"Не он тебя пугает. Ты банально боишься отношений. Это мандраж перед неизвестностью: а как оно будет?"

"Какие еще отношения?! Он же придурок недоразвитый!"

"Уверена? Ты наверняка задавалась вопросом: а так ли это на самом деле? Или у него тоже шкатулка секретов и маска на лице, как у тебя? Только прямо противоположная, не холодная, а лукавая, беззаботная и самодовольная. С вспышками агрессии, которая случается из-за слишком долгого сдерживания подлинных эмоций. У тебя тоже такое бывает, порой ты взрываешься, больше не в силах держать чувства в запечатанной коробке…"

"И как быть? – перебиваю ее от нетерпения. – Я теряюсь, как быть? Скажи мне. Он искусно притворяется балбесом? Зачем? "

"Вот и узнай это, прими его общение, не избегай для начала".

"Не знаю… Ладно, я… А что насчёт записи из клуба? Думаешь, кто ее прислал? Неведомый враг? И чей враг? Мой или Яна?"

"Ваш общий, хорошие люди таких номеров не подбрасывают".

"Ты права…"

Я откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Воображение начинает творить свои шалости: я не могу отделаться от Яна, он в моей голове, его образ рисуется сам по себе. Самодовольное лицо, глаза сверкают умным ехидством. Вокруг серой радужки жирный темный ободок, который делает взгляд ярче, выразительнее. Смеющаяся улыбка… Резкая смена слайда: сильные руки на теле, твердая грудь касается моей, теплый язык у меня во рту… И ощущение жара доходит до предельной отметки, я принимаюсь ерзать в постели.

Что за чертовщина?!

Я начинаю истерически хохотать и сжимать в кулаке одеяло. Да если бы я не узнала, что искомым мужчиной был Ян… я уверена: ни за что не обратила бы на этого больного придурка с биполярным расстройством свое женское внимание!

Глава 15. Ты же не собираешься ее красть?

2 сентября 2022.

Пятница.

Погода солнечная, но не сильно жаркая, на мне белая шелковая блуза без рукавов, открывающая плечи приятному чуть прохладному ветерку, и не яркого оттенка, пыльно-голубая юбка, шифоновая и легкая, прикрывающая колени. Красные босоножки с открытым носиком и красный лак на ногтях. В руках стаканчик, на языке тает любимый шоколад, я наслаждаюсь этим моментом, пока неспешно прогуливаюсь от дома до института.

Мои шаги ускоряются, а тонкий каблучок начинает чаще наносить удары бетонной твердыне тротуара, когда в поле видимости появляется преподаватель истории зарубежного искусства. Я намерена догнать его, у меня к нему вопрос, не требующий отлагательств.

– Илья Игоревич! – Я не бегу, но быстро переставляю ноги. Мужчина слышит мой голос и, остановившись, разворачивается ко мне лицом.

– Софи, – на губах милая улыбка, он ждет момента, когда я встану перед ним, чтобы начать беседу спокойно, без криков через расстояния. – В прошлый раз мы с вами не договорили… – начинает он, но я нагло перехватываю роль говорящего.

– Илья, признайтесь честно, это вы вчера прислали мне один очень занимательный видеоролик?

Мужчина хмурится.

– Какой ролик? – уточняет он, нервным движением перекинув портфель из одной руки в другую.

– Запись с камеры наблюдения вашего клуба. Это ваших рук дело? Если так, то немедленно объяснитесь.

– Софи, я этого не делал, – в голосе слышится озадаченность, впрочем, на лице аналогичная картина.

Я ошиблась? Я ошиблась, это не он.

Я думала, "доброжелательной фанаткой" необязательно должна быть женщина, так каверзно вполне мог подписаться и мужчина. Например, владелец клуба, у которого собственно и есть доступ к системе видеонаблюдения, ведь это его клуб. Но если Илья не причём, то какого черта у них не работает система безопасности?! Как запись попала в чужие руки?

– Что вам прислали? – мужчина и не скрывает своего любопытства, тон настойчив, он взволнован.

– Неважно, – я выстраиваю стену изо льда, становясь еще более невозмутимой; выпрямляю гордо спину, хотя, казалось бы, куда прямее? – Важно то, что ваша система безопасности в клубе дерьмовая, – я не стесняюсь в выражениях, – раз записи с ваших камер попадают в левые руки. Советую с этим разобраться. Если ко мне вновь попадет нечто подобное, ждите последствий.

– Я понял, – серьезно кивает Илья. – Но я могу все-таки взглянуть на запись?

– Нет, это личное. Впрочем, вы всегда можете просмотреть всё, что происходит в вашем клубе. У вас полный доступ, не так ли?

– Я этим не занимаюсь, Софи. Лишь в редких случаях. Возможно, вы подскажете дату и время, когда была сделана запись?

Да мужчина всё равно просмотрит все записи, зачем скрывать? Или зачем тратить его время?

– В ночь нашего знакомства.

Его лицо меняется, а сам Илья мгновенно напрягается, словно моя фраза физически ударила мужчину в живот.

– Покажите запись, – не перестает настаивать он.

– Хотите освежить память, Илья Игоревич?

– Я там тоже есть?

Преподаватель впился в меня требовательным взглядом.

– Видео короткое, но да, вы там есть. И моя заколка тоже. Я не стану вам это показывать.

– Кто-то еще есть на записи? – Его рука на ручке портфеля нервно сжимается.

– Есть, но вас это не касается, это касается меня, и только. А если вам так интересно, смотрите у себя в архиве.

Я отворачиваюсь и делаю шаг к массивным дверям здания института, показывая тем, что разговор окончен.

– В ту ночь хакерской атакой была взломана вся наша система, – раздается за спиной неохотное признание, и я резко торможу, – не сохранилось ни единой записи, включая тот день. Мне нужна эта запись, Софи. Я должен найти того, кто это сделал. Возможно…

Так вот почему клуб две недели был закрыт для посетителей.

– Досадно, – обернувшись, говорю я немного сухо, не так, как принято в подобных случаях. Сочувствия в себе не нахожу. – Но помочь ничем не могу, Илья Игоревич. Номер скрыт, а содержимое не для ваших глаз, вы не найдете в ней нечто вроде зацепки или личности вашего врага.

– Знакомые хакеры могли бы попытаться вычислить… – он всё еще настаивает, и меня это злит.

– Нет, – твердо припечатываю я. – Избавьте меня от всего этого, разбирайтесь сами, без меня. В конце концов, это ваш клуб, я ровным счетом не имею к нему никакого отношения.

– Хорошо, – уступает он и, натянув вежливую улыбку, подходит ближе. – София…

– Софи, – поправляю я, всем своим нетерпеливым видом поторапливая его: постукиваю носком туфель по камню, сложив руки на груди.

– Софи, я помню, что вы хотели петь в моем клубе, и предлагаю вам работу.

Предложение заманчиво, но пока не особо нуждаюсь.

– Я подумаю, что-то еще? – Вскидываю брови и смотрю на мужчину прямо, привычно остро, будто душу пронзаю насквозь. Добиваясь того, чтобы он смутился, отвел глаза, сделал что угодно, что говорило бы о моей безоговорочной победе. Чтобы психологически сбить эту крепость. Но не выходит, на Илью мой метод, увы, не действует – напротив, он стоит и изучает меня, крайне беспардонно.

– Вы необычная девушка, – выносит вердикт этот "гений", с лукавой ухмылкой открывает деревянную дверь и делает широкий приглашающе-уступающий жест рукой, мол, только после вас, сеньорита. – Прошу.

Я еще некоторое время не свожу с его уверенного лица глаз, даже не моргаю, а после молча вхожу в здание, спиной чувствуя мужское присутствие, и, когда его шаги уходят в другой коридор, я с облегчением тихо выдыхаю.

Едва оказываюсь у аудитории, где собралась вся наша большая группа, где среди общей студенческой биомассы приветливо улыбается мне Ян, секунду до того увлеченно и с серьезной миной на лице о чем-то беседующий с волосатым одногруппником, чьи волосы уложены на манер девушки, – профессор Александр, вышедший к нам, сообщает любопытную новость:

– Господа студенты, сегодня наше занятие пройдет в другом месте. По традиции каждый год я приглашаю первокурсников к себе домой, моя старая советская пятикомнатная квартира поистине напоминает целый музей, у меня великолепная коллекция картин и иных предметов искусства, как подлинников, так и превосходных копий. Несколько из них – мои собственные: бывает, мной овладевает вдохновение, и я пишу изумительные копии просто-таки изящных картин, мимо которых, надо признаться, не в силах пройти.