– Субординация, Костя. Не более. Но я готов общаться с вами менее формально в таких обстоятельствах, как сейчас. В остальное время не стоит шокировать команду. Вы должны быть для них непререкаемым авторитетом. В конце концов, случись что, именно вы, а не я, примете решение, от которого будут зависеть наши жизни.

– Вы полагаете, такие обстоятельства сложатся?

– Откуда мне знать. – Юрий Валерьевич пододвинул полукруглое зелёное кресло так, чтобы находиться напротив Константина. Но садиться не стал, только облокотился на плюшевую спинку. – И именно об этом я хочу поговорить с вами. – Власов кивнул, словно соглашаясь сам с собой, затем продолжил. – Первое, что вам следует знать, это то, что не все технические отсеки заняты оборудованием. Нет, не так. Не все технические отсеки заняты мирным оборудованием. Более того, капсула генератора при необходимости способна генерировать куда более мощное и направленное электрическое поле, чем официально считается. Это справедливо и для магнитной установки. Вы меня понимаете?

– Так вы полагаете…

– Не я. Совет и лично Добронравов. Но я с ними скорее согласен, чем нет. Могли ли мы заранее предполагать катастрофу «Объекта 1» или обнаружение венерианской базы?

– Значит, мы должны быть готовы к драке. И от нас ждут готовности более серьёзной, чем даже та, на которую намекает конструкция внутренностей корабля. – Константин запустил руку в вечно растрёпанные тёмные волосы. – Почему же мы раньше не говорили об этом?

– Всё должно было выглядеть так, как выглядело. Вы ведь не актёры. Но скажите, Костя, неужели вы не обратили внимания, что из семи членов экипажа только двое не имеют вообще никакого опыта военной службы?

– Я думал, дело в умении соблюдать субординацию и выполнять приказы.

– И в нём тоже. – Власов наконец-то уселся в кресло и, постучав пальцами по колену, тихо сказал. – Костя, то, что я сейчас скажу, является лишь личным мнением немолодого уже учёного привыкшего дуть не то, что на воду, – на лёд. Предложите остальным членам экипажа создать собственных искусственных помощников. Мне известно мнение Совета по этому поводу, но я считаю, что это оправданный риск. Я смогу ограничить их одним сектором в нейронной системе «Вестника», но у каждого из нас должна быть возможность управлять хотя бы частью функций корабля. На случай непредвиденных обстоятельств.

– А если они не произойдут? Это же трибунал. – Человек, сидящий напротив, спокойно говорил о таких вещах, о которых он, опытный пилот, имевший несколько боевых вылетов, предпочитал не думать. И Костя впервые в жизни задумался о том, при каких обстоятельствах Власов потерял мочку уха.

– Если не произойдут, то я сам их удалю. И, на всякий, случай, научу вас это делать.

– Хорошо. Я доверяю вашему опыту. Пройдём астероиды и перед прыжком создадим.

***

– Через два дня будем в поясе. Потом день на эксперименты, и прыжок. Серёга, ты не боишься?

– Прости, Рол, что ты сказал? – Сергей, углубившийся в проекцию каких-то архивных документов, поднял голову, с трудом возвращаясь в реальность.

– Тебе не страшно прыгать? Мы ведь первые.

– Спорное утверждение. Перед нами были тараканы, мыши, парочка лори и с десяток орангутангов. И большая часть из них вернулись целыми и невредимыми. – Сергей выключил проекцию, подошёл к старательно копающемуся на книжных полках Роланду. Единственный член команды, не перешагнувший ещё рубеж тридцатилетия, выглядел ошеломлённым и растерянным. Под мышкой он держал сияющий новизной томик «Королевы Солнца».

– Интересный выбор. Ты уже читал эту книгу? – Сам Сергей предпочитал новеллы Средневековья, на крайний случай – хорошо написанные исторические романы, и совершенно не понимал фантастику. Но с Роландом следовало поговорить о чём-нибудь таком, о чём интересно разговаривать ему самому.

– Нет. Только собираюсь. Серёга, я не справлюсь. Я вас всех подведу в самый ответственный момент! – Роланд с силой вернул книгу на полку, не заботясь о наличии свободного места на ней.

– И как ты собираешься это сделать?

– Не понял.

– Ну вот как именно ты собираешься нас подвести? – Сергей аккуратно снял книгу с полки, расправил смятые страницы и внезапно, повинуясь какому-то бессознательному решению, зажал её подмышкой. Тридцать пять лет – отличный возраст, чтобы попробовать что-то новенькое. Особенно, находясь на пороге самого увлекательного приключения в истории человечества. – Вот настало двадцать пятое июня, мы собрались в рубке, Константин отдал Аэлите команду готовиться к прыжку, включил магнит… И как именно ты планируешь помешать этому?

Глядя на озадаченного Роланда, Сергей еле сдерживал смех. Казалось бы, всего десять лет разницы, а такое ощущение, что в эти десять лет целая жизнь помещается. Неужели каждому молодому свойственно такое завышенное мнение о важности собственной персоны?

– Я не планирую мешать. Я просто боюсь, что что-то пойдёт не так, и всё из-за меня. – Кажется, до Роланда что-то стало доходить. По крайней мере, каждое сказанное им слово звучало всё тише. А «из-за меня» он вообще прошептал.

– Что-то может пойти не так только из-за двух разумных на корабле: из-за Константина или из-за Аэлиты. Но я надеюсь, что ты не планируешь кусать нашего бравого командира за палец, которым он нажмёт на заветную кнопку? – Роланд покачал головой, еле сдерживая смех, и Сергей продолжил. – Ну а как можно помешать Аэлите – я вообще не представляю. Так что не накручивай себя заранее, Рыцарь. Лучше вот возьми, почитай.

С этими словами Сергей впихнул в руку обалдевшему Роланду «Роман о Лисе» и собрался уже покинуть читальную комнату. Но, увидев, что Роланд успокоился лишь наполовину, остановился.

– Послушай, Рыцарь, ты ведь читал научную фантастику, написанную до крушения «Объекта 1»? И отчёты о начале космической программы СССР? – Дождавшись утвердительных кивков, Сергей улыбнулся и обвёл рукой уютное помещение библиотеки, заставленное стеллажами с бумажными книгами, тремя стационарными «умниками» и несколькими столами со встроенными панелями нейроинтерфейса. – Ты видишь вокруг хоть что-то, что предки считали непременными спутниками космических полётов? Скученность? Нехватку пространства? Синтетические безвкусные продукты или хотя бы борщ в тюбике? Мы отправляемся в первое в истории межзвёздное путешествие, а у нас есть библиотека, и на её на стенах висят картины! Подумай об этом, дружище. Мы уже переплюнули самые смелые мечты нашего вида!

Теперь Роланд действительно выглядел успокоенным. Улыбнувшись, Сергей отправился в собственную каюту – читать о злоключениях их воображаемых предшественников.

***

Всю свою сознательную жизнь Кристина любила две вещи: людей и одиночество. Иногда ей самой было интересно, каким образом в человеческой психике в принципе может возникнуть такой выверт. Иногда это не имело никакого значения. Всё зависело от того, работает ли она над новой оперой или тяжело приходит в себя после очередного творческого запоя.