– Ну всё, можно отдыхать! – Лант, чистый, в новой одежде и мягких мокасинах, откинулся на деревянную спинку удобного кресла. – Обед будет за мной, вы меня уже дважды кормили.

– Не возражаю… – начала было я, потому что это давало мне время сделать на берегу озера хорошую баньку, но тут нас перебили.

– Вы позволите войти? – От зеркала раздался знакомый голос.

– Да, прошу вас. – Я этого ждала, а вот Лант снова опешил.

– Благодарю. – В зеркале проявился Шалорн. – Насколько понимаю, теперь у вас есть время для длинного разговора? Простите, Лант, забыл вам представиться. Я – образ или, если хотите, аватар Шалорна, и именно я вызвал вас сюда. Деми, прошу прощения за то, что вчера вовремя не смог защитить вас. К сожалению, такие вспышки безумия непредсказуемы и случаются всё чаще: жители сходят с ума от вечности, от отсутствия занятий, от мгновенного удовлетворения любой прихоти. Знаю, люди когда-то считали это Раем, но на самом деле наш мир вечного счастья становится для них Адом. Поэтому мы, Лорны, просим вашей помощи.

– Что вы хотите?! – резко спросил Лант. – Паяцев для развлечения вашего зверинца?

– Нет. Людей, которые умеют дать цель окружающим, показать новый путь. Я говорил вчера Деми. Мы, Лорны, этого не можем, потому что созданы для поддержания равновесия, но не для изменения мира. Вы молоды, вы родились в эпоху, когда люди умели жить, не полагаясь на технику, вы умны, деятельны и достаточно образованы, чтобы попробовать найти выход. Не бесплатно. Вне зависимости от того, удастся ли вам всё задуманное, вы получите достойную оплату – в деньгах, золоте, иных предметах, каких захотите. Для нас это не так уж сложно. И мы гарантируем, что вернём вас в то же самое время. Точнее, мы вас из него и не забирали. Наш мир живёт по другим законам: То, что здесь тысячелетия, для вас – даже не миг, а… можно сказать, квант времени. Как наш мир – квант в вашем мире, существующий в нескольких измерениях сразу. Простите, всё это слишком сложно, но потом, если хотите, я попробую объяснить.

– Сначала объясните, что здесь происходит! – Лант требовал этого вполне обоснованно, особенно учитывая, что он-то об этом мире знал только от меня.

Шалорн стал рассказывать и показывать то, о чём я знала из книги и что вкратце пересказала Ланту ещё вечером. Но в рассказе аватара были заметные нестыковки. Он не мог назвать точных дат, даже плюс-минус несколько веков – Лант об этом спрашивал, уточняя, как долго мир находится в Петле Времени. Самое главное – он не мог объяснить принцип этой Петли.

В его словах не было недосказанности, попытки что-то утаить, он на самом деле не знал некоторых вещей, и я списала всё на его древность и то, что он был создан не людьми и мог не обращать внимания на какие-то важные для нас моменты.

***

– В первое время после замыкания Петли мы ещё не знали человеческой психологии, действовали по заложенной в нас программе, основанной на наиболее почитаемых религиозных текстах. В этой программе не существовало солнца, луны и звёзд, смены дня и ночи, вообще не предусматривалось никаких изменений во времени. Как и чувства голода или усталости. У людей не было никаких жизненно важных потребностей, они не чувствовали течения времени. И… почти сразу впали в каталепсию. Замирали в тех позах, в каких их заставало это состояние, и ни на что не реагировали.

Шалорн вздохнул:

– Мы изучили имевшиеся в архивах сведения и подправили первоначальную программу. Вернули обычный дневной ритм, обычное небо, ощущения усталости, боли и голода – очень лёгкие, только чтобы люди чувствовали, что они существуют. На время это помогло. Люди ожили. На несколько десятков лет здесь установились самые жёсткие моральные законы, какие только можно представить. Никаких сексуальных отношений, никакого насилия, никаких излишеств. Потом снова пришла невероятная скука, люди перестали двигаться, просто валялись на травке и дремали. Затем они стали вспоминать синкретическое Писание, все его составляющие – от Ветхого Завета до буддизма, особенно обращая внимание на иудео-христианско-мусульманские трактования рая, который полностью подходит под всё произошедшее – сады, блаженство, отсутствие проблем. Кто-то вспомнил о гуриях мусульманского рая, кто-то задумался, зачем Адаму была нужна Ева, и сделал закономерный вывод. Другой задумался о смерти и попытался умереть. Как вы понимаете, не вышло, зато он получил новые эмоции. Кто-то от той же скуки что-то себе повредил – тоже новая эмоция. Всё это накапливалось, воспоминания о жизни до Петли всплывали всё чаще, прошлое манило всех. Мир здесь неизменен, никаких сил прилагать не нужно, всё и так есть. Никакого зла нет и в помине, а значит, можно делать всё, что хочется – это никому не принесёт вреда. По всем параметрам это был ваш рай. И его не выдерживали даже самые достойные, те, кто привык жить для других. А для кого жить в раю? Что делать, если мир неизменен, любая работа просто убивает время, которого и так – вечность…

– Почитали бы Твена, он ещё когда об этом писал, – хмыкнула я.

– И что произошло, что они тут на людей перестали быть похожи? – одновременно со мной спросил Лант.

– Они постепенно вернулись к той жизни, к какой привыкли до катастрофы. Те клиенты, кого аристократы успели сюда переселить, из «братьев и сестёр» снова стали зависимыми, почти рабами, для чего быстро нашли объяснение в религиозных текстах. Аристократы считают себя избранными, живут так, как хотят. Но скука никуда не ушла, только отодвинулась на некоторое время… – рассказывал Шалорн.

– Первые, сначала очень редкие приступы массового безумия начались спустя несколько сот лет. Тогда катализатором стали звёзды – мы их поначалу тоже сделали, чтобы воссоздать полноценный мир. Однако для людей звёзды стали напоминанием о прежней жизни, о том, что они теперь замкнуты в неизменном, беспроблемном и безопасном мире Петли. Мы долго не могли понять, что происходит, объясняли всё модой – она здесь слишком изменчива. Но потом стало ясно, что люди сходят с ума от безделья и неизменности мира, и…

– Что? – напрягся Лант.

– Это тяжело, но нужно рассказать всё. Мы, как говорят у вас, сделали откат всей истории мира назад. Знаю, мы не имели права вмешиваться в личности людей, но тогда мы стёрли всё до момента первого цикла – все последующие века исчезли из памяти людей.

– Вы… – Лант пытался подобрать цензурные слова, я же слушала молча. Полувиртуальный мир, в котором каждый может с лёгкостью создать всё, что угодно, предусматривал и такое. Шалорн как раз говорил об этом:

– Вы можете нас обвинять, но… в моменты безумия люди здесь не одни оргии устраивают – это мелочи по сравнению с остальным. Такое было уже дважды. В следующем цикле мы уже не делали звёздного неба. И люди не заметили недостачи, зато были спокойнее. Во второй раз мы попытались всё изменить на этапе нравственных исканий и добродетельной жизни. Нашли и подкинули людям религиозные и нравственные сочинения, буддистские тексты о медитации… Но о каком ограничении и о каком развитии можно говорить здесь, где всё доступно всем и сразу? Это же беспроблемный рай, нирвана, – грустно улыбнулся Шалорн и продолжил:

– Буддизм с его понятием нирваны здесь никого не заинтересовал: все и так жили в непостижимом нечто, куда уж дальше. Зато идеи классического христианства стали популярны – они контрастировали с тем, что окружало людей. В результате начались повальные самоистязания, но они не имели смысла. Потом все занялись религиозной войной всех против всех, каждый считал, что его взгляды на религию самые правильные, и что, убив противника, сделает его святым. Ирония в том, что они сразу воскрешали своих жертв и убивали снова, если те не успевали убить их раньше. Они шли на жесточайшие пытки и потом с гордостью ходили в окровавленных одеждах, с незаживающими ранами, носили в телах орудия пыток, гордясь ими, как величайшей наградой – эту идею они тоже взяли из религиозных текстов.

Я невольно хмыкнула, поняв, откуда местные набрались этих идей. Интересно, они всю книгу прочитали? Если да, то развлечения у них не только такие должны были быть. Наверное, Лорны успели остановить эту развлекаловку раньше.