И принц сделал первый шаг в воздух, набирая высоту, полетел над деревьями сада вдаль от дворца, а затем устремился вверх к небу, закрытого лёгкой пеленой, за которой не было видно звёзд. Порадовался этому, его никто не увидит, разве что совершенно случайно. Да и то вряд ли поймёт, что это было или кто это был?..

Понёсся над Азградом в том же направлении, в каком по земле двигался Глусман. Азван подключился к его сознанию и даже глазам – видел улицу, по которой шёл казначей. И вот он уже у небольшого скромного, но вполне добротного дома за невысокой оградой, где росли различные плодовые деревья. Огляделся по сторонам, откинул ногой калитку и направился к двери дома. Постучал дважды громко, один раз тихо, затем последовало два громких раза.

Открыли гостю быстро, словно его ждали.

Азван спикировал с небес к этому дому, приземлившись на самой тёмной стороне между яблоней и сливой.

Умерил дыхание, оно стало излишне частым от волнения, огляделся и прислушался.

Слева от юноши из-за угла дома донеслись негромкие голоса. Подошёл, выглянул: там находилось окно комнаты, в которой горела небольшая свеча. Осторожно направился к нему, опасаясь наступить на что-то такое, что вызовет шум. Потом сообразил, что может не идти, а лететь по воздуху, не касаясь ничего внизу. Так и сделал.

Он слышал два голоса: несколько заискивающий Глусмана и резкий, властный неизвестного человека.

Азван краем глаза загнул в комнату. Не сразу разглядел того, с кем вёл разговор казначей, ибо тот сидел в большом кресле, а сам имел весьма скромные телесные размеры. Под венчиком редеющих волос находились совершенно чёрные горящие глаза и крючковатый нос, острый подбородок выдавался вперёд.

Хозяин дома требовал каких-то подробностей от Глусмана, а тот уверял, что уже сказал всё, что он знает.

- Бародур, более мне нечего добавить…

«Ага, - подумал Азван, - его зовут Бародур». Навострил уши, но услышал совершенно неожиданное:

- А ты, Глусман, дурак!

- Это ещё почему?!

- А потому, что привёл за собой соглядатая. Он сейчас стоит за окном и слушает нас.

- Слушает? Лазутчик? Я пропал! – вырвалось у совершенно ошеломлённого казначея.

Последовал неприятный хрипловатый смех:

- Ничего ты не пропал. Это мелкая неприятность, а не беда. Я с ней легко разберусь.

- Разберись, разберись! И побыстрее! – заегозил Глусман.

Бародур повелительно молвил:

- А ну, гость незваный, пожалуй сюда к нам! Перебирайся прямо через окно! Ну, я жду.

Азван хотел поскорее уйти или даже стремительно улететь, но тело ему не повиновалось, словно превратилось в каменную статую. Понял, что Бародур применил сильнейшую магию и парализовал его, сделав недвижимым.

- Лезь, и побыстрее! – последовал указ.

И только после этих слов юноша приобрёл способность к движению, но не сам, а лишь его руки и ноги, они двигались сами по себе.

Так он пролез через окно и сразу же снова застыл на месте.

Глусман ахнул:

- Принц! Я пропал!

- Не паникуй, трус! Я же тебе сказал, что это лишь мелкая неприятность, не более.

- Если он вернётся и скажет хоть слово, то мне конец!

- Не вернётся. Даю тебе слово. Я немного поспрашиваю его, а затем удавлю, как досадливого комара. Он и шага не способен сделать без моей воли. Верь мне. И можешь возвращаться к себе. Больше ты его уже никогда не увидишь.

- Верю, верю, - забормотал казначей, - ухожу, а уж ты постарайся.

- Постараюсь, можешь быть спокойным.

Глусман ушёл. Едва за ним затворилась дверь, как Бародур принялся пристально разглядывать Азвана цепким и очень неприятным взглядом. С кривой ухмылкой он произнёс:

- Значит, мне попался принц? Нужно хорошо подумать и решить: что мне с тобой делать?..

- А меня ты не хочешь спросить об этом? – сказал Азван.

От его слов Бародур вскочил на ноги. Он был ниже среднего роста, очень худым и жилистым. Но слабым не выглядел. Ошарашенно выкрикнул:

- Ты не должен говорить без моего дозволения?

- Как видишь, говорю, твоего дозволения не спросив. Оно мне без надобности. Хочешь знать, что я сейчас думаю:

- И что же?

- Я гадаю: что мне с тобой делать?

Бародур от сильнейшего изумления онемел.

Азван понимал его состояние. Сам совсем недавно оказался в схожем состоянии, поражённый своей беспомощностью, а затем вспомнил о своих способностях – он же Зеркальный принц! И ему открылась вся сущность врага, с его памятью и многими знаниями, все тончайшие извивы его мысли…

Оказывается, он был весьма известным магом Чёрного царства, выполнял приказы только Змияда, больше никому не подчинялся. Потому и сумел обездвижить Азвана, подчинить его себе. Пока тот не узнал – отразив в себе как в зеркале – чародейские приёмы Бародура. Многие ему уже были знакомы, но не все. В том числе и то, которым противник сумел его парализовать. Конечно же, на использованное им заклинание имелось контрзаклинание. Юноша тут же воспользовался им и освободился из-под власти колдуна. Попутно позаимствовал кое-что из магического арсенала Бародура и хорошо запомнил, дабы уже самому использовать их. Среди прочих выделил громовые стрелы. Их создавать было нелегко, колдун редко применял их, но с неизменным эффектом. Особенно они были эффективны против большого скопления противника.

Он тут же на какие-то мгновения сам обездвижил Бародура, но тот сразу же освободился из-под чар и бросил из своих глаз тёмные лучи…

Азван закрылся от них магической защитой и сам бросил из ладоней по огненному шару. Но они не нанесли противнику ущерба, лишь заставили его выругаться и послать в ответ сгустки злобной энергии, они потрясли Зеркального принца, но и только. Он бросил снопы огня, от которых Бародур поморщился. Затем метнулся в сторону и схватил лежавшую на большом окованном сундуке кривую саблю. С нею устремился на безоружного соперника и нанёс сильнейший удар…

Азван был безоружным только до самого последнего момента, но в его руке появился возникший словно бы из ниоткуда короткий меч, которым он отразил атаку.

Противники закружили по комнате, нередко поднимались в воздухе, осыпая друг друга ударами.

К удивлению Азвана Бародур оказался крепким орешком. Вчувствовавшись в него, Зеркальный принц понял, что тот увеличивает свои боевые качества с помощью весьма сильной магии. Тут же позаимствовал у него это умение, использовал это же заклинания и скоро сопернику пришлось туго. Он едва удержался от паники, ощущая увеличивавшуюся мощь Азвана. Поискал в своём «арсенале» подходящие заклинания и применил мерцание – исчезая и вновь появляясь в ничтожную долю секунды. Стал практически невидимым в плохо освещённой комнате. Лишь иногда с трудом различались внешние контуры тела на фоне света свечи.

Азвану пришлось удлинить почти на длину ладони лезвие меча и порой просто махать им перед собой, дабы не дать приблизиться врагу.

Тот же принялся соблюдать максимально возможную тишину, дабы не позволить себя обнаружить. Несомненно, он дожидался момента, когда окажется в удобной ситуации и тогда сможет нанести смертельный удар по не видящему его противнику.

Азван вошёл в сознание Бародура и, увидев себя его глазами, понял, что фактически потерял колдуна из поля зрения и он находится несколько в стороне. Ощутил в нём нарастающую радость, предвкушение атаки…

И тогда Азван повернулся в его сторону и несколько раз полоснул пространство перед ним. Бародур едва успел отпрянуть и оказаться на безопасном расстоянии. В следующее мгновение Зеркальный принц позаимствовал нужное заклинание мерцания и применил контрзаклинание – колдун вновь стал видимым.

Он ошалело оглядел свои руки-ноги, осознав, что на невидимость рассчитывать уже не может. Озадачился: что ему теперь делать? И тут же вспомнил про кольцо силы, находившееся у него на указательном пальце. Азвану передались его чувства и даже мысли. Кольцо в обычном состоянии оздоровляло, исцеляло и омолаживало своего владельца, а при необходимости – стоило обратиться к нему даже просто мысленно – удваивало силу. Как физическую, так и интеллектуальную с магической. И что было очень важно, это достигалось не за счёт резервов организма, не ухудшало состояние человека и не сокращало его жизнь, что частенько бывало от использования иных артефактов или заклинаний.