В это время кто-то подошёл сзади к Бажангу, дёрнул его за халат. Купец обернулся и о чём-то принялся говорить с подошедшим.

Терпение Азвана уже подходило к концу, ему не хотелось говорить правду, а что иное он мог сказать? Купец узнал свой кошель, перед всеми признал это. Юноша не сомневался, что его слова может подтвердить дочь, которая вышивала кошель, а затем подарила любящему отцу. Пусть кошель остаётся настоящему владельцу, да и деньги тоже. Заклинание освободит его от верёвок, он станет невидимым, и улетит, прихватив по пути мешок с покупками, пусть у всех рты отвисают от удивления.

«Прощай, судья и все занзибарцы, я покидаю вас!..» - с усмешкой подумал юноша, готовый действовать, но слова заклинания остановил купец, бросившийся к нему с криком:

- Простите, господин! Неведение ослепило нас! Воровства не было! Свидетельствую перед всеми: этот кошель оказался в ваших руках по воле всевышнего! Вас незаслуженно оклеветали! – после этих слов Бажанг повинно склонил голову перед Азваном. - Это наше с вами дело, не чужое! Никому больше до него дела нет!

Глядя на это, судья быстро уяснил себе главное: связанный северянин ни в чём не виноват, это признал самый уважаемый и богатый купец города. Потому повелительно повелел стражникам:

- Освободите его! Немедленно! Что стоите? Быстрее!

Но раньше стражников у юноши оказался рябой здоровяк, который до того растерянно моргал, слушая своего хозяина, и принялся развязывать верёвки, восклицая:

- Простите великодушно мою вину перед вами, господин! Я виноват! Я ничего не знал!

Азван выглядел совершенно растерянным, не понимая происходящего. Но тут углядел среди прочих людей человека, с которым только что разговаривал купец и узнал его – то был вор Явхак из Сахришабса, который был в одном караване с купцом, когда они угодили в плен к разбойникам. Как-то само собой юноша проник в мысли вора и понял, что тот узнал в нём того неизвестного, который спас их от разбойников, поскидывав их с коней, а затем защитил в оазисе от громадного скорпиона. Сначала он узнал треугольные застёжки на плаще принца, а затем его сапоги. После этого сообщил купцу, кто это и каким образом кошель попал к нему.

Попутно Азван переправил к себе толику из памяти Явхака о пребывании того во дворце колдуна. Решив позже ознакомиться с его впечатлениями. В данное время ему не до этого.

Бажанг принялся зазывать северянина к себе в гости, делал это столь настойчиво, что юноша не смог отказаться. Пришлось идти, только он наотрез оказался от кошеля, и тот пришлось забрать купцу. А вот мешок с покупками юноша взял сам, ибо он был слишком тяжёлым для обычного человека. Понёс его, не заметив крайнего удивления того стражника, который доставил этот мешок в суд и хорошо прочувствовал его вес, а рослый северянин без особого напряжения легко поднял его одной рукой, словно пушинку.

Купец услал вперёд своего рябого слугу, и когда они пришли в дом Бажанга, то там уже был накрыт низкий стол с обилием яств и напитков. За него сели на ковры, скрестив ноги. Азван не был голоден, но с удовольствием немного поел, поощряемый гостеприимным хозяином. Разговора о кошеле обе стороны не заводили.

После трапезы они перешли в другую комнату и сели на мягкие диваны.

Бажанг протянул кошель Азвану, тот покачал головой:

- Он ваш. Оставьте его у себя. Того, что я потратил, мне достаточно. – Это была правда. Юноша направлялся на юг, сквозь земли царя скорпионов к Змияду, а там ему деньги были не нужны.

- Возьмите, пожалуйста. Всевышний отдал его в ваши руки. Потому он должен оставаться у вас. Только выполните одну мою нижайшую просьбу, - не отставал купец.

Что-то в его голосе заставило Азвана принять кошель из рук хозяина.

После этого Бажанг сделал знак, и рябой слуга немедленно поднёс ему новенький кожаный кошель. Видимо, команда найти таковой была дана ему заранее. Купец протянул его гостю:

- Прошу вас принять от меня этот кошель, он лучше того, что у вас. Пересыпьте в него все монеты и верните освободившийся кошель.

- Он вами настолько ценится?

- Его вышивала розами моя младшая дочка Садди, хочу взять его на память о ней.

- На память о дочери, она умерла?

- Ещё нет, - с невыразимой болью произнёс купец. Помедлил немного и добавил. – Но скоро умрёт. Лучшие врачи Занзибара оказались бессильными вылечить её. Недавно ушёл последний. И даже отказался взять деньги за визит.

- Хорошо, я исполню вашу просьбу, - сказал Азван, - но у меня будет просьба к вам.

- Если это исполнить в моих силах, то считайте её исполненной.

Юноша кивнул головой в знак того, что слышал обещание. Пересыпал деньги в новый кошель, а прежний с розами передал купцу, который почти вырвал его из рук северянина и прижал к сердцу.

Азван поднялся:

- Прошу вас провести меня к вашей дочери. Её же зовут Садди, так?

- Да, Садди. Я проведу вас к ней! Но зачем? Зачем? Неужели вы врач?!

- Скажем так: я не только врач. Но и врач тоже.

Бажанг вскочил и поспешил к двери, замахав руками, приглашая идти за собой. От волнения, которое вызвала у него родившаяся надежда на благоприятный исход, он говорить не мог.

И вот юноша оказался в комнате, освещённой лившимися в комнату солнечными лучами. На постели лежала сильно исхудавшая девочка лет десяти под одеялом. Она дышала тяжело, с всхрапом. Применив нужное заклинание, Азван уяснил себе состояние больной: были сильно поражены её лёгкие и гниль проникла в них, а затем стала распространяться по всему организму. Действительно, без его помощи она должна была умереть в ближайшие сутки. Лишь молодые силы позволяли девочке бороться с недугом, человек в возрасте уже бы был мёртв.

Обострённая чувствительность мага позволили юноше среди многих прочих выбрать нужное заклинание. Он прочитал его, вложив сильнейший посыл от себя. Это заметно усиливало действие слов.

Уже спустя несколько мгновений девочка вздохнула без напряжения, грудь спокойно поднялась, спустя некоторое время опустилась без всхрипа и вздрагивания всем телом.

Затем глаза Садди открылись, они нашла отца и девушка сказала:

- Папа!

Купец бросился к ней:

- Дочка! – В его голосе чувствовались слёзы. Бажанг бережно взял её руки своими и покрыл поцелуями. – Как ты?

- Уже хорошо. Совсем хорошо. Мне можно встать?

Купец повернулся к Азвану. Тот ответил на безмолвный вопрос:

- Пусть немного полежит. Затем можно подниматься.

- Ты слышала? Скоро ты встанешь. Потерпи немного.

- Это врач?

- Да! Он и врач тоже.

- Это его я должна благодарить?

- Мы все должны его благодарить за тебя, доченька! – неожиданно в комнате оказалась женщина. Это была мать Садди, которой сообщить про нового врача и она сразу же поспешила сюда. Прибыла вовремя и увидела исцеление дочери.

- Тогда я тоже вас благодарю, господин врач! – произнесла девочка самым проникновенным тоном.

Зазвучали слова благодарности от родителей Садди.

Азван чувствовал себя не лучшим образом, стесняясь столь сильных чувств. Не знал, как ему следует вести себя в этой ситуации. Он ничего особенно не сделал, только применил некоторые заклинания, и всё.

В смятении он незаметно несколько оздоровил магией купца с его супругой, у них имелись некоторые нежелательные изменения в организме, которые в будущем могли стать серьёзными недугами. Затем на глаза ему попался рябой усач, который узнал хозяйский кошель и привёл стражников. Зла на него юноша не держал. Тот же ничего не знал и действовал из соображений верности купцу. Только позже, уже в суде, понял, что был неправ и теперь имел виноватый вид…

Его юноша тоже великодушно оздоровил и даже прочитал особое заклинание об улучшении кожи лица рябого слуги, но его действие должно было начаться уже ночью. Азван специально так сделал, дабы избежать очередной порции восхваления за это.

Решил, что можно уже покинуть дом гостеприимного купца. Сразу придумал причину. Ему даже врать не пришлось. Принц сказал, что ему нужно отправляться в далёкий путь, он уже собирался это сделать. В доказательство этого показал на мешок, объяснил, что на базаре закупал гостинцы, а затем намеревался покинуть город.