Ночью Лесли не спалось, какое-то странное чувство терзало её душу.

— Что же это со мной?

Будь Ники рядом, она бы ответила на этот вопрос, но сейчас её не было, а без неё Лесли было трудно.

— Что же так терзает мою душу, что я не могу уснуть?

В голове она проворачивала то, что случилось за последние дни и вспомнила, каких гадостей наговорила в пылу гнева Ники.

— Должно быть, это моя совесть взывает ко мне. Кажется, так называется это чувство. Ники говорила мне про него. Но отчего совесть проснулась только сейчас? Разве ночью она не должна спать?

Все эти вопросы окружили Лесли ворохом беспокойства. Ники же мирно спала в кровати в это время. Лесли долго крутилась, но не в силах уснуть, поднялась на кровати и посмотрела в окно, на большую тарелку луны и россыпь белых, ярких звёздочек.

— Я так больше не могу! — воскликнула она в ярости и зашаркала рукой по прикроватной тумбочке. Достав оттуда палочку, она открыла портал и вошла в комнату Ники.

— Ники, проснись! — прошептала она, трепя подругу за плечо.

Ники поднялась и удивлённо посмотрела на подругу.

— Что ты тут забыла, Лесли? — сонно спросила девушка и Лесли нашла эти слова очень грубыми.

— Я скучала по тебе.

— Ты не знаешь, что такое любовь. Уйди.

— Нет, я не уйду!

— После всего того, что ты мне наговорила, мне не хочется ни видеть, ни слышать тебя. Уйди, говорю!

— Нет, не уйду! Пусть в моем сердце и нет любви, как в твоём, но я все равно останусь! Я выскажусь!

Ники устало потерла глаза.

— Что же ты хочешь мне сказать?

— Что была неправа и сейчас осознаю это. Прости меня.

— Ты думаешь, я так просто прощу тебя? Нет. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. А теперь уходи, я устала и хочу спать.

— Нет! Я не уйду, пока ты не простишь меня!

— Ты ведёшь себя подобно эгоистичному, плаксивому ребёнку.

Лесли нахмурилась. Ей очень не понравилось сравнение с ребёнком.

— Прости меня, правда… — прошептала Лесли, а после расплакалась.

— Почему ты плачешь? — спросила Ники.

— Ты меня не прощаешь, а я чувствую вину за то, что так сильно обидела тебя.

— По крайней мере, твои слезы на меня не действуют. Прекращай, — сказала Ники, но в действительности её сердце екнуло от этой сцены.

Ники протянула Лесли мизинчик.

— Я прощаю тебя.

Оставшуюся ночь они проболтали, весело смеясь и шутя. А утром, пока Лесли мирно спала в постели, Ники собиралась на работу. Она работала менеджером по продажам, но эта работа не приносила ей должного удовольствия. Лесли сонно раскрыла свои глаза.

— Ты на работу?

— Да, родная. Буду в шесть. Еда и посуда в шкафу, найдёшь. С этими словами Ники вышла из дома и направилась на работу.

День встретил эту трудяжку безжалостно, с серой улыбкой на лице. Погода стояла ужасная. Да к тому же, по дороге на работу Ники облили кофе. Это исчерпало её последнюю каплю терпения. На работу она пришла злая и раздражённая.

— Ники, детка, что с тобой? — спросила Харли, её коллега по работе.

— День сегодня просто ужасный! Посмотри на мою новую блузку! Она не испорчена, но все же уничтожена на сегодня!

— Ну-ну, крошка, все не так плохо. У меня есть запасная рубашка, сейчас принесу.

— Спасибо, дорогая.

Ники переодела рубашку и поспешила в кабинет, там должна состояться встреча с клиентом.

— Мистер Феррарс, добрый день! — весело отчеканила Ники, входя в кабинет.

— Мисс Смит, какая встреча! Рад вас видеть в добром здравии! Как идёт наша сделка? Вы получили вчера оплату от моего менеджера?

— Да, мистер Феррарс. Двести долларов.

— Рад сотрудничать с вами, мисс Смит!

— И я, мистер Феррарс.

Когда он ушёл, Ники выдохнула. Последнее время её не покидала мысль, что её место вовсе не здесь, в офисе она чувствовала себя большой и громоздкой, ей было жарко и тяжело находиться здесь. В такие моменты она вспоминала вольный ветер с зачарованных лугов, блеяние овец и цокот копыт, милый огород и другие мелочи, вот, что делало её по-настоящему счастливой.

Придя домой Ники вздохнула, вот и закончился ещё один рабочий день. Лесли в это время стряпала что-то на кухне.

— Ужин готов, сестричка.

После ужина, когда Ники села за свое вечернее вязание, к ней подошла Лесли и села рядом.

— Ники, милая, я бы хотела знать, что такое любовь.

— Зачем тебе это? — серьёзно спросила Ники и поправила очки, которые надевала каждый раз, когда занималась кропотливой работой.

— Понимаешь… — нерешительно начала Лесли. — Я бы хотела научиться любить, чтобы любить лошадей, всю землю, тебя. Пожалуйста, научи меня любить.

— Путь любви долог, учитывая, как ты нетерпелива, это невозможно.

— Да перестань уже говорить так! Ты будто считаешь меня самым бесчувственным и черствым созданием! Я устала от этого! Почему ты считаешь, будто любить — это лишь твоя прерогатива, а я никто?! Это ужасно, Ники! Ты выглядишь такой жалкой, когда говоришь подобные вещи! — вспылила Лесли.

— Твоя умирающая мама не благословила меня, чтобы я учила тебя этому. Она хотела уберечь тебя от испытаний и терзаний любви, боялась, что твоё слабое сердце не выдержит ударов судьбы. Поэтому, я не могу научить тебя этому. Если будет твоя воля, ты и сама этому сможешь научиться.

— Чувствую себя птицей в клетке… — разочарованно прошептала Лесли.

— Твоей маме лучше известно, что пошло бы тебе на пользу.

— Она умерла, когда я была маленькой, откуда ей было знать это? Напротив, я же выросла и понимаю свои потребности. Я уже не ребёнок, Ники. То, что ты старше меня на два года не даёт тебе права решать все за меня.

— Твоей маме бы также не понравилось, если бы ты встречалась с человеком, Лесли. А ты бегаешь к нему каждую ночь. Ты думала, я не знаю?

— Но… Я люблю его!

— Ты не можешь любить! Ты с детства была неприятным, злым ребёнком и сейчас ты точно такая же.

— Какая же ты заносчивая, Ники!

— Во мне говорит обида на твои слова, а не заносчивость.

Лесли нахмурилась.

— Просто научи меня любить.

— Нет. Я обещала твоей матушке это. Она хотела, чтобы ты продолжила их род и вид деятельности, продолжала разводить волшебных созданий и жила в зачарованном лесу, не встречалась с людьми, но была счастлива.

— Если я последняя из своего рода, то мне нужен наследник. Что ты на это скажешь?

— Я продолжу ваш род, мои дети будут приглядывать за лошадьми.

— Я не понимаю! За что мне все это? Что со мной не так?!

Ники вздохнула.

— Наверное, пришло время тебе рассказать. В твоей груди вместо сердца звезда и, если ты испытаешь любовную муку или боль, то звезда в твоей груди разобьётся и ты погибнешь.

Лесли приложила руку к сердцу.

— И… Это все?

— Да. Твоя мама просила, чтобы я берегла тебя.

— Но Том, что же я к нему, тогда, испытываю?

— Я не знаю, Лесли. Иди спать. И помни, что, если Том разобьёт твоё сердце, твою звезду, то ты умрёшь. Стоит ли такая игра свеч?

— Том, я…

— Ты не пришла вчера. Я ждал тебя всю ночь!

— Я не могла, Том…

— Лесли, мне надоело это, мы словно дети! Кончай играть со мной в эти игры! Я не понимаю этого! Тебе скоро двадцать, в конце концов!

— Том… Не уходи!

Что-то кольнуло у Лесли в груди. Она вдруг покачнулась и упала. И последним, что она видела, было испуганное лицо юноши.

Позже она пришла в себя, но сильная боль в груди продолжала мучить её. Она вдруг поднялась и побежала, побежала домой к Ники. Та встретила её взволнованно.

— Ты совсем бледная, что случилось?!

— Моё сердце, моя звезда в груди болит…

— Проклятый Том! Я говорила тебе, что общение с ним не доведёт до добра! Он мне никогда не нравился!

Ники вдруг порывисто встала и полезла в комод, где долго рылась. Достав увеличительное стеклышко, она направила его к груди Лесли.