— Да, Лев, тоже рада увидеть вас вживую. Наконец познакомиться с тем человеком, который сидел за компьютером у экрана монитора на другом конце. После стольких лет…

Марк Альбертович улыбнулся и сказал мягким голосом:

— Всегда.

Он пожал мне руку. Выглядел он, как будто сошёл со своих фотографий. Еврей. Голубые глаза. Седые волосы вперемешку с чёрными на голове. Седая бородка. Разве что для меня было удивлением, что он был грузным по телосложением человеком и выше меня.

— Да, Лев, приятно с тобой познакомиться. Максим, Алиса, Лада, выйдите пока что из кабинета. Я хочу пообщаться с моим новым помощником наедине. А потом тогда обсудим задачи.

Когда все остальные покинули нас, он присел на своё место и откинулся в кресле. Я уселся на гостевой стул.

— Как добрался? Ты уже оформился?

— Да, всё было хорошо. Ночь в поезде. А потом тяжело было не найти в солнечную погоду в центре Москвы стильное оранжевое здание с флагом с изображением кота на вершине. Интересный процесс трудоустройства. Необычно, что у вас все специалисты, и грузчики, и ветеринары, и IT, оформляются на работу вместе и проходят одинаковые инструктажи…

— Это для чувства единства… Прослушал я твою запись.

Лицо его стало серьёзным. Он вздохнул.

— Я, конечно, тоже иногда думаю, что мне должны выдавать молоко за общение с некоторыми токсичными личностями по работе. Но то, что я услышал это ни в одни ворота не лезет. Я не понимаю, как ты там выдержал. Сколько ты там отработал? Много всего хоть изучил?

— Пять лет с половиной лет примерно. Если убрать стажировку за границей, когда я писал заявление на отпуск за свой счёт, то тогда пять. Да, многое изучил в 1С… Большой опыт в ЗУП, УПП, Бухгалтерии, ERP, УТ, Документообороте, Конвертации, различных видах обмена... Три сертификата «1С: Специалист». Бесчисленное множество сертификатов «1С: Профессионал». А ещё у меня теперь депрессия, нервозность на ровном месте и «вьетнамские» флэшбеки. Я жалею, что не уволился ещё несколько лет назад. Например, во время пандемии коровьего вируса… Я же мог раньше начать путешествовать, раньше начать дописывать свои книги… А сейчас вся эта ситуация с Картофелистаном… Я просто понял, как дорого в жизни человека Время! Оно гораздо ценнее, чем деньги. Раньше я «еврействовал», экономил, а теперь трачу деньги себе в удовольствие…

Услышал слово «еврействовал», Марк Альбертович тепло рассмеялся.

— Ну, депрессия — это не совсем то. Это же означает «нет пресса». Ты слишком привык к плохому — крикам, истерикам и т.д. Депрессию ты испытаешь немного позже, когда поймёшь, что в твоей жизни больше этого нет, и почувствуешь даже «грусть» от того, что нечем свой мозг занять, отсутствует же необходимость «бороться» с плохим и гнаться за морковными «часами». Когда ты адаптируешься к этой «грусти», тогда и настанет вкус истинной свободы! А насчёт пришельцев в Картофелистане… Всё когда-нибудь заканчивается. Ты футбол смотришь?

— Иногда.

— Я вот болею за Спартак. Был у них когда-то плохой тренер. Его звали Рауль Рианчо. Но философ из него было топовый… Он когда-то сказал:

«Даже после самой тёмной ночи наступает рассвет, а сильный дождь заканчивается радугой!» (с)

Я заливисто засмеялся.

— Да, слышал про этого человека.

На его лице вдруг появилось серьёзное выражение:

— Ну вот… А ведь, Лев, я еврей. В Великую Войну фашисты сослали мою семью в концлагерь. Их спас сам Оскар Шиндлер… И знаешь это, если так можно выразиться, «общение» по методичкам на Заводе, в какой-то мере, напоминает пытки фашистов. Медленное и методичное разложение человеческой души 😣. Сначала у них «эффективность», потом «короны на голове», а затем и до сжигания книг и сжигания заживо людей, которые просто не так устроены, как они в этой секте, может дойти. Это мерзко и противно. Во времена ТССР было много всего хорошего, люди были лучше по человеческим качествам, но кое-что и плохое нам досталось в наследие от Великой страны. Терпильность, неспособность людей самостоятельно принимать решения, строить свои жизни, нести за это ответственность и бороться за свои права. У нас сейчас всё-таки в стране делается много хорошего, но люди этим даже не пользуются, никуда не стремятся, сидят годами на одних и тех же местах и терпят «стабильность». За них всё решает некий дядя или тётя, а они его или её боязно слушают и с точностью выполняют, иногда и в убыток своим интересам, а мысли о том, что может быть где-то дядя или тётя были неправы проскальзывают у них только на кухне… И «совы-эффективные менеджеры», подобные твоим бывшим из Новоклязьменска, благодаря данному наследию стабильно наживаются…

— Согласен.

Марк Альбертович немного нахмурил брови и более строгим голосом проговорил:

— Но на записи я уловил и ещё кое-что… Эта твоя Лоневская… Она же испытывает сильные эмоции к тебе. Эта злость однозначно неспроста, в чём-то ты тоже был неправ. Её душа — просто всмятку.. И я бы очень не хотел оказаться на её месте….

— Не окажетесь. Я понял свои ошибки. Где-то и я поступал, как м#дак. Она пыталась симулировать под моего друга, может быть, даже отчасти и была им. Считала, что хорошее отношение (ну, максимально хорошее для Завода) — это то, что мне от неё надо. Но мне хотелось от неё несколько другого. Иной раз мне казалось, что она меня понимает, но я глубоко ошибался. Плюс я не хотел быть в «команде лузеров», тех, кого выбрали грушей для битья «Мельказово», но, при этом, отказывающихся это признавать, не хотел доводить себя до антидепрессантов. Я рад избавиться от присутствия моей жизни этой бюрократической машины…

— Ну, хоть мы и сэкономим на Заводе, наняв тебя, и повысим качество, всё равно нам нужен подрядчик для проведения проектных работ. Возможно, придётся с ними пересечься…

У меня возникло неприятно ощущение от воспоминания последнего разговора со Снеггом. Мне не хотелось больше никогда видеть и слышать его и людей в зелёных футболках.

— Думаю, им не очень понравится общаться со мной.

Марк Альбертович усмехнулся.

— Как говорится, нравится — не нравится, терпи, моя красавица! 😁 С Зоткиным, смотрю, ты уже познакомился? Он — один из лучших людей по человеческим качествам, которых я знал когда-либо.

— Он мне нравится.

— А теперь давай пройдёмся по зооцентру. Ты обслуживал нас пять с половиной лет, пора бы и увидеть всё вживую.

И Марк Альбертович провёл меня по цехам, где производилось всё от кормов до когтеточек для кошек, по ветеринарной клинике, по зонам для тестовых испытаний продукции зооцентра. Я увидел множество кошек различных пород, размеров и цветов окраски, которые протяжно мяукали, мурлыкали и шипели. Такого количества кошек в одном месте я ещё не видел. И он разрешал мне их гладить.

— А, давай ещё зайдём в IT отдел. Познакомишься с нашими системными администраторами, Java-разработчиками и аналитиками.

Мы заходили в кучу кабинетов. Я жал руки различным айтишникам, бородатым, в очках, лысым, заросшим, молодым, старым… У одного парня, сидевшего за двумя ноутбуками, я заметил ту самую кружку с надписью «Ничем вам не могу помочь». Меня бросила в дрожь.

— Когда-то из-за подобной кружки я поругался со своим коллективом…

Парень пронзительно засмеялся.

— Ты что такой обидчивый? Прикольная же кружка!

Он моментально забыл обо мне и оглядел сидевших рядом с ним в кабинете.

— А вы помните, что когда-то Лада ошиблась чатом и скинула свою фотографию в эротичном платье в рабочий чат? 😁 Она тогда сразу удалила, но Мухин сказал сегодня, что он успел сохранить!

Марк Альбертович засмеялся.

— Дааааа? Надо попросить его скинуть…

Они весело стали обсуждать красоту Лады. Я вспомнил, что за такие шутки про Ладу много лет назад меня чуть не сожгли заживо ублюдки Клюева, Глушакова и Комбарова. Как же блин хорошо покинуть Завод!

*********************************************************************************

— О, Ставский, привет, мы здесь!