На секунду её взгляд опустился на руки, которые лежали у неё на коленях, но она снова подняла голову, и встретилась со мной глазами. Какая, однако, смелая девушка.

— Если и я, то что? — Полуулыбка тронула её губы, а глаза будто приобрели немного лисий разрез. — Всё просто, Андрей Борисович. — На тон тише сказала она, почти перейдя на шёпот. — От вас нужно только «да», или «нет».

Я был поражён её решимостью. Не думал, что в моей компании было много людей, кто смог бы разговаривать со мной в подобном ключе и тоне. Но она знала, видела, что оказывала на меня влияние. Не могла этого не чувствовать. И из-за этого рисковала всем.

— А от тебя нужно только заявление на увольнение. Пока по собственному, разумеется.

Я потянулся к принтеру, стоящему справа от меня, и вынул из лотка для бумаги чистый лист, положив его перед девушкой. Достал из подставки, размещенной на моём столе, ручку, и протянул её Насте.

Но она лишь смотрела на мою руку, и ничего не предпринимала, вообще не двигалась.

— Я не буду увольняться. Что я сделала? — Настя не смотрела на меня, смотрела чётко на стол, и на лист перед собой.

— Вот именно что, ничего. И поэтому я даю тебе возможность уйти по собственному желанию.

— Вас не устраивает качество моей работы? — Настя подняла, наконец, на меня свои глаза. Мне показалось, что они слегка покраснели.

— Меня не устраивает, что ты пишешь мне откровенные сообщения, и всячески провоцируешь, хотя наверняка прекрасно осведомлена, что я женат.

— И чем же я, позвольте спросить, вас так провоцирую? Может, тем, что зашла по рабочему вопросу? Щекотливая ситуация между нами возникла прямо сейчас, да? Или, может, я провоцирую тем, что мы иногда встречаемся в одних и тех же местах, потому что работаем в одном здании, и это очень логично?

Я видел, что девушка заводилась, это она серьезно так считала, или была настолько хорошей актрисой?

— Пиши заявление. — Я встал из-за стола. Как-то машинально, наверное, чтобы казаться выше, сильнее и мощнее. — Это моя компания, и мой кабинет. И последнее слово здесь тоже за мной. Ты меня ещё жизни поучи. Если я сказал, что я не хочу больше с тобой работать, значит, разговор окончен. Пиши долбанное заявление, пока я даю уйти.

— А иначе что? — Скривилась Настя в ухмылке. — Не сдержитесь, и трахнете всё-таки?

Глупо, но её слова прострелили пах возбуждением. Захотелось действительно заткнуть эту строптивую девчонку…

— Иначе уволю по статье. За что? Поверь, всегда найдётся.

— А, может, не нужно перекладывать с больной головы на здоровую? Это же у вас проблемы. Это вы думаете обо мне, хотите, ищете во всём скрытый подтекст, которого, возможно и нет. И сообщение я никакое вам не писала. Просто стало интересно, про что вообще речь. Признайтесь хотя бы себе, Андрей Борисович, что у вас там всё сводит, до того хочется меня, да? — Словно демонстрируя себя, Настя закусила губу, и откинула голову назад, обнажая белоснежную кожу на шее. Её рука в это время забралась в вырез блузки, сминая собственную грудь.

Всё резко закончилось. Так же, как и началось. Настя вскочила на ноги, и пошла в сторону выхода из кабинета.

— Хрен вам, а не заявление.

Я быстрыми шагами сократил расстояние между нами, и дернул её за руку, прижимая к стене.

— Не хочешь по-хорошему? Ну и ладно. В любом случае — уволена. Жду заявление на своем столе до вечера, и, если его не будет, вечером увольняем по статье. — Я цедил слова сквозь зубы. Девчонка не на шутку меня разозлила своим поведением и провокациями. В общении с сотрудниками я старался быть всегда сдержанным. Не тиран, но и вить веревки из себя никому не давал.

Телефон, который я когда-то успел засунуть в карман брюк, завибрировал, оповещая о звонке.

Я отпустил руку Насти, всё ещё меряясь с ней взглядом. Так же, не разрывая зрительного контакта, достал телефон из кармана. Посмотрел на экран, снова звонила Юля, моя жена.

— Да, что ещё? — Ответил я, чуть прикрыв глаза. Какой-то сумасшедший день…

— Андрей, я забыла сказать, что пункт выдачи только до пяти сегодня работает, так что успей, пожалуйста… — Раздалось в трубке, а я открыл рот, и забыл как дышать от остроты ощущений.

Потому что пока я отвечал на телефон, то пропустил момент, как Настя встала на колени передо мной, и я увидел и почувствовал лишь, как резким движением она расстегнула мне ширинку.

Стоял и не двигался, как идиот, смотря на неё сверху вниз. А она словно только этого и ждала. Чуть улыбнулась мне, и её рот с вызывающими вишнёвыми губами стал показывать мне всё, на что был способен…

Юля, настоящее время.

Всё было как в тумане. Я серьезно не помнила, как добралась до квартиры, потому что очнулась от того, что в дверь кто-то звонил.

Рассеянным взглядом окинула комнату. Бумаги, которые я привезла с больницы, лежали справа от меня, а сама я до сих пор была в верхней одежде, и даже обувь не сняла.

Звонок в дверь повторился, и я, несколько раз моргнув, пошла к входной двери.

— Почему так долго не открывала? — За дверью был Костя. — Ты что, только что пришла? — Он смерил меня взглядом, и зашёл внутрь, а я сняла сапоги и пошла обратно на диван.

Я легла, положив голову на диванную подушку, и из гостиной наблюдая, как Костя раздевался.

— Я тут тебе принёс бутылку вина коллекционного, тебе, вроде бы, в прошлый раз понравилось такое. На работе подарили. Подумал, а чего хандрить? У меня тоже какая-то канитель, если честно, в жизни сейчас. Взял выходной себе, прикинь? Секретарша у меня чуть инфаркт не словила, когда услышала.

Костя прошёл в гостиную, демонстрируя мне бутылку вина, которую достал из сумки.

— Предлагаю напиться и забыться. Ты в деле? — улыбнулся он, но я видела, что, глядя на меня, морщина уже залегла между его бровей. Он только старался казаться весёлым.

Я села, заняв вертикальное положение.

— Мне нельзя пить, прости. — Стало немного стыдно. Брат явно пришёл поговорить, и у него в жизни тоже что-то происходило. А тут я со своими проблемами, не видящая и не слышащая ничего вокруг.

— Та-а-ак, а вот с этого место подробнее… — Костя поставил бутылку на тумбу под телевизором, и взгляд невольно упал на ящик, где всё ещё хранился злополучный браслет.

— Я беременна, Кость. — Мы встретились с братом взглядом. Я видела, как осознание медленно отражалось на его лице. Зрачки начали расширяться, а у меня на глаза выступили слёзы.

Брат сел рядом, и заключил меня в объятия, а я перестала сдерживаться, уткнулась в его большую грудь, и начала рыдать, как маленькая, с поскуливанием, всхлипами. И никаких мыслей в голове. Абсолютна тишина. Только голые эмоции.

— Юль, Юля… — Костя взял моё лицо в ладони, и поднял так, чтобы я смотрела на него. — Ты чего хоть плачешь-то? Там что-то плохое?

— Да нет… — Я всхлипнула ещё раз, и чуть отодвинулась, стирая мокрые следы с лица ладонями. — Сказали на УЗИ, что срок шесть недель. Но я там не поняла, как считается. Мне что-то говорили, а я вообще не соображала ничего. — Я снова начала реветь. Никогда не была плаксой, и что со мной было такое!

— Ну, так счастье ведь? Это ты от счастья плачешь? — Костя чуть нагнул голову, ища мои глаза.

А я пожала плечами. Я и сама не могла разобраться. Так ждала. Так долго, столько лет. И вот оно произошло. Моё чудо. А внутри какая-то неразбериха.

— Почему сейчас, Кость? Как всё будет? Ребёнка ещё нет, а я уже не справилась. — Очередной всхлип. — Уже не справилась, понимаешь? Он будет расти с матерью-одиночкой, а когда пойдёт в школу, мне будет сорок пять! Ты это представляешь?

Костя ничего не говорил. Просто притянул меня к себе, крепко обнимая, и гладил по голове, пока я, наконец, не успокоилась. Слёзы не могли литься вечно.

— У твоего ребёнка будет офигенная мама. Сильная, умная, красивая, самодостаточная. А ещё крутой дядя. Который будет любить его так, что он даже и задумываться не будет, полная у него семья или нет. Ну какая же мы неполная семья? Ты посмотри на нас. — Костя поцеловал меня в макушку, а я не сдержала улыбки от его слов.