Прежде, чем Сол Ферус обернулся, первый ряд альверов наконец вырвался из своего укрытия за оградой. Рифтеры вскинули руки. Некоторые нацелились на Кейза с Валеном и тех, кто помогал им с той стороны. Другие направились к Солу и Тору.

– Я их заблокирую, – сказал Хаген у меня за спиной.

Желудок ухнул вниз, когда я увидела, как мой брат бросился за двумя фейри.

– Хаген, нет! – вскрикнула я. – Назад, все вы.

Мне не дали договорить, когда Хаген поднял ладони, и я увидела, как чуть мелькнул щит его месмера. Был – и растворился в темноте, но я чувствовала его, пусть даже он и не был нацелен на меня.

Рифтеры в плащах Черного Дворца проклинали богов. Эликсирщики метали свои зелья и яды, но, как и от боевого щита, магия отскакивала от невидимого барьера.

Хаген вскрикнул, его мышцы подрагивали. Боги, они же убьют его, он не успеет вернуться.

Троица рифтеров решила было направить свой месмер на Хагена, но мимо моего лица пронеслась пара дуновений ветра.

Херья все еще держала лук, глаза прищурены, а две стрелы, что она выпустила разом, вонзились двоим рифтерам между глаз. Гуннар выпустил третью, попав последнему мужчине в центр горла.

Хаген упал на колени, месмер крал его энергию.

– Он не может долго блокировать столь многих, – закричала я, ни к кому конкретно не обращаясь. Я не стану наблюдать за тем, как мой брат упадет, когда слишком устанет. Я шагнула вперед, чтобы вывести его, но Херья преградила мне дорогу своим луком.

– Нет, – сказала она. – Не мешай им.

Я прищурилась и раскрыла рот, чтобы обругать, но меня заставила молчать липкая тьма, полившаяся с ладоней Северного принца.

Не тени, как у Кейза; это было похоже на воду или густой, вязкий дым. И вновь Тор зажег голубое пламя на своих ладонях.

Два консорта улыбнулись друг другу, затем, в унисон, бросили свою странную магию на ограждение.

Черный поток схлестнулся с голубым огнем. Взрыв магии опалил ночь. Он пожрал ограду. Я вскрикнула, прикрывая голову, когда дождем из щепок и острых обломков на нас обрушились кусочки покрытой пеплом древесины.

Ночь затихла. Когда я осмелилась посмотреть в проем в стене, Хаген, тяжело дыша, уронил руки, но, широко улыбаясь, оглянулся на меня.

Нет, не на меня, он теперь видел только лишь свою любимую. Слишком уж долго Хаген Штром не улыбался вот так, по-настоящему.

Тор рассмеялся и крепко пожал руку Сола, будто поздравляя его. Сол притянул его к себе, обхватив рукой за плечи, и стал орать ругательства в сторону ограды. Вот только ограды больше не было. Остались лишь груды дымящегося пепла, куски сломанных мечей да несколько шлемов скидгардов.

Я прижала руку к груди. Все боги. Они… они уничтожили их всех.

Вполне в духе Восточного королевства – развязать битву в тот же миг, как армия Севера ступила на наши берега.

Долго она не продлилась. Раненых было мало, а Солнечный Принц и его консорт стерли с лица земли дюжины скидгардов и альверов, заставив остальных спасаться бегством, как побитые щенки, поджавшие хвосты.

Нам же остались громадная волшебная стена и берег, заполненный палатками, припасами и уставшими воинами.

Я был намерен считать этот миг победой. Ивар наверняка не ожидал, что король и королева Севера придут на выручку ворам.

Но самым насущным вопросом было, где всех разместить. От морозного воздуха утра были холоднее, а ночи – темнее. Воинам понадобятся тепло, меха, еда. Гнездо Фалькинов впечатляло тем, насколько далеко протянулось под улицами, но оно было недостаточно большим, чтобы вместить целую армию вдобавок к двум гильдиям.

Я стер со лба пот, закончив натягивать затхлую холстину на последний шест одной из палаток. Армиям придется найти себе приют на тех улицах, что мы отрезали своей стеной от города, и вдоль побережья.

– Лучники на позициях, а это все-таки самое главное. Нам бы не хотелось, чтобы эти гадские амбалы перелезли через стену, ведь так? – раздался у меня за спиной игривый голос Ари.

Посол, положив руки на бедра, рассматривал линию Фалькинов и Северных воинов, стоявших на верхушке каменного барьера.

Мы посмотрели, как Гуннар ими руководит. Я фыркнул, качая головой, и привязал полотнище. Пусть отрицает это, сколько влезет, а Гуннар Штром был треклятым принцем под личиной вора.

– Все еще не могу поверить, что мы здесь, снова воюем. – Ари вздохнул, будто бы даже с тоской. – До чего же приятные воспоминания о том, как мы проливали кровь вместе. Разве можно было упустить возможность это повторить?

– Тебе собственный голос никогда не надоедает?

– Никогда. Это сладкая музыка, которой боги благословили людей. – Его улыбка медленно угасла. – Ты, конечно, неприятный человек, Повелитель теней, но никогда еще меня не охватывали такие эмоции, как при нашей последней встрече. Никогда нас не предавай, потому что я тогда был глубоко уязвлен. Потом, конечно же, узнав правду о твоей непростой ситуации, я расстроился еще больше. Боюсь, это означает только одно – ты мне нравишься.

– Значит, я сделал что-то не так.

Ари проследил глазами за Гуннаром на вершине стены. Эрика была с ним рядом. Ее серебристые волосы мерцали, словно звезды в черном море. Странная она была женщина, но казалась очарованной моим Кривом, а он, казалось, был очень даже рад держать ее поближе.

– Рад видеть, что принцесса фейри невредима, – сказал Ари. – Я знал ее совсем недолго, прежде чем она отплыла в Восточные моря, но могу сказать о ней, как об искренней душе.

– А где ее семья? – спросил я. – Как мне сказали, принц фейри приезжал только чтобы ее отыскать, но на ее послания он не ответил.

Ари вздохнул:

– Как и на мои. Должен признать, я снова начинаю тревожиться, а мне это совершенно не идет. Однако я обнаружил, что, когда привязываюсь к людям, они меня тревожат. Я думал, Принц Бракен тут же примчится.

– И с чего ты так решил?

– Принц расходился во взглядах с Верховной Королевой Двора Сердец, главного двора Юга, касательно того, что делать с Востоком. Надеюсь, его просто-напросто задержали многочисленные политические вопросы.

– Его собственная мать могла ему навредить? – скептически спросил я.

Ари хохотнул:

– Южные фейри славятся своей изобретательностью, и, полагаю, именно из этой репутации и проистекают слухи о том, какие проныры эти волшебные существа. Для них власть – это игра, и они не боятся нарушать любые границы, чтобы ее добиться. Лично я полагаю, что его матушка подвесила Бракена за лодыжки в каком-нибудь подземелье.

Пекло, фейри Юга, судя по всему, ужасны.

– Эрика не подходит под такое описание.

– Нет. Соревновательная натура яростнее всего проявляется во Дворе Сердец. Эрика же из Двора Звезд. Провидцы и прорицатели. Кроткие люди, но заносчивые и тщеславные. Она же аномалия, поэтому искренняя и добрая. Но, как и любой другой фейри, никогда не станет лгать. Кое-кого ее видения смущают, потому что слова она не выбирает.

Я закончил привязывать угол полотнища и стряхнул с рук приставшие к потным пальцам клочки бечевки.

– Ей приглянулся Гуннар.

Губы Ари изогнулись, на одной щеке проступила ямочка.

– Похоже на то.

Над Воем показалось солнце, заливая новый лагерь жутковатым, туманным светом. Мы продолжали работать вдоль края стены, пока я не заметил Малин. Ее окружали Бард, Никлас и Джунис. Рядом с ними – Вален, Элиза, Сол, Халвар и Тор.

Четверть внутреннего города и побережье Скиткаста были полностью отгорожены скалистыми стенами. Вален закончил формировать небольшой узел, укрепляя тонкую часть стены, а затем вытер лоб тыльной стороной ладони, оглядывая проделанную работу.

– Грубовато, наверное, но примерно такие стены уберегли нас и во время нашей войны.

Я припоминал потрепанное убежище Севера. Трудно поверить, что теперь у нас есть свое собственное.

Скользнув к Малин, я напугал ее, обхватив рукой за талию.