– А что по поводу тех, которые будут просто сделаны машинами для убийств? Без всякого апгрейда? Которые теперь как монстры ходят по твоему лабиринту.

– Тоже функционируют. От них уже мало осталось чего-то человеческого. Чисто корпус. Всё остальное – мощные киберимпланты. При этом они намного эффективнее роботов. По крайней мере, всех основных моделей. С последними версиями им будет тяжело соревноваться.

Доктор стал показывать Брайану на мониторах всех своих «пациентов». Кто-то сидел по камерам, читал книги, спал, ходил из стороны в сторону. Двое находились в специальной операционной, где доктор Алонсо в данную минуту проводил над ними работу. Два монстра бродили по бесконечным коридорам жёлтого лабиринта, проверяя каждый уголок.

– Есть правда одна проблема, – сказал немного тише обычного Роберт.

– Какая?

– Первые экземпляры со слабым организмом. Всё-таки, когда люди бездомные или мигранты, их тела намного хуже воспринимают импланты. Они жили плохо, питались плохо, у них куча болезней, многие органы функционируют не так, как нужно. Вот последние экземпляры намного лучше. Более сильный организм спокойно принимает все инородные тела и прекрасно с ними в дальнейшем взаимодействует.

– Я это уже понял. Последние двое были заключёнными из тюрьмы. Доставать их оттуда – занятие не из простых. Естественно, бездомные или мигранты – лёгкая мишень, но я уже понял, что они не сильно подходят под эксперименты. Хорошо… Теперь тебе будут поступать различные заключённые. Будем отбирать физически и психически сильных пациентов, – Брайн задумался на некоторое время.

– Но, как вы собираетесь с такой группой людей захватывать власть? Не просто же выведите их на улицу и поведёте к зданию парламента?

– Это уже не твоё дело. С этим я как-нибудь сам разберусь. Ты, главное, поставляй мне новых киберлюдей. Я и так организовал для тебя огромную хотелку в виде этого подземного сооружения. А это обошлось мне в копеечку.

– Но ведь лабиринт не только для меня. Он хорошая база для экспериментов. Вы ведь сами не против, чтобы некоторые чиновники оказывались здесь.

– Это так, – Шекли улыбнулся. – Их похищения приносят мне удовольствие. Забавно наблюдать, как твои бывшие коллеги страдают в этом лабиринте и не могут выбраться. А потом из них можно сделать подопытных. Как, кстати, с этим дело обстоит?

– Первые двое оказались слабы. Организм нормально не выдерживает нагрузок с имплантами. Я решил сделать из них монстров здесь. Всё равно материал расходный. Сенатор Холлуэй смог выбраться, поэтому я его отпустил. Пока единственный, над кем продолжаю проводить опыты, это заместитель министра энергетики – Лучано Тольдо. Его организм оказался силён, хоть и не идеален. Мы модернизировали несколько органов, некоторые заменили. Всё работает исправно.

– Получится в ближайшее время вернуть его обратно?

– Вполне. Он будет вести себя точно также, как и до похищения. Все импланты биологического происхождения, о которых никто ещё не знает, поэтому проверки ничего не выявят. Словно с ним и не проводили опытов. Единственное, надо будет как-то объяснить его отсутствие столько дней.

– Это я возьму на себя, – Брайн снова заулыбался. – Тогда у меня будет собственная игрушка в правительстве. Уже не плохо, Роберт, хвалю. Вспоминаю нашу встречу, когда предложил тебе эту работу. Я тогда удивился, что ты так легко согласился.

– Ну, я ведь выдвинул важное условие, и вы дали добро.

– Это точно. Найти настолько огромное помещение и смастерить для тебя странный лабиринт. Были мысли, что ты свихнулся. А потом потребовал похищать чиновников, причём определённых. Я, конечно, планировал нескольких и так привести к тебе для экспериментов, но, чтобы сам это предложил. Удивлён был, не спорю. Неужели, настолько озлоблен на нас всех?

Роберт снова подошёл к окну и начал смотреть куда-то в даль.

– Это месть. За всё то, что власть творит в городе. Когда настолько отвратительные люди управляют нами, создают законы, которые подчас убивают простых горожан. Все эти чиновники, что оказались в лабиринте…они не люди. Это мерзкие создания без души и совести. Им нужно лишь заполнить собственные карманы деньгами. Простые люди, живущие в бедных районах города, сводят концы с концами. Их постоянно бросают в грязь. А все эти богачи жируют. Им плевать на нас. А большая часть горожан даже не знает, что происходит в бедных кварталах. Никто не знает, сколько людей погибает каждую неделю. Никто… Я хотел создать такое место, где бы эти сволочи, у которых нет сердца, почувствовали всю боль, что чувствовал я. Ощутили всю безнадёгу. При этом у них всегда есть шанс выйти отсюда живыми. Я даю его. Я не злодей. Я хочу справедливости… И мести.

Доктор продолжал смотреть сквозь стекло, а стоящий за его спиной Брайн улыбался своей отвратительной улыбкой.

– Но, ты ведь ставишь опыты и на людях, которые не сделали ничего плохого.

– Да… Иногда…приходится кем-то жертвовать… Это неизбежно. Я уже и так замарал руки в крови.

– Знаешь. Мне интересно. Если бы не мои деньги и помощь тебе… Я бы тоже был в твоём списке, которые заслуживают опытов?

Роберт медленно развернулся и посмотрел на мужчину. Отвратительный на вид сенатор по вопросам безопасности, на котором еле держался пиджак, выглядел для доктора ещё более омерзительным, чем раньше.

– Конечно. Вы не сделали ничего хорошего на своём посту. Из-за вас пострадало огромное количество людей. Вы бы также должны были пройти через этот лабиринт. Но…вы мне платите.

Шекли засмеялся. Его смех был ничуть не лучше внешнего вида. Роберта даже передёрнуло.

– Вот, что мне в тебе нравится, так это твоя прямота. Не врешь никогда. Люблю таких. Ладно…на днях постараюсь доставить ещё тебе людей. Возможно, будет новый член парламента или правительства.

– Как вам удаётся всё это провернуть? В городе, где везде камеры, роботы и невероятные системы слежения?

– Разве не помнишь, что я отвечаю за безопасность. Тем более, у меня очень хорошие связи, – мужчина снова заулыбался, после чего направился к выходу.

– Мистер Шекли, последний вопрос. Я слышал, что на рынке киберимплантов появился новый игрок, которые также работает с товаром из Южной Америки.

– Не беспокойся. Я уже с этим разобрался. Припугнул для начала, а там посмотрим. Ты занимайся своим делом, а я буду заниматься своим.

После этих слов Брайн Шекли вышел из смотровой. Роберт Чигрински остался внутри, продолжая следить за мониторами. Сенатор возвращался обратной дорогой в приподнятом настроении. Больше его не волновали опасения, которыми голова была забита с самого утра. Снова оказавшись в большом помещении, где царил беспорядок, он заметил, как его сын о чём-то беседовал с Тони Абрахамом. Увидев отца, Квентин сразу закончил разговор. Тот не стал ничего говорить. Тони повёл отца и сына обратно к лифту.

– Ты успокоился? – спросил Квентин, когда они уже оказались на поверхности, а Абрахам их оставил.

– Немного. Но, в следующий раз чтобы я такого от тебя не видел и не слышал.

– Я ведь ничего такого не сделал.

– Ты не соблюдаешь субординацию. Последнее время стал вести себя слишком расхлябано. Многое себе позволяешь.

– А разве мне по статусу не положено? Ведь ты себя так можешь вести.

Брайн остановился и зло посмотрел на сына.

– Ты хоть пальцем двинул, чтобы заработать деньги? Весь достаток благодаря мне. Радуйся, что я тебя так часто балую. И не смей мне тут перечить. Совсем уже распоясался. Сколько раз я вытаскивал твою задницу из неприятностей. Причём, кое-как иногда. Мог загреметь в тюрьму на пожизненное или в психушку. Так что будь добр, хоть сейчас веди себя адекватней.

Квентин замолчал, понимая, что отец прав. Правда, внутри него всё горело. Он прекрасно знал какими способами отец добился власти и богатства. Поэтому совершенно не любил, когда тот попрекал его за какие-то выходки.

– Тётя Мардж была намного снисходительнее ко мне, чем ты, – раздосадовано произнёс парень.