Лабедин, не желая отвлекаться на второстепенное дело, на мост сориентировал нас, а сам на всех парах попер к бару, не принимая в расчет ни количество людей под командованием, ни скудость вооружения.

Что за стратегический план у него был, сказать трудно, но БТР несся по узким улочкам на предельной скорости. Так же на предельной скорости он вылетел на пустырь перед баром, проскочив залегших за дорогой патрульных. Те отчаянно сигналили, но Лабедин, смотревший только вперед, не снизошел до них, а водитель просто не увидел.

Боевики к тому времени уже покинули бар, не забыв дать знать главарям о стычке, и пошли на прорыв, отвлекая внимание от спрятанного неподалеку груза.

Когда БТР вылетел на них, они опешили от наглости фараонов и встретили противника как следует – огнем. К счастью, ни гранатометов, ни пулеметов у них не было, иначе машина сгорела бы в мгновение ока.

Водитель, перед лицом которого заплясали огоньки рикошетов пуль, продемонстрировал хорошую реакцию и надавил на тормоз. БТР встал как вкопанный. Непонятно, как Лабедин сидел на броне и за что держался, но когда машина встала, он совершил небольшой полет по курсу борт—земля и разбил одновременно лоб и радиостанцию. Поэтому все попытки капрала и мои вызвать начальство пропали втуне. Таким образом, сражение для Лабедина закончилось.

Наводчик бронетранспортера вовремя открыл огонь и отогнал противника, а командир отделения Ральф Стармин дал команду вытащить лейтенанта и отойти. После выхода взводного из строя Ральф принял командование, наладил связь с патрулем и подоспевшим взводом охраны, и дела пошли лучше. А несколько позже подошел взвод МОП. Боевиков совместными усилиями стали выдавливать к реке и дробить на части.

К тому моменту главари бандитов, спасая груз, организовали нападение на блокпост с целью отвлечения сил полиции от бара. На их беду, возле блокпоста фланировал второй взвод МОП. Тертые, опытные бойцы мгновенно организовали оборону, вызвали на помощь единственную в городе батарею минометов и дали бандитам прикурить. Стечение обстоятельств позволило отбить нападение.

Тем временем бой от бара стал отодвигаться. Боевики, поняв, что дело плохо, начали отход по двум маршрутам: через блокпост и через мост.

Те, кто пошел к блокпосту, попали в капкан и были перебиты. А другие, выйдя из окружения, рванули к школе и мосту. И налетели на нас.

О том, что кто-то охраняет мост, полиция поняла по звукам боя. И выслала помощь. А заодно известила начальство в Мегаре. Там подняли по тревоге маневренную армейскую группу.

…После боя я долго не мог оторваться от колонки. Во рту пересохло, в желудке словно полыхал огонь. В конце концов стащил разгрузку, стянул мокрую куртку и подставил под струю спину. Ледяная вода потекла между лопаток, остужая распаренное тело.

Рядом развалились Свен и Буен, а около бронетранспортера лежал экипаж машины боевой – Димид и Арнольд, одногодки из Дамаса, двоюродные братья, приехавшие сюда после гибели отца. Капрала уже увезли в больницу, бойцы из МОП и взвода охраны собирали трупы боевиков и их оружие, рядом кто-то кричал по радиостанции, чтобы выслали машины для убитых и трофеев. Два прожектора, установленные на БТРах, освещали площадку ярким светом, и у меня на глазах выступили слезы.

Когда кожа на спине достаточно заледенела, я отпустил рычаг и сел рядом со Свеном. Тот повернул лицо, и я увидел огромный синяк под глазом.

– Когда тащил, – пояснил он, видя мой взгляд. – Слушай… как ты с ними… здорово. Тренировался?

Не в силах говорить, я кивнул. Короткий вроде бой вымотал больше, чем сшибки в Аберене. Оно и понятно – от пули так не увернешься, как от меча.

– Эта… покажешь потом?

Я вновь кивнул. Буен, лежавший чуть дальше, нервно поглаживал ствол автомата и смотрел в небо.

– Ну, блин… ну, блин… во дали… – бубнил под нос одно и то же.

Чья-то тень легла на землю, зашуршала трава. Я с трудом повернул голову. Рядом стоял полицейский в камуфляжной форме. Во всей военизированной полиции такую носят только бойцы МОП и ОБР, остальные ходят в темно-серой.

Его лицо показалось знакомым. Где-то видел раньше…

«Лейтенант Караджич…» – всплыли в памяти слова. Так однажды он отрекомендовался нам с Дижем. Когда мы забирали товар в Валдане. Мелькнула тревожная мысль – не узнал бы.

– Привет, бойцы. Ваша работа? – Он кивнул на поле.

– Угу. – Я сел, провел рукой по груди. Опять жарко.

– Здорово поработали. Я думал, уйдут.

– Да нам это раз плюнуть… – простонал Свен, тоже садясь рядом. – Мы же каждый день… пачками, одной левой.

Взъерошенный вид Свена и его голос заставили лейтенанта улыбнуться.

– Я так и понял. Накрошили шестнадцать боевиков. Здорово нас выручили.

Он присел на корточки.

– Я командир мобильного отряда Караджич. – Видя, что Свен и Буен начали вставать и поправлять одежду, махнул рукой. – Сидите, не до субординации. Ну, не буду мешать. Думаю, еще увидимся. Отметим дело.

– С удовольствием, – ответил Свен. – Можно и не откладывать надолго.

Лейтенант засмеялся, встал, кивнул нам и пошел к школе.

– Нормальный мужик, – заметил Свен. – С таким воевать удовольствие.

Я посмотрел вслед Караджичу и промолвил:

– Наверное…

…Утром следующего дня город бурлил. Проверяли блокпосты, трясли дежуривших на них бойцов – ведь кто-то пропустил наркотики в Валдан и выпустил оружие. Произвели несколько арестов, кого-то сняли с должности. Под усиленной охраной отбитые трофеи и наркотики увезли в Мегар. Наше отделение не отпустили отдыхать, а велели сидеть в казарме. Впрочем, сил на прогулки и дела ни у кого не было, спали без задних ног, а все новости и сплетни нам рассказали ребята из первого отделения.

Ближе к полудню проверка нагрянула и к нам.

Из стволов автоматов после вчерашнего тянуло едкой гарью, и этот аромат смешивался с тягучим запахом оружейного масла. Руки после чистки «калашникова» почернели и впитали в себя чудную смесь обоих ингредиентов.

Закончив чистку, я собрал автомат, снарядил магазины патронами, а потом начал оттирать руки тряпкой, смоченной в керосине. Рядом пыхтел Свен – плотно позавтракал и постоянно икал. За соседним столом работали Буен и Арнольд.

Дверь в оружейную открылась, и комнату вошли два человека. Первый – высокий худощавый шатен лет пятидесяти, с небольшими аккуратными усами и бритой головой. Светло-серая пара, белая рубашка без галстука, из расстегнутого воротника видна мускулистая шея. Второй ниже, с фигурой фехтовальщика, обманчиво-тягучими жестами и плавными движениями барса. Короткая прическа, на висках волосы слегка присыпаны снегом, зеленые глаза смотрят строго и внимательно. Волевой подбородок, прямой нос, прижатые к голове уши. Его вид говорил о том, что он привык больше отдавать приказы, чем получать их.

– Добрый день. – Высокий подошел ближе.

Свен моментально встал, имитируя положение «смирно».

– Здравия желаем. – Он повернулся ко мне. – Это начальник горотдела полиции.

Я бросил тряпку на стол, медленно встал – не любил чинопочитания.

– Бригадир Годемир Гулетин, – представился высокий. – А это комиссар полиции Мегара Аскольд Дорич.

– Ё-моё!.. – Арнольд прикусил язык, шагнул за спину Свена.

Дорич прошел в центр помещения, коротко кивнул.

– Кто вчера командовал боем у моста? – сразу перешел он к делу.

Свен кашлянул, глянул на Буена и на меня.

– Капрал Дувкович…

– А когда его ранили?

– Да вот… – Свен вновь глянул на меня.

– Бой шел сам собой, – вставил я.

– Да? – Дорич прошел вдоль стола, глядя на оружие, тронул ствол моего автомата, потер пальцы. – Успели почистить?..

Я отвел глаза – почистить оружие надо было вчера перед сном, но нового боя не предвиделось, а мы были не на передовой. Словом – прощелкал. Раньше за такое наши могли и по шее дать.

Дорич не обратил внимания на мое смущение, таких тонкостей он мог и не знать.

– Значит, бой шел сам по себе. Неплохо шел… Я правильно понял, вы бились врукопашную?